Матрос Пётр Кошка — герой России

25 февраля исполнилось 140 лет со дня смерти матроса Петра Кошки —  легендарного героя Крымской войны (1853—1856 г.г.). «Не только ночью, а и днём чудеса делал под выстрелами» — такими словами современники описывали подвиги на войне. Как матрос Кошка стал общероссийской знаменитостью при жизни, и какими были его самые дерзкие подвиги на поле боя?…

О жизни Петра Марковича Кошки (1828 — 1882 г.г.) до начала Крымской войны, сделавшей его знаменитым, известно не так-то много. Фактически двадцать шесть лет его биографии ныне умещаются всего в несколько строчек. Родился он 22 января (по старому календарю – 10-го) 1828 года в деревне Замятинец Гайсинского уезда Каменец-Подольской губернии (ныне село Ометинцы Немировского района Винницкой области) в семье крепостного крестьянина. Провел младенчество, детство и юность в условиях нужды, бесправия и подневольного труда.

По некоторым данным, юный Пётр, отличавшийся дерзким характером с младых ногтей, вступил в конфликт с деспотичной помещицей Докедухиной. И та постаралась избавиться от бедового крепостного, сдав его в рекруты в мае 1849 года. В 21 год Пётр попал в Севастополь , его определили в команду линейного корабля «Силистрия» матросом 2-й статьи в 30-й флотский экипаж.

«Шкуры-то нашей нисколько не жалели…»

Служба в российском флоте была не лёгкой. О ней можно узнать из рассказов писателя-мариниста Константина Станюковича, чей отец Михаил Николаевич во времена службы Кошки был командиром Севастопольского порта и исполнял в городе должность военного губернатора. Главным средством воспитания нижних чинов в российском флоте служили пресловутые «линьки» – веревки с узлом на конце, служившие для телесных наказаний.

«Тогда шкуры-то нашей нисколько не жалели, вроде будто по турецкому барабану били, не то что теперь, когда матросу права дадены... Тогда, вашескобродие, случалось и до смерти запарывали…» – вспоминает один из героев Станюковича.

Так и тянул бы свою матросскую лямку в этих суровых условиях безвестный Пётр Кошка, если бы не Крымская война, в которой России пришлось столкнуться с коалицией Франции, Великобритании, Турции и Сардинии.

Флот анти русской коалиции, высадившийся на берегах Евпатории 1 (13) сентября 1854 года, был гораздо сильнее русского Черноморского флота. Вражеская эскадра состояла из 389 кораблей и транспортных судов, под английскими, французскими и турецкими флагами.

7 сентября 1854 года войска  армии анти русской коалиции двинулись вдоль берега моря в сторону Севастополя под прикрытием 54 паровых судов.

В октябре 1854 года началась знаменитая 349-дневная оборона Севастополя. Личный состав кораблей Черноморского флота, потопленных дабы преградить доступ неприятелю в Севастопольскую бухту, на суше вступил в сражение с врагом.

Матрос Кошка попал в отряд «охотников» (добровольцев), которые отправлялись на самые опасные миссии. Командовал отрядом «охотников» лейтенант, гардемарин Черноморского флота Николай Алексеевич Бирюлёв, будущий адмирал.

«… трудно было понять, почему удачно сходили именно вот Бирюлёву все вылазки, в которых он участвовал. Однако матросы заметили эту особую удачливость лейтенанта и с ним – главное, под его общей командой – шли на вылазки гораздо охотнее, чем с кем-либо другим из своих офицеров, точно там, где был Бирюлёв, успех был заранее обеспечен.

Бывают такие исключительные любимцы жизни, которых не могут не любить окружающие. Бирюлёв был и красив собою, и ловок, и не способен теряться в минуту опасности, умел увлечь за собою и вовремя отозвать своих охотников, знал, когда бросить в толпу матросов острое словцо, способное заставить их забыть про опасность, когда влить предельную строгость в слова команды. Словом, он был, что называется, прекрасным командиром роты в бою – и, пожалуй, больше всего именно этим объяснялась его таинственная удачливость в вылазках», – пишет Сергей Сергеев-Ценский в своей знаменитой «Севастопольской страде».

Накоротке со смертью

Чем именно занимались русские «охотники»? Ходили в разведку, добывали «языка», изнуряли противника неожиданными атаками.

