Незаконные браки Зевса и дети от них

 Греческая мифология. А.А. Тахо-Годи.

Незаконные браки Зевса и дети от них.

Власть Зевса на Олимпе укреплялась ещё и другим путём. Он ради продолжения потомства вступал в незаконные связи. Но, что самое интересное, дети от этих неканонических браков ничуть не уступали его законным детям. Наоборот, Зевс утвердил себя на Олимпе именно через любимых им  богинь, ради которых он терпел унижения от ревнивой Геры и ради которых ему приходилось пускаться на хитрости.

Евринома и рождение Харит

Первой незаконной женой Зевса (по общему счету всех его семи браков — третьей) была океанида Евринома (Гес. Теог. 907-911). Евринома (др.греч. Εὐρυνόμη — догреческое имя; в микенском e-u-ru — до эллинская богиня-мать неолитическая Европа, дочь Тетиса; «правительница», распространяющая закон и справедливость) возлюбленной Зевса. Евринома же — бывшая супруга Офиона, по всей видимости хтонического змея (на это указывает его имя), с которым она некогда царствовала на снежных склонах Олимпа, пока их не вытеснили оттуда Кронос и Рея (Аполлодор. Род. I , стр. 503 — 506).

Евринома родила Зевсу трёх прелестных и милых Харит (др.греч. Χάριτες от χάρις, «изящество, прелесть»; милость: микенский ka-ri-si-jo). Они воплотили в себе доброе, радостное и вечно юное начало жизни. Имена Харит — Аглая (др.греч.Ἀγλαϊα, «ликование», «красота», «блеск»; Сияющая), Евфросина (др.греч.Εὐφροσύνη, «радость», Благомыслящая), Фалия (Талия; др.греч. Θαλία, «изобилие»; Цветущая). Природа, в представлении патриархального общества, повернута к человеку своей благодетельной стороной вопреки злой и разрушающей стихии архаики.

Хариты, можно сказать, совершенно необходимы в мире, утверждаемом Олимпийским Зевсом и построенном на гармонии и порядке. Доброта, ласка, радость наряду с высокими подвигами, страстями и страданиями героев — привилегия классической мифологии. Это то, чего так не хватает в архаике, что ей было абсолютно чуждо и что облагородило и подняло в собственных глазах человека, способного на суровое мужество и на доброе сострадание к подобному себе.

Деметра и рождение Персефоны

Но вот оказывается, что Зевс претендует и на роль помощника в добывании средств к жизни. Вступив в незаконную связь со своей сестрой Деметрой (четвертый брак по общему счету), богиней плодоносной земли и урожая, Зевс начинает отвечать за прокормление людей, за их жизненную устойчивость, за их физическое благополучие (там же 912-914). А если принять во внимание, что его дочь от Деметры, Персефона, стала женой Аида и владычицей царства мертвых, то Зевс как бы вновь, уже в своем потомстве, возвращается к функциям древнего божества Зевса Подземного, или Хтония, а не только Зевса Небесного.

Мнемосина и рождение Муз

Ещё более значителен любовный союз Зевса с титанидой Мнемосиной (др.-греч. Μνημοσύνη — память), хотя и он не освящен законом (пятый по общему счету брак). Этот брак совершенно необходим для укрепления Зевса в мире культурных классических ценностей (там же 915-917; 56-62).

Без памяти и вне памяти немыслимо поступательное движение, невозможно любое развитие. Мнемосина знает «всё, что было, всё, что есть, и всё, что будет». Зевс объединяется с Памятью, как он раньше объединился с Мыслью — Метидой, и Мнемосина порождает девять сестер, которые именуются Музами (др.греч. μοῦσα, мн.ч. μοῦσαι — «мыслящие»). Музам посвящались храмы Мусейоны, отсюда «музей»

Музы, дети Зевса и Мнемосины рожденные в Пиерии, носят титул Олимпийских богинь. Их имена указывают на связь Муз с пением, танцами, музыкой и вообще с утонченным наслаждением духа.

