Краткая история изучения древней истории Причерноморья античными авторами

М.В. Агбунов.
АНТИЧНАЯ ГЕОГРАФИЯ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ.

Введение.
§ 2. Краткая история изучения древней истории Причерноморья античными авторами.

Интерес к произведениям античных историков и географов стал пробуждаться еще в позднем средневековье. Большое количество их погибло в тяжелые времена средневекового мракобесия. Но в эпоху Возрождения ученые настойчиво отыскивали сохранившиеся рукописи, скрупулезно переписывали их, изучали, комментировали и издавали в появившихся к тому времени типографиях. Так до нас дошли «История» Геродота, «География» Страбона, «Перипл Понта Эвксинского» Арриана, «Естественная история» Плиния Старшего, «Географическое руководство» Клавдия Птолемея и другие сочинения.

Издания XVI—XVIII вв. уже содержат краткие комментарии, в которых высказываются мнения о местоположении тех или иных городов, поселений и других пунктов, указываемых античными авторами в Северном Причерноморье. А. И. Стукий, например, издавая перипл Арриана, попытался нанести на карту Чёрного моря некоторые населенные пункты [354 ]. Следует упомянуть также о карте Понта Эвксинского, составленной в 1590 г. известным географом А. Ортелисм и изданной в его историческом атласе. На этой карте он также попытался указать местоположение большинства античных городов и поселений Причерноморья.

Но эти исследования носили, как правило, чисто кабинетный характер и не сопровождались попытками отыскать на местности следы локализуемых пунктов.

Однако отдельные путешественники уже в то время предпринимали такие попытки. Так, например, Польский дипломат и путешественник Мартин Броневский в 1578 г. проезжая через Нижнее Поднестровье, осмотрел низовья Днестра с целью отыскать башню Неоптолема и города Никоний и Офиуссу. Но его поиски не увенчались успехом.

Необходимо отметить вышедший в 1782 г. трехтомный труд Ж. Данвиля, посвященный древней географии [316]. Исследователь уделяет определенное место Северному Причерноморью и пытается (опять-таки кабинетным образом) определить местоположение целого ряда городов и поселений.

Время с XVI до конца XVIII в. можно выделить как первый этап в истории изучения античной географии Северного Причерноморья. Он характеризуется в основном робкими кабинетными попытками локализации существовавших здесь населенных пунктов. Уже на первых порах выявились самые различные точки зрения. Поиски археологических памятников практически не проводились.

В конце XVIII в. территория Северного Причерноморья вошла в состав России. Началось интенсивное изучение археологических памятников этого региона. Особое внимание уделялось поискам античных городов и поселений, известных по письменным источникам. Большую роль в этом сыграли известные русские и зарубежные путешественники, оставившие весьма ценные описания и наблюдения: П. С. Паллас, П. П. Сумароков, И. М. Муравьев-Апостол, И. И. Потоцкий, Ф. Дюбуа де Монпере и др. 1247, 248, 174, 320].

Такие крупные античные города, как Ольвия, Херсонес, Пантикапей и некоторые другие, были найдены без особого труда. Их впечатляющие руины сразу же привлекли к себе внимание первых исследователей. А находки среди развалин монет и надписей с названием города тут же
снимали вопрос о его местоположении. Никаких серьезных споров не возникало.

Сложнее обстоял вопрос с небольшими городами и поселениями, названия которых не зафиксированы ни на монетах, ни в надписях. Найти их и отождествить с конкретными городищами можно только по данным древних авторов. Тут-то и начались трудности. То в одном, то в другом случае выяснялось, что в письменных источниках имеются противоречия, неясности, расхождения в расстояниях, несоответствия с современной географией. Такие случаи исследователи объясняли, как правило, ошибками античных писателей. Так постепенно стали традиционными вопросы, кто из древних авторов прав, а кто ошибается, каким сведениям можно верить, а какие считать неправильными. В такой ситуации все большее значение уделялось археологическим данным. Но они не могли дать однозначный ответ при локализации этих пунктов.