«…когда стрелки, лежавшие в неприятельских ложементах (окопах), большей частью зуавы (французская колониальная пехота), стали слишком заметно вредить своими выстрелами с недалеких дистанций по амбразурам и по каждой голове, неосторожно выставлявшейся над бруствером, пришлось в защиту от них устроить наскоро свои ложементы шагах в двадцати от неприятельских и посылать в них своих стрелков. Они не назначались, они вызывались охотниками сами. Сначала это были пластуны, потом матросы и пехотинцы.

Французы своих стрелков в ложементах называли enfants perdus или infernaux – сорвиголовами, головорезами, чертями. Русские же охотники никаких особых названий не получили. Они знали только, что половина из них, отдежуривших в ложементах свой срок, не дождётся смены и не вернётся назад, поэтому отправляясь на свой опасный пост, усердно молились перед образом, висевшим обыкновенно на каждом бастионе», – рассказывает Сергеев-Ценский.

Условия, в которых приходилось действовать «охотникам», были смертельно опасными.

«Ложементы представляли собой ряд мелких, только лечь, ямок, в которых голова стрелка едва прикрывалась выкопанной саперной лопаткой землей, и над бедовой головой каждого охотника то и дело пели штуцерные пули. Малейшая неосторожность – и пуля впивалась в голову или пробивала грудь около ключицы. В каждой ямке лежал только один охотник, действовать ему приходилось на свой страх и риск, к чему никто не приучал в мирное время русского солдата.

Какое бы ни проявлялось в это время геройство, оно оставалось совершенно безвестным, какая бы ни проявлялась тем или иным из охотников личная храбрость, она проявлялась только наедине с собой. И всё-таки на место убитых или тяжело раненных шли ежедневно в ложементы новые и новые охотники: недостатка в храбрецах не было. Тем более не могло его быть около такого удалого командира, каким оказался Бирюлёв. И первым из этих храбрецов был матрос Кошка», – отмечает классик.

Сохранилось описание внешности матроса Кошки.

«Ко мне вошел, широко шагая, матрос, среднего роста, сухощавый, но крепкий, с выразительным скуластым лицом. На нём была чёрная куртка с галунами; белые брюки, на шее свисток, в петлице Георгий», – рассказывает журналист Николай Берг, оставивший двухтомные «Записки об осаде Севастополя».

О подвигах Кошки уже тогда ходили байки и легенды. Достоверно известно, что он принимал участие в восемнадцати вылазках, причём ему случалось в одиночку пробираться во вражеский лагерь ночью.

В ходе одной из вылазок Пётр Маркович самолично взял в плен троих французских солдат. А однажды ночью он утащил прямо из французского котла вареную говяжью ногу, позже средь бела дня увёл коня из вражеского стана.

Получив в ходе одного из боев ранение, отважный матрос угодил в лазарет, где его оперировал прославленный русский хирург Николай Пирогов.

«Теперь в госпитале на перевязочном пункте лежит матрос Кошка; он сделался знаменитым человеком; его посещали и великие князья. Кошка этот участвовал во всех вылазках, да не только ночью, а и днем чудеса делал под выстрелами. Англичане нашли у себя в траншеях двоих наших убитых и привязали их, чтобы обмануть наших, думая, что их будут считать за часовых. Кошка днём подкрался ползком до траншей, нашёл английские носилки, положил труп на эти носилки из полотна, прорезал в них дырья и, пропустив через дырья руки по плечо, надел носилки вместе с трупом себе на спину и потом опять ползком с трупом на спине отправился назад восвояси; град пуль был в него пущен, шесть пуль попали в труп, а он приполз здоровёхонек.

Теперь он лежит в госпитале; его хватили на вылазке штыком в брюхо, но, к счастью, штык прошёл только под кожей и не задел кишки. Он теперь оправился, погуливает, покуривает папироску и содрал ещё недавно с попа и с Калашникова по двугривенному на водку», – с юмором рассказывал Пирогов в конце января 1855 года.

Умер, как и жил – героем

За бравые подвиги Кошку произвели в квартирмейстеры, а вскоре он стал настоящим героем Крымской войны.

«О Петре Кошке заговорили газеты и журналы; художник В.Ф. Тимм написал его портрет, а императрица прислала «крест благословления». Позже Петра Кошку дважды представляли к наградам, но представления затерялись. Он, по-прежнему, храбро ходил в разведку, удачно проникал в расположения противника. Ранен был дважды, но легко», – отмечает историк Владимир Шавшин.