Каллиопа (др.греч. Καλλιόπη — «прекрасный голос») — красноречие, эпическая поэзия,
Клио (др.греч. Κλειώ — «слава») — муза истории
Мельпомена (др.греч. Μελπομένη — «мелодичное пение«, от melpô или melpomai — «праздновать с танцами и песнями»)  — муза театра
Евтерпа (др.греч. Εὐτέρπη «увеселяющая»; eû+térpein, ‘угождать’) —  муза лирической поэзии. Древние поэты называли Евтерпу «дарителем наслаждения».
Эрато (др.греч. Ἐρατώ — «желанный, прекрасный») муза эротической поэзии.
Терпсихора (др.греч.  Τερψιχόρη, «наслаждение танцем») муза танца.
Талия (др.греч. Θαλία, Θάλεια от θάλλω «талая«, «процветающая») муза комедии и лёгкой поэзии.
Полигимния (др.греч. Πολυύμνια, букв. «много гимнов») муза гимнов
Урания (др.греч. Οὐρανία, Ράνια «небесная») муза астрономии

Урания (Небесная) и Клио (Дарующая славу) наделяют человека способностями изучать небо и землю, ход небесных светил и земных дел.

Дальнейшая, уже не мифологическая, а реальная история античной культуры имела все основания считать Уранию покровительницей астрономических занятий, а Клио — исторических разысканий. Эрато стала Музой лирической поэзии, Евтерпа — музыки, сопровождающей лирическую песню, Каллиопа — эпической поэзии, Мельпомена — трагедии, Полигимния — гимнических песен, Терпсихора — танца и Талия — комедийного искусства.

Эти девять Олимпийских муз, видимо, имеют истоки в трёх музах архаической мифологии, где они выражали первые начатки мудрости земли. Архаических муз почитали не певцы и поэты, а великаны  Алоады (др.греч.Ἀλωάδαι) братья-близнецы От (др.греч.Ὦτος) и Эфиальт (др.греч.Ἐφιάλτης)(Паве. IX 29, 1-2), которые некогда принесли на горе Геликон жертвы и дали Музам характерные имена

Мелета (др.греч.Μελέτη) — муза размышлений и опыта; Опытность),
Мнема (др.греч. Μνήμη) — муза памяти; Память),
Аойда, Аэда, Эда (др.греч. Ἀοιδή, от  ᾠδή — песня; пение) — муза вокальной музыки; Песнь.

Получается, что некогда существовали так называемые старшие музы, дочери Урана и Геи, а те, которые от Зевса, — музы младшие. Так, доолимпийская мифология уже имела ряд предпосылок для формирования не чисто физических, а каких-то новых, высших потребностей и способностей человека, который должен был сознательно ориентироваться в жизни, закрепляя свои знания в памяти, и ощущать некую усладу души.

Видимо, все-таки хтоническое прошлое Олимпийских муз давало себя знать и в классической мифологии, потому что они имели иной раз потомство явно оргиастического и стихийного типа, например корибантов и сирен наряду с такими певцами героического времени, как Орфей и Лин.
Прислушаемся к тому, что повествует об Олимпийских музах Гесиод, поэт и земледелец из селения Аскра, расположенного у подножия Геликона.

В «Теогонии» — поэме о рождении и поколениях богов, одном из главных источников мифологии, — Гесиод рассказывает, не смущаясь невероятностью событий, о своей встрече с Музами на геликонских вершинах. Оказывается, девять олимпийских сестёр водят там хороводы, обходя жертвенник Зевса и источник «фиалково-тёмной» воды. Они омывают свои тела в течениях Пермеса или в роднике Иппокрены, его выбил копытом из скалы крылатый конь Пегас, а затем предаются пляскам. Когда же наступает ночь, то, одевшись непроглядным туманом, Музы спускаются со священной горы и приходят вниз, ближе к людям. Музы распевают чудесные песни, прославляя великих Олимпийцев — Зевса и Геру, Афину и Аполлона с Артемидой, Посейдона и Афродиту с Фемидой, Гебу, Диону и её дочь Лето, — древних титанов Иапета и Кроноса, Зарю и Ночь, Солнце и Луну, мать-Землю и воды Океана.