В первой половине XIX в. интерес к вопросам античной географии Северного Причерноморья нарастал все больше и больше. Этому способствовали два основных фактора. Во-первых, открытие целого ряда античных городищ и поселений неизбежно ставило вопрос о том, как они назывались в древности. А во-вторых, широкое изучение произведений античных историков и географов вело к целенаправленным поискам указываемых в источниках населенных пунктов. Исследования и в том, и в другом направлении вели к единой цели — локализации рассматриваемых объектов: городов и поселений, гаваней и святилищ, рек и островов. Значительный вклад в разработку стоявших проблем в этот период внесли: К. Маннерт, И. А. Стемпковский, П. Дюбрюкс, Г. Келер, П. И. Кеппен, Н. Н. Мурзакевич, Н. И. Надеждин, Ф. Укерт, Г. И. Спасский, И. П. Бларамберг и многие другие ученые [333, 240—243, Q8, 330, 124, 175, 19, 176, 355, 238, 36, 37].

Следует специально отметить одно важное обстоятельство. А. И. Стемпковский, занимаясь локализацией античных населенных пунктов между Днепром и Днестром, высказал очень важные соображения о том, что за прошедшие тысячелетия здесь произошли географические изменения. Он не сомневался в том, что пересыпь и плавни Тилигульского лимана в античное время не существовали, и помещал там гавань города Одесс. При этом ученый отметил, что «подобные изменения видны при устьях всех почти лиманов сей страны» {241, с. 48]. Но этот принципиально важный вывод, к сожалению, остался без должного внимания.

В середине — третьей четверти XIX в. интерес к рассматриваемой теме достиг своего наивысшего предела. К этому периоду относится деятельность таких крупных знатоков древней географии Причерноморья, как П. В. Беккер, Ф. К. Брун, К. Мюллер, К. Нойман, Н. Киперт и др.

П. В. Беккер значительно продвинул вперед решение вопросоз локализации объектов между Днепром и Дунаем и правильного понимания некоторых «темных» мест написаниях античных авторов. Отмечу два принципиально важных вывода ученого. Критикуя отождествление Э. Г. Муральтом острова тирагетов со средней частью пересыпи Днестровского лимана, П. В. Беккер убедительно доказал, что в «древности Днестровский лиман при своем впадении в море имел совершенно другой вид, чем ныне, и что на теперешний остров, лежащий пред устьем, надобно смотреть как на формацию позднейших веков» [25, с. iS8 J. А расхождения древних авторов в определении расстояний в Нижнем Поднестровье П. В. Беккер (один из первых) попытался в отличие от других исследователей объяснить не ошибкой одного из источников, а измерением от разных точек широкого устья Днестровского лимана [25, с. 165—166]. И далее ученый рассуждает о том, что за прошедшие тысячелетия в этом районе произошли значительные географические изменения.

Ф. К. Брун по праву считается одним из наиболее значительных исследователей древней географии Причерноморья. Его многолетние исследования, собранные потом в двухтомник «Черноморье»,— заметная веха на длинном пути разработки этой темы [45]. Это издание и до сих пор не потеряло своего значения.

Особо следует отметить фундаментальные труды К. Мюллера, одного из крупнейших специалистов по античной географии: свод произведений древних географов, издания отдельных крупных сочинений, альбом карт, составленных по данным источников [337 ]. В своих комментариях и картах ученый рассмотрел многие важные источниковедческие проблемы и локализовал практически все античные города и поселения Северного Причерноморья. Эти труды до сих пор важны для изучения античной географии вообще и Северного Причерноморья в частности.

Серьезным вкладом в разработку многих рассматриваемых вопросов были обобщающая монография К. Ноймана [338 ] и альбом карт Г. Киперта, составленных по данным античных авторов [329].

Из более частных исследований отметим также принципиально важный вывод А. С. Уварова. Рассматривая археологические памятники междуречья Днепра и Дуная, он локализовал город Одесс на левом берегу устья Тилигульского лимана и подчеркнул, что «в древние времена лиман соединялся с морем и составлял удобную гавань для кораблей» [261, вып. 2, с. 143].

