Латгалы Латгалии.

Историк Игорь Гусев рассказывает…

Латгалы — народ, которого «как бы и нет»

Оглавление:

Лингвоцид против народа, давшего название Латвии.
Времена Луочплесиса.
То латыши, а то – латгалы!
Запрет на книгопечатание.
Латгалия и Латвия.
Лингвоцид против народа, давшего название Латвии.
Нет и не было никакого различия!
Латгалы в (и вне) СССР.
Атмода и независимость.
Латгальский вопрос.
Этнографическая группа?
Коренной народ?
Национальное меньшинство?
За нашу и вашу свободу!

Лингвоцид против народа, давшего название Латвии

«ЛАТГАЛЬЦЫ, народ, живущий в Латгалии, восточной области Латвии. До 1919 латгальцы занимали три уезда (Двинский, Режицкий, Люцинский) Витебской губернии. Латгальцы как народность в исторической литературе мало освещены… После образования Латвийской буржуазной республики латышская буржуазия в Латвии изгоняет латгальский язык из школ и проводит насильственную ассимиляцию латгальцев, оправдывая свою политику ссылками на национальное родство латгальцев и латышей.

В данное время Латгалия, представляющая аграрную окраину, эксплуатируется как колония Латвии. Количество латгальцев в Латвии около 400 тыс. человек, или 22% населения».

Так Большая Советская Энциклопедия в тридцатые годы ХХ века рассказывала о латгалах (латгальцы, латг. latgali, latgalīši; латыш. latgalieši). И добавляла:

«латгальский язык является самостоятельным языком, а не диалектом латышского языка, как хотели бы представить дело фашистские идеологи концепции «Великой Латвии»».

Четыреста тысяч человек. Двадцать два процента населения Латвии.
Почему теперь, в начале XXI века, согласно официальной статистике в Латвии нет ни одного латгала? А, может, та статья – это зловредные сталинские происки и гнусные «советские фальсификации» ? Нет. Вот, например, что говорит о населении Латвии The Columbia Encyclopaedia начала 50 годов ХХ века:

«Помимо русского меньшинства, население состоит из латышей и близкородственных им латгалов, которые оба относятся к балтийской языковой подсемье». («Besides a Russian minority, the inhabitants consist of Letts and of the closely related Latgalians both members of the Baltic language subfamily»). 

В чём же дело? Так кто же они, эти загадочные латгалы – этнографическая группа, коренной народ или же национальное меньшинство?

Времена Луочплесиса

История эта началась давно. В IX – XIII веках по Западной Двине проходило одно из ответвлений знаменитого Пути из варяг в греки. Проживавшие по берегам Западной Двины ливы, селы и латгалы извлекали для себя немалую выгоду из своего транзитного положения. В экономическом и политическом отношении восток современной Латвии значительно опережал запад, населённый куршами и земгалами. Латгалы, наиболее многочисленное племя, проживали на территориях, значительно превосходящих границы Латгалии XVII – XX веков. Тесные торговые связи с русскими землями способствовали распространению среди латгалов православия.

Тем временем на другом берегу Балтийского моря предки нынешних натовцев и еэсовцев стремились распространить ценности западного (католического) христианства на Восточную Европу. Жажда добычи и новых земель привела крестоносцев на берега Двины. Русские и латгалы встали на защиту своих земель, но проиграли. Латгалы потеряли свою независимость и были обращены в католичество, а русские – частью истреблены, частью изгнаны.

Легенды о сопротивлении крестоносцам и надежды на будущее освобождение нашли отражение в рассказах о Луочплесисе. Именно Луочплесисе, а не Лачплесисе, так как медведь по-латгальски luočs, а не lācis, как у латышей.

То латыши, а то – латгалы!

Вторжение крестоносцев в Восточную Прибалтику и созданные ими границы существенно повлияли на этнических процессах в регионе. До их вторжения среди балто-славян границы родственных племён проходили с юга на север. Латгалы поддерживали тесные связи с близкородственными литовцами, земгалы с жемайтами и самбами (пруссами). Крестоносцы же в буквальном смысле перечеркнули их: новая граница между Ливонским орденом и Великим княжеством Литовским прошла поперёк древних границ. Литовцы, жемайты и часть селов и куршей оказались в одном государстве, а латгалы, земгалы и остальные селы и курши в другом.