Именно эти Олимпийские музы повстречались с Гесиодом, когда он пас овец у подножия Геликона, поведали ему о том, как они умелы на хитрые выдумки, о том, как можно превращать лживые рассказы в чистейшую правду.
Музы открыли Гесиоду тайну поэтического вымысла — того, что мы сейчас называем фантазией. А вслед за этим они вручили Гесиоду вырезанный ими посох из зелёного лавра, дерева любимых Аполлоном певцов и поэтов. Вручая свой дар, Музы вдохнули в пастуха Гесиода дар божественных песен. Сам о том не подозревая, Гесиод привёл замечательный пример фетишизма для понимания поэтического вдохновения. Оказывается, оно, как живое существо, обитает в лавре, а значит, и в лавровом посохе, вместе с которым оно чисто физически переходит во владение Гесиода.

Музы обучили Гесиода песням и создали поэта, а он в свою очередь прославил в «Теогонии» дочерей Зевса (1-116).
Их уста изливают сладкие звуки, на которые в ответ звучат не менее сладостные песни обитателей Олимпа. Музы воспевают божественный мир во всей его целостности, от Земли и Неба до Зевса и его потомков. Как и подобает божествам классической мифологии, они не только наделяют людей даром приятного слова, но воспевают установленные Зевсом законы, добрые нравы, царящие на Олимпе, внушают разумные мысли, утоляют печаль, прекращают ссоры.

Таким образом, Музы закрепляют в памяти людей и в поэтическом слове все благие начинания Зевса Олимпийского, поддерживая, как и Хариты, Оры и Мойры, гармоническое устроение мира, послушное Зевсовым законам и вполне сознательно осмысленное.

Лето рождает Зевсу Аполлона и Артемиду

Эти общекультурные функции Зевса ещё более укрепляются на Олимпе с рождением Аполлона (Гес. Теог. 918-920).
Бедная Лето, гонимая Герой, запретившей твёрдой земле дать приют будущей матери, с трудом нашла место, когда пришло время рожать. Она странствует по городам, горам и островам Греции — была в Афинах, Милете, на Эвбее, в Самофракии, в горах Пелиона, Иды, на островах Имброс, Лемнос, Лесбос, Книд, Наксос, Парос, Скирос, Эгина. И наконец каменистый остров Делос (именовался тогда Ортигией) не являлся твёрдой сушей, а был плавучим и даёт ей приют в ответ на мольбу титаниды Лето и её клятву, что остров Делос станет пристанищем святилища Аполлона и будет почитаться в веках самым прославленным великолепным храмом.

Титанида Лето мучилась в родах девять дней. Ей помогали при родах мать Зевса — Рея, его бывшая супруга — титанида Фемида (др.-греч. Θέμις, закон), мать Афродиты — титанида Диона (др.греч. Διώνη, богиня дождя; микен. di-u-ja, Дивия), супруга Посейдона — мать Нереид Амфитрита.(др.греч.Ἀμφιτρίτη) .

Только злобная Гера задерживает Илифию, свою послушную дочь, богиню родов. Однако богини находят выход. Они подкупают Илифию богатыми дарами. Тогда Лето, обхватив пальму руками, рождает Аполлона прямо в мягкий луговой ковер (по Аполлодору I 4, 1,)  Лето сначала родила Артемиду, а с её помощью — Аполлона. И тотчас же улыбается земля, а богини, омыв младенца, повивают его тонкой белой тканью, завязывают её золотым ремнём. Фемида впускает в губы ребёнка нектар и амбросию.  Распускается золотой ремень, спадают пелёнки, и вот уже Аполлон требует лук, лиру и заявляет о своих будущих прорицаниях.
Получив желаемое, «далекоразящий» Феб зашагал по земле, «богини остолбенели», а «Делос весь засиял, словно золотом«, будто бы весь зацвел лесными цветами. «Мать Лето веселилась сердцем, радуясь, что родила столь мощного сына» (Гомер. гимн. I 25-139; Каллим. IV 55-274).

Итак, Лето, как незаконная супруга Зевса, испытала на себе гнев Геры, но зато она же оказалась счастливой матерью близнецов — солнечного бога Аполлона и Артемида (др.греч. Ἄρτεμις) — вечно юная богиня охоты, богиня плодородия, целомудрия, дающая счастье в браке и помощь при родах.