Нельзя не отметить опубликованную в 1870 г. обширную работу К. К. Герца о топографии современного Таманского полуострова, не утратившую своего значения до сих пор. Изучая эту местность, ученый пришел к выводу, что «в эпоху классической древности она во многих отношениях имела совершенно иной вид, чем ныне. Никакие местности не подвергаются столь частым изменениям, как дельты больших рек. На Таманском же полуострове к изменениям местности, происшедшим вследствие изменения речных русел, Засорения старых речных ложбин, образования новых русел и влияния морских вод, присоединились еще изменения земной поверхности вследствие многочисленных вулканических извержений, обративших на себя особое внимание всех естествоиспытателей» [73, с. 195—196). Ясно понимая, что здесь произошли весьма значительные географические изменения, К. К. Герц, один из первых археологов, обратился к представителям геолого-географических наук.

К последней трети XIX — началу XX в. относится деятельность таких известных исследователей древностей Северного Причерноморья, как П. О. Бурачков, М. О. Поночевный, ф. А. Браун, Ю. А. Ку-лаковский, Э. Р. Штерн, A. Л. Бертье-Делагард, С. Д. Пападимитриу,B. И. Гошкевич и многие другие [46—48, 201, 38, 142, 283, 192, 193, 76, 77]. В их работах рассматриваются произведения античных авторов, проблемы локализации целого ряда населенных пунктов.

Крупнейшим событием было издание В. В. Латышевым в 1893—1906 гг. свода «Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе» [147]. Этот свод открыл широкие возможности и дал мощный импульс для дальнейшей разработки рассматриваемой темы. Его исключительно важное значение для развития историко-географических исследований трудно переоценить и сегодня. Отмечу также, что В. В. Латышев приложил к этому изданию составленные им карту Европейской Сарматии по Птолемею и карту Причерноморья, где локализовал указанные античными авторами населенные пункты.

Кроме того, перу В. В. Латышева принадлежат другие фундаментальные исследования, а также серия статей по конкретным историко-географическим вопросам, собранная потом в известном сборнике «ΠΟΝΤΙΚΑ» [148 ].

Другим крупнейшим событием был выход в 1925 г. капитального труда М. И. Ростовцева «Скифия и Боспор. Критическое обозрение памятников литературных и археологических» [217]. Здесь достаточно полно и всесторонне охарактеризованы сведения античных авторов о Северном Причерноморье, рассмотрены важные источниковедческие вопросы, сделан целый ряд основополагающих выводов. Вместе со сводом В. В. Латышева это неустареьающее в целом исследование М. И. Ростовцева сохраняет свое исключительно важное значение до сих пор.

Интересующие нас вопросы М. И. Ростовцев исследовал и в других своих работах, которые также внесли большой вклад в разработку этой темы [214—216].

В целом время с конца XVIII по начало XX в. характеризуется интенсивным накоплением археологических данных и пристальным вниманием к изучаемой теме. Сопоставляя письменные и археологические источники, исследователи пытались локализовать указываемые древними авторами города, поселения и другие объекты и отождествить с конкретными археологическими памятниками. Но на их пути стояли следующие основные трудности.

1. «Темные» места в описаниях античных авторов.
2. Существование нескольких различных по длине древнегреческих стадиев.
3. Отсутствие необходимых археологических данных.

Понимая «темные» места в сведениях античных авторов субъективно, каждый по-своему, измеряя расстояния различными стадиями, по-разному учитывая изгибы береговой линии, ученые «увеличивали» или «уменьшали» указываемый путь и приходили к самым противоречивым результатам. Нередко один и тот же пункт искали в пятишести, а то и десяти различных местах. Накапливающиеся археологические данные показывали несостоятельность то одной, то другой точки зрения.

Но для окончательного решения вопроса во многих случаях их было недостаточно.