Крестоносцы называли латгалов «лэттигаллами» и «лэттами» (латышами), отличая их от куршей, земгалов и селов. Около 300 лет курши, земгалы, селы и латгалы были объединены под властью крестоносцев и епископов. Жизнь в новом государстве способствовала сближению потомков разных балто-славянских племён.

Взаимная близость и родство их языков и культур, внутренние миграции, общее зависимое положение привели к тому, что где-то на рубеже XVI – XVII веков, забыв былые различия, потомки куршей, земгалов, селов и часть латгалов постепенно слились в один народ и заговорили на общем языке. Роль латгалов в этом была далеко не последней: немцы перенесли на новый народ именно название латгалов – «лэтты». Особо стоит отметить латгалов, проживавших на территории современной Видземе к северу от реки Айвиексте. Именно их территорию немцы первоначально называли Lettland. И уже потом, когда эти латгалы растворились среди потомков земгалов и куршей, это название было распространено на большую часть современной Латвии.

Но подобные процессы затронули не всех латгалов, есть точка зрения, что разными племенами были латгалы, жившие к северу от Айвиексте — letgaļi , и латгалы, жившие к югу от Айвиексте:  latgaļi.

Большая часть латгалов сохранила свой язык и не имела прямого отношения к становлению латышского народа. В то время как под властью немецких дворян и бюргеров в Лифляндии и Курляндии потомки куршей, земгалов и части селов и латгалов перемешивались между собой, давая начало латышскому народу, большая часть латгалов оказалась в стороне от этого. Дело в том, что с середины XVI века часть древних латгальских земель оказалась под властью Польши.

Запрет на книгопечатание на латгальском языке.

В то время как большинство латышей стали протестантами, большинство латгалов, находясь под властью Польши, остались католиками. Сильное польское влияние оказалось, пожалуй, решающим в том, что латгалы остались латгалами, хотя они подвергались полонизации. В этот период появилась литература на латгальском языке. Латгальский алфавит был разработан на основе польского (как вам фраза «muny mili latwiszy»?). Польское влияние было сильным в Латгалии даже после присоединения латгальских земель к России в 1772 году. Из-за этого соседи латыши порой называли латгалов «поляками».

Тесные связи с единоверцами поляками и литовцами сыграли злую шутку с латгалами. После очередного польского восстания против России, в котором активное участие принимали литовцы и латгалы, царское правительство в 1865 году запретило печатать книги на латгальском языке латинским шрифтом. Однако навязываемая кириллица не находила отклика у латгалов. А рядом были быстро экономически развивающиеся Лифляндия и Курляндия, в которых постепенно развивалось и крепло латышское националистическое движение, которое, выбрав своим флагом найденное в хрониках описание красно-бело-красного знамени славян-вендов, стремилось распространить своё влияние и на Латгалию, в чём оно не встречало отпора: царские власти не доверяли «полякам» и видели в ассимиляции латгалов латышами верный способ ослабить католическое влияние в крае.

В 1904 году запрет на латгальское книгопечатание был снят, после чего на латгальском языке стали выходить книги, журналы, газеты, были открыты латгальские школы. И не только на территории Витебской губернии. В ноябре 1905 года в Санкт-Петербурге стала выходить еженедельная газета «Gaisma» (Свет, Луч, Огонь) на латгальском языке (редактор Фрицис Кемпс). Но время было упущено. В начале ХХ века аграрная Латгалия не смогла обеспечить становление латгальской интеллигенции, которая возглавила бы латгальское национальное движение и создала предпосылки для появления независимой Латгалии, как это сделала латышская интеллигенция в случае с Латвией.

Латгалия и Латвия

26 – 27 апреля (по старому стилю, 9-10 мая по новому стилю) 1917 года в Резекне был проведён Латгальский конгресс, на котором, в интерпретации нынешних властей, было принято решение отделиться от Витебской губернии и объединиться с Латвией. Некоторые латышские националисты придают большое значение этому событию, которое свидетельствует, по их мнению, не просто о желании латгалов жить в Латвии, но о том, что латгалы являются латышами.