Если образ Артемиды, девы-охотницы, коренится в давних пластах мифологии как образ повелительницы лесов и зверей, то Аполлон являет собою пример божества, у которого его классическая сущность всячески пыталась подавить своё собственное архаическое прошлое.

Мощная фигура светлого солнечного бога, стреловержца, карающего чудовищ, Мусагета (Водителя Муз), вдохновенного певца, мудрого прорицателя и врачевателя, покровителя пастухов, строителя городов и основателя законодательств, никак не могла окончательно вытеснить оборотня-волка, истребителя пастушьих стад, фитоморфного демона, мрачного убийцу людей, насылателя смертельных болезней, разрушителя городов.

Однако чем больше укрепляется на Олимпе Зевс, тем большую силу набирает Аполлон, постепенно становясь каким-то универсальным классическим богом, тождественным с миром света, наконец, самим светом, сияющим, и даже — Водителем Мойр (Мойрагетом), скрепляющим всю мировую гармонию. В конце концов этот универсализм Аполлона доходит до такой степени, что поздние мифографы на склоне античности отождествят его с Зевсом. Но если не вдаваться в крайности поздней мифографии, настроенной философско-символически, то Аполлон классического периода действительно является наряду с Афиной одним из главных столпов Олимпа и вообще героического принципа бытия. Правда, в отличие от Афины, неизменно верной своему отцу, в Аполлоне заметны тенденции к соперничеству с Зевсом и самоутверждению вопреки отцовской воле.

Афродита — дочь Дионы

По традиционной классической версии Гомера (Илиада. V 370), Афродита (др.греч. Ἀφροδίτη, «АПИ+Родита», истолковано от ἀφρός — «пена») — дочь Зевса и богини Дионы (др.греч. Διώνη, богиня дождя; микен. di-u-ja, Дивия), мирно уживающейся с Герой на Олимпе. По древней версии, Афродита родилась из крови оскопленного Кроносом Урана, попавшей в море. Однако классическая мифология, чуждая грубого хтонизма, преображает эту мрачную картину и живописует рождение богини любви и красоты исполненным великолепия и пышности, вне которых не мыслятся олимпийские боги.

Гонимая дуновением Зефира по волнам, к острову Кипру в воздушной пене приплыла Афродита. Дочери Зевса, Оры, радостно встречают богиню, облекая её в нетленную одежду, увенчивают голову золотым венцом, в уши вдевают золотые серьги, шею обвивают золотым ожерельем. В сопровождении прелестных Ор — Евномии, Дики, Эйрены — пришелица в мир на Кипре, названная Кипридой, шествует к богам-олимпийцам. Те в знак приветствия пожимают ей правую руку и, дивясь фиалковенчанной Афродите, зажигаются страстью ввести её супругой в собственный дом (Гомер. гимн. VI). Красоте и власти Афродиты подвластны боги, кроме Афины, Артемиды, Гестии, герои и даже дикие звери — серые волки, медведи, огненноокие львы, барсы, — при виде богини кротко виляющие хвостами (Гомер, гимн IV 2-72).

Так таинственное существо, зародившееся в кровавой пене оскопленного Урана, попавшей в море, а от капель этой же крови в земле родились Эринии и гиганты, превращается в златовенчанную, улыбчивую, нежную Афродиту с изогнутыми ресницами, знаменуя этим как бы второе рождение Зевсова Олимпа и утверждение на нём красоты.

Гермес — сын Майи

С удивительными событиями на Олимпе связано также рождение Гермеса (Гомер, гимн III). Гермес (др.греч. Ἑρμῆς; (h)er — родственно слову harṣa — возбуждение, подъём, сила; микен. e-ma-a — Ἑρμάhας — «хер+мас»),

Если это древнее, догреческое, возможно, молоазиатское по происхождению божество некогда было фетишем, грудой камней, каменным столбом (герма), которыми отмечались места погребения, границы владения, ворота дома, охранительные знаки на дорогах, то олимпийская мифология знает другого Гермеса.

Это сын Зевса и Майи, одной из дочерей Атланта, внучки титана Иапета. Гермес родился в Аркадии. Матерью его была обитавшая в тенистой пещере горная нимфа — ореада, которую Зевс посещал по ночам, когда мирно спала «белолокотная» Гера.