Горячие споры и продолжительные оживленные дискуссии во второй половине XIX в. постепенно утихли к концу столетия. Внимание к этим проблемам заметно ослабевало. К уже высказанным гипотезам и догадкам трудно было добавить что-либо новое. Так, в начале XX в. источниковедческая база оказалась исчерпанной. Исследователи ясно осознавали необходимость проведения широких целенаправленных археологических исследований.

Однако выводы И. А. Стемпковского, П. В. Беккера, К. К. Герца, М. О. Поночевного, Л. П. Колли и других ученых относительно изменений географического облика Северного Причерноморья за прошедшие тысячелетия, к сожалению, оставались без должного внимания.

Но необходимость привлечения данных геолого-географических наук ощущалась все больше и больше. Это особенно наглядно показано в вышедшей в 1929 г. небольшой работе С. Ф. Войцеховского с очень показательным названием «Опыт восстановления рельефа Таманского полуострова применительно к эпохе Страбона и позднейшему времени» [57]. Отметив, что «ещё покойный академик К. К. Герц особенно подчеркивал мысль, что восстановление истинной картины Таманского полуострова, приуроченной к античному периоду времени, невозможно без учета геологических факторов, действовавших на протяжении тысячелетий и тем самым изменявших первоначальный рельеф полуострова…», исследователь привлекает доступные ему данные и предпринимает серьезную попытку дать палеогеографиескую реконструкцию дельты Кубани для античного времени, а также локализовать указываемые здесь древние города и другие объекты.

В других районах географические изменения были менее заметны, чем на Таманском полуострове, и особенно не привлекали к себе внимание исследователей.

В 1930—1931 гг. К. Э. Гриневич провел в районе Херсонеса широко нашумевшие тогда археологические исследования [84 |. И, хотя результаты этих исследований не подтвердились, они сыграли свою роль в развитии подводной археологии и решении связанных с ней историко-географических вопросов.

В предвоенные годы развернулась бурная деятельность И. А. Орбели, который по праву считается основоположником советской подводной археологии [185]. Он успел провести целый ряд разведочных исследований и составил многолетнюю перспективную программу развития подводной археологии. Одна из первоочередных задач этой программы — составление гидроархеологической карты СССР. Но смерть И. А. Орбели в годы войны помешала претворению в жизнь этой обширной программы.

В целом допоенный период характеризуется накоплением археологических данных, необходимых для дальнейшего решения историко-географических проблем.

В послевоенные годы в Северном Причерноморье широко развернулись археологические раскопки и разведки античных городищ и поселений. Полученные материалы дали достаточно ясное представление об исследуемых памятниках: размерах, времени основания, экономической направленности, основных этапах исторического развития, конце существования и т. д. Основываясь на имеющихся данных, исследователи проверили в основном методом сравнения и исключения многочисленные гипотезы о локализации целого ряда указанных в источниках населенных пунктов. Одни гипотезы подтвердились, другие были отвергнуты. Постепенно отождествление большинства небольших городов с конкретными городищами стало общепринятым.

Но после этого оставалось немало городов, поселений и других объектов, локализация которых была еще спорной или неизвестной вообще. В особенности это относится к Северо-Западному Причерноморью. Затруднения объяснялись двумя основными причинами: 1) наличием «темных» мест в сведениях античных авторов, 2) отсутствием в указанных местах каких-либо следов древних населенных пунктов.

Разработка конкретных историко-географических проблем практически прекратилась. Имеющихся письменных и археологических данных, оказалось недостаточно. Исследования в этом направлении зашли в тупик.

Ключ к решению этих проблем дала палеогеография. Но исследователи не сразу пришли к этому пониманию. Да и наука еще не располагала достаточной источниковедческой базой.