Однако они при этом обращают мало внимания на даты: в апреле 1917 и речи не шло о независимой Латвии. Российская Империя прекратила своё существование, но Российская Республика ещё не была уничтожена большевиками. Временное правительство не допускало распада России, но не выступало резко против национальных автономий – например, 12 апреля 1917 года Временное правительство Российской Республики объявило о предоставлении автономии Эстонии и установило её границы.

Карлис Ульманис примерно в тоже время стал лидером крестьянского союза благодаря своему лозунгу «Свободная Латвия в свободной России!» В таком свете решение Латгальского конгресса о необходимости изменения административных границ внутри России не выглядит очень уж впечатляющим. Как бы то ни было, но депутаты Латгальского конгресса решили присоединиться к Латвии на условиях самоуправления и соблюдения прав латгальского языка.

Что значит присоединиться латгалам к Латвии в апреле 1917 года? Ведь первым органом власти, который включал в своё название слово «Латвия» был Исполнительный комитет Совета рабочих, стрелковых и безземельных депутатов Латвии (Исколат), образованный в июле 1917 года. А вот о присоединении Латгалии к Латвии совершенно чётко говорилось на большевистском съезде 3-4 (16-17) декабря 1917 года в Резекне. А уже 16-18 (29-31) декабря 1917 года в Валмиере состоялся большевистский Съезд Советов рабочих, стрелковых и безземельных депутатов Латвии. На нём, как говорила коммунистическая история:

«была удовлетворена просьба трудящихся Латгалии», «исполком Совета депутатов Латгалии обратился в Совет Народных Комиссаров [СНК, Совнарком, большевистское правительство России] с просьбой издать декрет об отделении латгальских уездов от Витебской губернии, т.е. о включении Резекненского, Даугавпилсского и Лудзенского уездов в состав Латвии». Но это уже совсем другое дело.

Как известно, в октябре 1917 года большевики свергли Временное правительство, захватили власть в стране, а в начале 1918 года распустили Учредительное собрание – орган, который должен был определить будущее России. С 1917 — 1918 года Российская Республика погрузилась в пучину Гражданской войны и господства беззакония. Поэтому правовая оценка и беспристрастное изучение событий 1917-1920 годов в Латгалии (одной из частей Российской Республики), в результате чего она оказалась подчинённой Латвии, ещё ждут своих исследователей.

Лингвоцид против народа, давшего название Латвии

В 1918 году Латгалия находилась под германской оккупацией, пока Германия не проиграла войну. В ноябре 1918 года германские войска ещё не были выведены, когда с согласия и под контролем германского оккупационного коменданта Риги был создан Народный совет, провозгласивший независимость Латвии. А с востока на Ригу двигались красные латышские стрелки. Запылала Гражданская война. За умы и сердца латгалов боролись как большевики (ССРЛ, Советская Социалистическая Республика Латвии, 4.12.1918-1920), так и их противники (ЛР, Латвийская Республика, 18.11.1918-1940).

Мало кто знает, но одним из первых документов большевиков была Декларация прав народов России, в которой содержались основные принципы их национальной политики. В соответствии с ними в 1919 году латвийское советское правительство Петериса Стучки издал распоряжение, в котором говорилось, что языками делопроизводства как центральных, так и местных органов власти Советской Латвии являются латышский, латгальский и русский. При этом добавлялось, что переписка центральных органов власти с Латгалией осуществляется «на латгальском и русском языках, либо только на последнем». Первая конституция Латвии, Советская конституция ССРЛ (1919), провозглашала:

«Объединённая Латвия объявляется Советской Социалистической Республикой и объединяет Видземе, Курземе и Латгале».

Но большевики в Прибалтике были разбиты, и правительство Стучки заявило в 1920 году о самороспуске.

Не отставали от большевиков и их более удачливые противники. После изгнания большевиков в Риге на латгальском языке с июля 1919 года издавалась газета «Latgolas Words», а с марте 1920 года – газета «Latgalits». Об автономной Латгалии тогда особо не говорили, зато с латгальским языком дела обстояли хорошо. Хотя власти называли латгальский язык лишь диалектом латышского языка, латгалы свободно пользовались своим языком во времена первой Латвийской Республики. 11 августа 1921 года были приняты «Правила использования латгальского диалекта». Статья 2 правил гласила:

«В Латгалии государственные и муниципальные учреждения, а также должностные лица имеют право использовать латгальский диалект в своей работе и переписке, а также в рекламе, на вывесках и т. д.» («Latgalē valsts un pašvaldības iestādēm, kā arī amata personām ir tiesība lietot latgaliešu izloksni darbvedībā un sarakstoties, kā arī sludinājumos, uz izkārtnēm utt.»)