Гермес-младенец возрос столь же быстро, как и другие божественные дети Зевса. Он родился рано поутру, в полдень уже играл на кифаре, а вечером выкрал у Аполлона коров.

Кифару он умудрился смастерить из панциря найденной им черепахи. Гермес попросту выпотрошил ножом черепаху, затем нарезал тростниковые стебли, укрепил их на панцире, обтянул воловьей шкурой, сделал перекладину, приладил из овечьих кишок семь струн и тотчас же попробовал плектром струны, подпевая своей игре.

Первое, что сделал Гермес, — это воспел собственное рождение, прославив Зевса и Майю, а также дом своей матери и счастливую жизнь в нём. Вечером ему страшно захотелось мяса, и он украл стадо Аполлоновых коров, уведя их хитростью — он вёл их задом, а сам шёл босиком, тоже пятясь задом, выбросив сандалии в море.

Обильно вкусив жареного мяса от зарезанных двух коров, он, вернувшись домой, пробравшись сквозь замочную скважину, улегся в колыбель, прижимая к себе лиру и беседуя с матерью о своих будущих ловких проделках, мечтая взломать стену дельфийского храма и наворовать там золота.

Однако Гермесу приходится расстаться с лирой, которую он дарит Аполлону в обмен на стадо, тем более что гневный бог грозит забросить юркого Гермеса в туманный Тартар, откуда его не выведут ни отец, ни мать. Примиренные Зевсом на Олимпе, сводные братья возлюбили друг друга. Гермес вручил Аполлону лиру и, сделанную им свирель, но зато получил в дар от Аполлона золотой жезл и искусство гадания (Аполлод. III 10, 2), скрепив дары клятвой водами Стикса.

Так от древнего фетишистского демона и примитивного обманщика Гермес только за одни сутки после своего появления на свет достигает положения помощника на путях живых и мёртвых благодаря золотому жезлу, а значит, Гермес становится покровителем героев. Гермес дарит лиру Аполлону для строителей Фив, Персею он вручает меч для убийства Медузы, Одиссею — волшебную траву, спасающую от колдовства и, следовательно, Гермес становится посредником между богами и людьми, что было крайне необходимо для классического Олимпа.

Пан — внук или сын Зевса

Весёлое смятение на Олимпе было вызвано рождением внука Зевса, сына Гермеса и древесной нимфы, дочери Дриопа (Дубовидного), Пана (др.греч. Πάν; греч. Πάω — «пасти») бога пастушества и скотоводства, плодородия и дикой природы, деревенской музыки и экспромтов, и спутник нимф. (Гомер, гимн. XIX). Пан — божество с рудиментами хтонизма и миксантропизм, у него вместо ног копытца и рога козла, как у фавна или сатира, шерсть. Не только его вид пугает в классической мифологии, но он ещё и пугает своими проделками встречных, однако он благосклонно относится к людям, охраняя стада и увеличивая приплод.

Родина Пана — деревенская Аркадия, где он был признан богом полей, рощ, лесных долин и часто связан с сексом, так как Пан связан с плодородием и сезоном весны.

Страшного, бородатого младенца, заросшего шерстью, в ужасе отбросила мать, но Гермес, взяв его на руки и закутав шкурой горного зайца, принёс на Олимп. Боги весело смеялись, глядя на такое милое чудище, назвали его, «всех» порадовавшего, Паном (греч. pan — все) и приняли в свою семью. Положение Пана в Олимпийском кругу богов оказалось настолько прочным, что по некоторым версиям он является даже сыном Зевса и аркадской нимфы Каллисто или Зевса и богини Гибрис — Дерзости, наставником Аполлона в прорицаниях (Аполлод. I 4, 1).

Рождение Диониса, сына Зевса и смертной женщины Семелы

Другое божество, Дионис — воплощение плодоносных сил земли — тоже хтонического происхождения, мощное иррациональной стихийностью и оргиазмом, оказывается в классической мифологии сыном Зевса, являющимся в разных ипостасях.