Матрос Кошка участвовал в обороне Севастополя вплоть до сентября 1855 года, когда ввиду исчерпания всех средств к дальнейшему удержанию южной стороны города, русские войска оставили её. Военные действия стихли в октябре 1855 года и Пётр Кошка был «уволен за раною в продолжительный отпуск». При этом к пяти годам службы ему прибавилось «десять лет, шесть месяцев и пятнадцать дней» за время обороны Севастополя — месяц службы во время войны считался за год.

По воспоминаниям современников, оставив службу, герой Севастополя столкнулся с самой горькой нуждой – поскольку не имел земельного надела. Пётр Маркович подрядился ходить с обозами в Херсон, Николаев, Одессу, трудился в лесничестве. Женился, у него родился сын.

«Народная память сохранила черты характера Кошки: справедливый и прямой, он всегда приходил на выручку попавшим в беду. В 1863 году военные чиновники, вспомнив, что отпуск квартирмейстера Петра Кошки затянулся, приказали ему вернуться на службу и зачислили в 8-й флотский экипаж Балтийского флота. В это время в Петербурге жил другой герой Севастопольской обороны – генерал-лейтенант С.А. Хрулёв. К нему и явился Пётр Кошка, напомнив, что до сих пор не получил знаков отличия Военного ордена высших степеней, к которым был дважды представлен в период обороны», – пишет Шавшин.

По его словам, Степан Александрович Хрулёв принялся активно хлопотать за сослуживца, и герой Крымской войны Кошка получил заслуженные им награды. В дальнейшем он вплоть до 1873 года он служил в составе 8-го флотского экипажа Балтийского флота – ежегодно участвовал в парадах Георгиевских кавалеров, посещал Зимний дворец.

Уволившись с воинской службы в 45 лет, он вернулся в родное село и стал работать объездчиком в казенной лесной страже местного лесничества. Помимо жалования получал хорошую пенсию от государства, выделившего герою в бесплатное пользование земельный участок и небольшую усадьбу – и в общем, жил безбедно.

Пётр Кошка скончался 25 февраля 1882 года, спасая двух девочек, провалившихся под лед, он простудился и умер… Могила его не сохранилась.

В начале июля 1854 года английская газета «Таймс» писала:

«Морские державы не могут постоянно держать флот для наблюдения за Севастополем, и потому главная цель политики и войны не может быть достигнута до тех пор, пока будут существовать Севастополь и русский флот. Но раз только этот центр могущества России на юге Империи будет уничтожен — рушится и все здание, сооружением которого Россия занималась сотню лет.
Взятие Севастополя и занятие Крыма вознаградят все военные издержки и решат вопрос в пользу союзников...»

Прошло 168 лет с начала военных действий в Крыму во время Крымской войны 1853-1856 годов, но и сегодня занятие Крыма и взятие Севастополя не теряет актуальности для тех же европейских стран, мечтающих об уничтожении России.

Крымская война: опровержение антироссийской лжи.

За всю Крымскую войну в армии Франции убито 10 240 человек, Англии – 2755 человек, Турции – 10 000, России – 24 577 человек. К потерям России ещё добавляют около 5000 человек — эта цифра показывает число погибших среди пропавших без вести. Таким образом, общее число убитых России в Крымской войне считают равным 30 000 тысяч.

Память Крымской войны в Англии и Турции.

Героизм защитников Севастополя признавали и враги России в Крымской войне. Во Франции эта война была непопулярна. Известный французский писатель Луи Буссенар в своем романе «Герои Малахова кургана», опубликованном в 1903 году, писал, что Франция ввязалась в эту войну из страха, что Россия получит территории «Больного человека» – так в Европе в ту пору называли Османскую империю.

«Какое дело было Франции, вступит Россия в Константинополь или нет? Россия расположена далеко от Франции, ее интересы не мешают нашим. Ее появление на Средиземном море раздражало бы только Англию, нашего врага. Какое дело Франции? Увы! Такова была политика Наполеона III, имевшая ужасные последствия! В 1854 году Наполеон III победил русских, к великой выгоде Англии, в 1858-м он освободил от австрийского ига* Италию, которая скоро объединилась с Австрией против нас. В 1866 году он заключил союз с Германией, которая раздавила нас в 1870-м.

Теперь, когда Россия стала нашей союзницей и другом, интересно было бы знать, что сделала бы Франция, если бы русское государство пожелало заполучить себе наследство «Больного человека»? Наверное, поддержала бы Россию. Но зачем же тогда в 1854-1855 годах была война, в которой погибло 400 000 человек?!» – вопрошает Буссенар.

Память Крымской войны во Франции

Как Балаклавская битва Крымской войны обогатила английскую мифологию.