Благодаря этому делопроизводство в местных органах власти велось на латышском и на латгальском языках. В 1927-1929 году была проведена орфографическая реформа латгальского языка, латгальский алфавит стал ближе к латышскому. В Латгалии работали школы на латгальском языке.

Нет и не было никакого различия!

Переворот 15 мая 1934 года можно считать чёрной датой в истории латгалов. Карлис Ульманис хотел построить латышскую Латвию, в которой не было места для латгалов. По Латгалии прошла волна замены латгальских топонимов на латышские. Латгальские имена и фамилии также заменялись на латышские. Латгальские школы стали переводиться на латышский язык. Всё латгальское подвергалось гонению. Вот как описывает это время писатель Леонид Любимов, выросший в Латгалии:

«…Но в это же время в Риге произошёл государственный переворот. В волости поменялась власть. Вновь назначенный волостной староста, оказавшийся [латышским] националистом, заявил, что ему не нужны латгалы, разговаривающие на своём исковерканном языке… Латыши называли латгалов valodas kropļotāji (коверкатели языка) и ещё католиками».

Не игравшая особой роли при демократической власти формулировка «диалект латышского языка», теперь показала свою негативную сторону. Латышским националистам не было дела до «каких-то» диалектов, которые мешали сплочению латышской нации и «портили» статистические показатели: только записав латгалов латышами (вдобавок подтасовав результаты переписи населения Латвии 1935 года), латышские националисты смогли приписать латышам фантастическую цифру в 75% населения, хотя реально латышей было около 50% населения. По такому случаю, диктатор Ульманис даже специально выучил одну фразу на латгальском языке: «нет и не будет никакого различия!» Так народ, давший название Латвии и латышам, потерял право на существование.

Живой латгальский язык (латг. latgaļu volūda) — пресса разных лет
Латгалы в и вне СССР

В тоже время в СССР – в основном, под Красноярском, Новосибирском, Иркутском, Ачинском, Смоленском – жило более 20 тысяч латгалов, которые были официально признаны самостоятельным народом. У латгалов были свои организации, школы, пресса. Так, в 1932 -1933 учебном году в СССР было 70 латгальских школ, в Ленинградском и Ачинском педтехникумах работали латгальские отделения. В 1925 – 1936 годах в Новосибирске издавалась латгальская газета «Taisneiba» (латг. — «Правда»). В Москве также издавался латгальский журнал. По сравнению с ульманисовскими «устранениями различий» ситуация выглядела довольно привлекательной.

Невзгоды обрушились и на латгалов в СССР. В конце 1930-х годов многие латгалы были репрессированы, как «кулаки», «буржуазные националисты», «антисоветские элементы», школы постепенно были закрыты или переведены на русский язык, прекратилось издание прессы на латгальском языке. Однако до конца 1960-х годов в СССР латгальский язык был признан самостоятельным и официально считался одним из трёх балтских языков наравне с латышским и литовским. После Второй Мировой войны в Латвии даже издавалась пресса на латгальском языке, на латгальском языке проходило обучение в некоторых школах. Например, с августа 1945 года издавалась региональная газета «Latgolas Taisneiba» (Латгальская правда).

Однако латышским коммунистам тоже не нужно было никаких различий, мешавших сплочению латышской социалистической нации.

«Ввиду роста уровня образования, широкого распространения средств массовой информации и пропаганды, а также усвоения латышского литературного языка носителями диалектов в Советской Латвии нет необходимости в особом латгальском письменном языке», – на том и порешили латышские коммунисты,

После этого в Латвии полностью прекратилось образование и издание прессы на латгальском языке, который вскоре перестал официально считаться отдельным языком, говорилось лишь о латгальских говорах верхне-латышского диалекта латышского языка. Латгальский язык был полностью вытеснен из официальной жизни. Снова культивировался миф об отсталости латгалов и всего латгальского.