То это древнейший Дионис Загрей (Великий охотник), связанный с критской мифологией, сын Зевса-Змея и Персефоны, то это не менее древний Дионис Иакх, сын Зевса и Деметры, связанный с элевсинской мифологией земли. На олимпийской ступени мифов Дионис — сын Зевса и смертной женщины Семелы, дочери фиванского царя Кадма.

Рождение Диониса тоже необычно, как и всех детей Крониона, не имеющих отношения к Гере. Однако коварство Геры сказалось и здесь: она сделала Зевса невольным убийцей Семелы. Гера, приняв вид старой няньки, внушила Семеле мысль потребовать от Зевса его появления перед возлюбленной во всей своей божественной мощи. Связанный клятвой, Зевс явился перед ожидавшей рождения ребёнка Семелой в громах и молниях.

Когда же громы и молнии испепелили Семелу и сожгли её терем, Дионис, рожденный до срока (ему было всего шесть месяцев), был выхвачен Зевсом из пламени, зашит им в бедро, доношен до необходимого срока и рождён уже самим отцом вторично (Гес. Теог. 940-942; Еврип. Вакх. 1-9, 88-98, 266-297), подобно тому, как была рождена Афина из головы Зевса. Аполлон тоже выхватил из пламени костра своего сына Асклепия

Зевс отдал сына через посредничество Гермеса на воспитание нимфам в дальние горы Нисы, и малыш рос в душистой пещере, увенчанный хмелем и лавром (Гом. гимн. XXVI).

Однако Диониса, избежавшего гибели чудесным путём, преследовал гнев Геры, которая навела на него безумие, заставив его странствовать по Востоку вплоть до Индии. Дионис — буйный бог, наводящий, в свою очередь, безумие на врагов, противников его культа (на своего родича фиванского царя Пенфея, на фракийского царя Ликурга), мчащийся в экстазе, окруженный вакханками и вакхантами, оборотень, вечно меняющий свой лик, изменчивый, как сама природа.

Противником культа Диониса был его родич фиванский царь Пенфей, и фракийский царь Ликурга, на которых было наслано безумие.

Дионис то плющ и виноградная лоза, то бык и козёл, лев и пантера, он сокрушает оковы и стены, освобождает человека от привычной и скучно-размеренной жизни (недаром он Лиэй — Освободитель).

Вобрав в себя оргиазм природы, Дионис даёт возможность человеку, ограниченному законами, традициями, обычаями, выразить кроющийся в каждом избыток сил, приобщиться к беспредельной божественной стихии, почувствовать неизмеримость свободы от любых уз, ощутить собственную мощь.

Дионис, как олимпийское божество, не препятствует возвращению своих адептов к мирной и деятельной жизни, демонстрируя единство разрушения и созидания, гармонии, безграничности и предела, свободное приобщение человека к тому и к другому.

Дионис в своей древнейшей ипостаси был растерзан титанами и возрожден Афиной, этот полубог классических мифов, в конце концов достиг высот Олимпа и бессмертия в награду за все свои страдания и даже претендовал на вхождение в число двенадцати великих Олимпийских богов.

Рожденный вне Олимпа, Дионис особенно характерен именно для олимпийской мифологии, поскольку в его образе, уходящем в глубины хтонизма, наличествуют замечательные тенденции всемерно растущего героизма, которому благодаря неимоверным испытаниям, страданиям и подвигам станет открыто соперничество с богами, пусть не всегда удачное, пусть даже караемое бессмертными, но все-таки дерзко утверждаемое смертными людьми.

В дальнейшем мы станем свидетелями того, как дети Зевса, столь удивительным образом пришедшие на свет, станут помощниками и заступниками героев, тоже родившихся необычным путём от брака богов и смертных и мечтающих о чуде бессмертного бытия.

Итак, появление на свет детей Зевса — это не бессмысленное преизбыточное плодородие старого хтонизма с его чудовищами, дышащими убийством.

Наследники Зевса рождены для великих целей, они приходят в жизнь, исполняя возвышенные замыслы отца, утверждая новые разумные отношения, борясь со всякой иррациональностью и очищая землю от разрушительных сил, некогда порожденных Геей и её потомками.

Далее… Братья Зевса — Аид и Посейдон