За дверьми латышской или русской школы для латгальских детей начинался новый мир – мир, в котором быть латгалом было непрестижно и неудобно. Не все латгалы выдержали такое испытание. Многие предпочли забыть о своём латгальском происхождении и стать латышами.

А в эмиграции латгалы не сдавались. Латгальскими эмигрантами издавались газеты «Latgolas Bolss» (1955-1985, «Голос латгалов»), литературный журнал «Dzeive» (1948-1988, «Жизнь»). В 1960-70-е годы в Германии активно работало издательство «Latgaļu izdevnīceiba» (1951-1971, «Латгальское издательство«). Среди изданных там книг были «Latgaļu darbeibas dokumentacija / The Documentation of Latgalian Activities» (V.Lōcis), «Latgaļu volūdas gramatika un pareizraksteibas vōrdneica» (M.Bukšs, J.Placinskis), «Latgaļu volūdas un tautas izplateibas problemas» (M.Bukšs), «Latgaļu-vōcu un vōcu-latgaļu vōrdneica» (M.Bukšs).

Атмода и независимость

Но тут в СССР наступила Перестройка, а вслед за ней Атмода и независимость. Вслед за латышами латвийские латгалы также занялись пробуждением своего языка, культуры. На рубеже 1980-1990-х годов было учреждено много латгальских обществ, телевидение в Латгалии показывало передачи на латгальском языке, проводились опросы в латгальских школах, хотят ли ученики и учителя, чтобы предметы велись на латгальском языке, была проведена очередная орфографическая реформа, издавалась литература на латгальском. В 1992 году был издан долгожданный латгальский букварь.

Однако к середине 1990-х активность латгалов заметно снизилась. У латвийских политиков и чиновников оказались проблемы «поважнее», чем забота о латгальском языке и культуре. На проблемы латгалов перестали обращать внимание и без того незначительное. Да и сама обстановка в Латгалии с большим уровнем безработицы, когда людям лишь бы выжить, не способствует активной деятельности по поддержке латгальского языка и культуры.

Тем не менее, многие латгалы продолжают свою работу по поддержке латгальского языка. Издаются (увы, не всегда регулярно) газеты на латгальском языке. Мне, например, очень понравилась молодёжная газета «Graidi», в которой основной текст сопровождался латгальско-латышским словарём. Издавался трёхязычный reģionālaus lielžurnāls «Latgale», в котором, правда, на латгальском языке публиковались в основном только материалы по культуре, в то время как на латышском и русском были представлены самые разнообразные материалы. В 1995 году была издана книга J.Kursīte и A.Stafecka «Latgaliešu literatūra», в которой материалы даны на латышском и латгальском языках и дополнены кратким латгальско-латышским словарём.

Работают многие латгальские фольклорные ансамбли. В Латгалии топонимам и гидронимам постепенно возвращается их исконное историческое латгальское написание (в чём проделала значительную работу профессор ЛУ L.Leikuma). А это порождает, пусть и небольшую, волну внимания к латгальскому языку и в других местностях Латвии. Например, название улицы в Риге теперь не облатышенное Rušānu, а латгальское Rušonu, потому что по-латгальски озеро так называется и официально называлось до ульманисовской «Великой Латвии». В интернете появились страницы на латгальском языке.
Латгальский вопрос

Однако всё это не решает главной проблемы – есть ли в Латвии латгалы и латгальский язык или же их нет, это всего лишь «какая-то мистификация», как сказал мне один латыш из Курземе по поводу латгалов и латгальского языка? Или как выразился один нацик, посетивший недавно сайт Latgola:

«Очень приятно, что вы пытаетесь сохранить традиции своего региона, как и мы в Курсе, но не стоит переусердствовать». Я заметил, что в последнее время антилатышские русско-шовинистические газеты говорят о латгалах как о народе, независимом от других латышей, и о латгальском диалекте как о самостоятельном языке. Подобные мифы выгодны только нашим врагам, которые хотят расколоть единый латвийский народ и разделить латышей между собой. За единое латвийское государство и нацию! («Ir ļoti jauki, ka cenšaties saglabāt sava novada tradīcijas, ko arī mēs, Kursā, darām, tikai nevajag ar to pārcensties. Esmu ievērojis, ka pēdējā laikā pretlatviskajās krievu šovinistu avīzēs tiek runāts par latgaļiem, kā no pārējiem latviešiem neatkarīgu tautu, un par latgaļu dialektu kā par pastāvīgu valodu. Tādi mīti ir izdevīgi tikai mūsu ienaidniekiem, kuri grib sašķelt vienoto latviešu tautu un sarīdīt latviešus savā starpā. Par vienotu Latviešu valsti un nāciju!».)

Латгалы, конечно же, есть. В России они свободно могут указывать свою национальность в паспорте. В ходе переписи населения в 2002 году 1622 россиянина назвали себя латгалами (латгальцами). Это где-то 5,5% от общего числа латышей и латгалов в России. А в Латвии? По разным подсчётам (официально-то их латвийские власти считать не хотят – например, при переписи населения Латвии 2000 года даже тех латгалов, кто указывал национальность «латгал», всё равно записывали латышами) в Латвии от 250.000 (11% населения страны) до 500.000 (22% населения страны) человек (скорее всего, латгалов около 15% населения страны). Но в Латвии так и не решён вопрос, кто они?

В отношениях с латгальским языком латышские националисты выбрали тактику «ни войны, ни мира, а армию распустить». В данном случае это выражается примерно так:

«латгальский – ни язык, ни диалект, а поддержки со стороны государства ему не видать».

В Законе о государственном языке, сказано, что государственным языком является латышский (статья 1), но ниже добавлено, что латышский язык включает в себя латгальскую разновидность (статья 3.4): «Valsts nodrošina latgaliešu rakstu valodas kā vēsturiska latviešu valodas paveida saglabāšanu, aizsardzību un attīstību».

Не диалект, не язык, а именно «разновидность». Да ещё «историческую». И, конечно же, далее ни в законе, ни в правилах к закону не сказано, как же государство собирается сохранять, защищать и развивать «латгальскую разновидность латышского языка». Хотя сохранению ливского языка (около 180 ливов и 25 человек, говорящих на ливском) уделено там много внимания (статьи 4, 5, 18.4 закона, статья 2 Правил Кабинета Министров о топонимах… к Закону о государственном языке). Не говоря уже о целом законе о защите культурно-исторической территории «Ливский берег», о госпрограмме с немалым бюджетом и т.п.

Этнографическая группа?

Согласно официальной точке зрения латгалы являются этнографической группой латышей. Особенно эту точку зрения поддерживают латышские националисты: ведь если признать самостоятельный характер латгальского народа, даже по самым минимальным подсчётам составляющего 11% населения латгалы, то с мифом о «доминирующем положении» латышской «нации» в Латвии придётся покончить – латыши тогда будут составлять всего 47% населения, что на фоне 30% русских смотрится не так впечатляюще. А если все 22% населения заявят, что они латгалы?

С латгальским языком несколько сложнее, но выгоднее для латгалов. Латышские националисты называют его диалектом латгальского языка. Но вот на официальном уровне у латышских нациков случилась осечка. Вероятно, хотели как лучше для себя, а получилось… В том же Законе о государственном языке ничего не сказано, как соотносятся латышский язык и латгальская разновидность, критерии «разновидности», когда и как эта «разновидность» употребляется. Но если дальше читать в законе слова «государственный язык», добавляя слова «включая его латгальскую разновидность», то по-латгальски можно обращаться в органы власти в любом месте Латвии, размещать любую информацию в неограниченном объёме (без перевода на латышский язык), сколько угодно вещать по радио и телевидению, писать имена и фамилии по-латгальски (так, не латыш. Bērziņš, от bērzs — берёза, а Bierzeņš) и т.д. Даже экзамен на знание государственного языка, получается, можно сдавать по-латгальски. И пусть только кто попробует нарушить Закон о государственном языке, запретив употреблять латгальскую «разновидность»! И как минимум 60% предметов в русских школах вести на латгальском с 2004 года, начиная занятия милым латгальским «Loba reita»!

Однако понятие «этнографическая группа» никак не может быть применено к латгалам. Этнографическая группы не имеют собственного самосознания, а выявляются учёными на основе исследования сходств и различий в культуре представителей одного и того же народа. А у латгалов есть собственное самосознание, осознание своего отличия от латышей. Забавно при этом, что многие латгалы именно себя считают настоящими латышами, в отличие от «чиулей», «балтийцев», узурпировавших этот этноним. Основным же критерием в вопросе, язык или диалект служит то, понимают ли друг друга люди при беглом разговоре. При этом, этот критерий часто дополняется другими. Например, скандинавы могут понять друг друга при беглом разговоре, и с чисто лингвистической точки зрения их языки можно назвать диалектами одного языка. Но у датчан, шведов, норвежцев, исландцев разная ярко выраженная идентичность, что стало решающим для признания их языков самостоятельными.

«Разновидность» – ещё один пример того, как латвийские политики создают новые понятия или изменяют по своему усмотрению уже существующие. Можно как угодно назвать язык – диалектом, разновидностью, наречием, говором, версией, вариантом – сути это не изменит. Лучше поучиться опыту соседних демократических стран. В Норвегии, например, нет норвежского языка. Зато есть норвежские языки: букмол и нюнорск. Норвежцам и в голову не приходило называть нюнорск, которым пользуется где-то 15% норвежцев, разновидностью букмола. Просто следуя реальному положению дел, законодательно было зафиксировано наличие двух норвежских языков, которым государство в равной степени оказывает свою поддержку. Кстати, в вышеупомянутой газете «Graidi» я прочитал статью, в которой была очень интересная фраза одного латгальского студента относительно того, насколько латыши хорошо понимают латгальскую речь:

«Kod aizīt pi čyuļu – pi tūs, kur nu Kūrzemis vairuok, – I suoc runuot latgaliski, jī nivīna vuorda nasaprūt. Jī soka: «Lobuok runoj krīviski».

Кто в Прибалтике коренной народ?

Помнится, в конце 80-х, во времена распада СССР в 90-годы Атмода «Atmoda» (латыш. — «Пробуждение») — еженедельная газета, издававшаяся в Латвии с 1988 по 1992 год был очень популярным термин «коренной народ». Коренными называли в первую очередь латышей, противопоставляя их русским «оккупантам и колонистам». Законодательно же в Латвии коренными названы ливы. Многие латгалы тоже не прочь считаться «коренными». Но вот незадача.

Термин «коренной народ» в международной практике имеет другое значение, чем в Латвии. В международной практике под «коренными народами» понимают не тех, кто непременно первым (или просто до прихода нынешнего основного населения) поселился на какой-либо территории. Есть и другие критерии. Например, статья 1 Конвенции о коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах (1989) говорит, что коренные народы – это:

а) народы, ведущие племенной образ жизни в независимых странах, социальные, культурные и экономические условия которых отличают их от других групп национального сообщества и положение которых регулируется полностью или частично их собственными обычаями или традициями или специальным законодательством.

б) народы в независимых странах, которые рассматриваются как коренные ввиду того, что они являются потомками тех, кто населял страну или географическую область, частью которой является данная страна, в период её завоевания или колонизации или в период установления существующих государственных границ, и которые, независимо от их правового положения, сохраняют некоторые или все свои социальные, экономические, культурные и политические институты.

Думаю, ни у кого нет сомнений, что у нынешних латгалов, да и ливов, нет никаких различий в социальных, экономических, культурных и политических институтов от латышей, русских, литовцев, белорусов, поляков Латвии. Ведь не племенные же вожди, например, до сих пор руководят латгалами, а те же чиновники, что и остальными жителями, и на тех же условиях, и по тем же законам, и через те же самые органы власти.

Национальное меньшинство?

Существует один документ Совета Европы (Рекомендация ПАСЕ №1201), в котором состоит и Латвия, где говорится о том, кто может считаться национальным меньшинством:

1) Проживают на территории государства и являются его гражданами;

2) Сохраняют продолжительные связи с этим государством;

3) Имеют особенные этнические, культурные, религиозные или языковые характеристики;

4) Насчитывают значительное количество, хотя меньшее, чем численность остального населения государства;

5) Заинтересованы в совместном сохранении того, что образует их общую идентичность, включая их культуру, их традиции, их религию или их язык.

По первым четырём пунктам нет никаких сомнений, что латгалы – национальное меньшинство. Во-первых, латгалы, к счастью, избежали проблемы с безгражданством и являются не только постоянными жителями, но и гражданами Латвии. Во-вторых, продолжительнее связей, чем у латгалов с Латвией, просто быть не может – дали название стране и её основному народу! В-третьих, любой непредвзятый человек обнаружит у латгалов массу этнических, культурных, религиозных и языковых особенностей, отличающих их от латышей, литовцев, русских, поляков, белорусов и других народов. В-четвёртых, и 11%, и 22% от числа населения – вполне значительное количество.

Последний же пункт особенно интересен. Латышские националисты любят говорить о том, что у латгалов нет стремления сохранить свою идентичность и язык. Приводятся масса примеров типа:

«Но вот N. kungs тоже может считаться латгалом, родился в Латгалии, говорит с сильным латгальским акцентом, но он считает себя латышом и не видит никакой латгальской проблемы».

Справедливо, но только по отношению к нему, а не ко всем латгалам, и особенно к тем, которые так не считают.

Да, латгальская идентичность сейчас не так ярко выражена, как латышская или русская. Но в чём причина этого? Является ли это добровольным выбором всех (или большинства) латгалов? Нет. В том, что латгальская идентичность сейчас слабо выражена, виновато латвийское государство, которое, нарушая свои международные правовые обязательства, практически ничего не делает для поддержки латгальской идентичности, культуры, языка. Латгалы даже не могут записать себя латгалами в паспорте. Только после того как государство предоставит латгалам равные права в вопросе выбора своей национальности, только после того как государство создаст все условия для того, чтобы латгалы могли свободно использовать свой латгальский язык на официальном уровне, в государственной системе образования и средствах массовой информации, мы сможем увидеть, насколько действительно хотят латгалы сохранить свой язык и свою идентичность.

То, что латгалы сейчас не заявляют подобно албанцам в Косово и Македонии о своих правах, не значит, что латгалы не хотят быть латгалами и говорить по-латгальски. Показателен пример галисийцев Испании. Известно, насколько баски и каталонцы Испании активно боролись за свою идентичность и свой язык. Но вот большинство галисийцев особо не переживали, что их записывали испанцами, и не волновались по поводу запрета на использование галисийского в официальном делопроизводстве в Галисии и отсутствия галисийских школ и средств массовой информации. Сами галисийцы называли свой язык «испорченным кастильским (испанским)» (хотя с лингвистической точки зрения он ближе к португальскому, чем к кастильскому). Но, получив в 1978 году после установления в Испании демократической власти права свободно называть себя галисийцами и говорить на гальего, по-галисийски, галисийцы незамедлительно воспользовались ими. Несмотря на экономические трудности, Галисия – слаборазвитый аграрный край, галисийцы прилагают значительные усилия для поддержки своей культуры. А в 1982 году галисийцы даже добились предоставления Галисии статуса автономного региона.

За нашу и вашу свободу!

Если латгальская идентичность будет официально признана, то станет очевидной несостоятельность идеи построения Латвии как «латышского национального государства», в котором якобы доминирует «латышская нация». Латвия – не государство какой-то одной этнической или языковой группы. Латвия – страна латвийской нации: всех её жителей, независимо от национальной, языковой, религиозной, расовой и прочей принадлежности. Благодаря латгалам все жители Латвии смогли бы, не стесняясь чьего-то мнимого доминирования, говорить о Латвии как о многонациональном государстве, в котором основными этническими группами являются балты (60% – латыши, латгалы, литовцы, жемайты) и славяне (38% – русские, белорусы, украинцы, поляки, русины).

Латгалы сохранили свою идентичность, несмотря на почти непрерывный поток германизации, полонизации, русификации, латышизации. Выдержат ли они новую волну латышизации, дополняемой «англо»-глобализацией? Сохранят ли латгалы на сей раз свой язык, свою культуру, свою идентичность? Получит ли, наконец, автономию Latgola-Латгалия-Latgale? Вопросы, вопросы… А ответ могут дать на них только сами латгалы. Если они действительно хотят таковыми остаться, а не раствориться среди латышей.