В середине 50-х годов П. В. Федоров, основываясь на наблюдениях археологов о затопленных объектах в прибрежной части некоторых античных городов, пришел к выводу, что во второй половине I тысячелетия до н. э. уровень Чёрного моря был ниже современного на несколько метров. Это явление он назвал фанагорийской регрессией, по имени города Фанагория, где наиболее очевидны свидетельства более низкого уровня моря. После фанагорийской регрессии уровень моря стал повышаться и примерно в середине I тысячелетия н. э. по схеме П. В. Федорова, приблизился к современному. Исследователь назвал это повышение нимфейской трансгрессией, по имени города Нимфей, где были обнаружены наиболее наглядные доказательства. Разработанная П. В. Федоровым кривая изменения уровня Черного моря на протяжении многих лет уточнялась им самим и другими исследователями с учетом новейших данных и в уточненном виде вновь опубликована в его обобщающей статье [262].

Во второй половине 50-х — 60-х годах под руководством В. Д. Блаватского в Северном Причерноморье развернулись широкие планомерные подводные археологические исследования. Они дали важные результаты развития подводной археологии и решения конкретных археологических и историко-географических вопросов [32 ].

В то же время широкие археологические и геолого-географические исследования, проводившиеся параллельно и независимо, значительно обогатили источниковедческую базу и подготовили почву для комплексных исследований на стыке историко-археологических и геолого-географических дисциплин.

Заслуга проведения одних из первых таких комплексных исследований принадлежит В. В. Лапину. Возобновив раскопки на современном острове Березань, он детально изучил топографию существовавшего здесь наиболее раннего в Северном Причерноморье древнегреческого поселения, привлек материалы геологических исследований и доказал, что остров Березань в древнегреческий период был полуостровом [143, 144, с. 129—137].

Выводы В. В. Лапина были развиты в специальной статье А. Н. Щеглова [285]. На протяжении многих лет А. Н. Щеглов проводил комплексные историко-археологические и палеогеографические исследования в Северо-Западном Крыму, которые дали весьма существенные результаты [288, с. 13—28].

В последние десятилетия комплексными палеогеографическими исследованиями, подводными археологическими работами и связанными с ними проблемами занимается К. К. Шилик [275—278 ]. Следует отметить также исследования Б. Г. Петерса, В. И. Кадеева, С. Д. Крыжицкого, М. И. Золотарева, А. С. Голенцова, В. Н. Таскаева, А. С. Островерхова, С. Б. Охотникова, В. В. Назарова и многих других ученых [168, 117, 110, 111, 75, 181, 207 и др. ].

Большое место изучению географической среды уделяется в работах В. Д. Блаватского, Н. И. Сокольского, И. Т. Кругликовой и других исследователей античной археологии Северного Причерноморья [30, 237, 135].

Важной вехой в историко-географических исследованиях были работы П. О. Карышковского [121—123],

В последние 20 лет мне посчастливилось во многом благодаря П. О. Карышковскому заниматься вопросами античной географии Северного Причерноморья. В этих исследованиях стало возможным, основываясь на работах моих предшественников, широко применить метод комплексного изучения письменных, археологических и палеогеографических источников. В результате удалось решить целый ряд конкретных историко-географических вопросов. Для решения некоторых из них потребовалось провести целенаправленные подводные археологические исследования.

Комплексные исследования последних десятилетий показали, что за последние тысячелетия в Северном Причерноморье произошли географически серьезные изменения, с которыми нельзя не считаться. Именно вследствие этих изменений появились значительные трудности на пути решения многих проблем античной географии этого региона. Для устранения появившихся трудностей и всестороннего изучения рассматриваемых проблем необходимо широкое привлечение данных палеогеографии и построение палеогеографических реконструкций отдельных участков побережья и в итоге — создание палеогеографической карты всего Северного Причерноморья.

В последние годы интерес к произведениям античных авторов и историко-географическим проблемам Северного Причерноморья заметно возрос. Появились обобщающие работы Л. И. Грацианской, А. И. Доватура, Д. П. Каллистова и И. А. Шишовой, И. А. Куклиной, А. А. Нейхардт,
A. В. Подосинова, Б. А. Рыбакова, М. В. Скржинской, отдельные исследования И. И. Вдовиченко, С. Г. Колтухова,
B. Г. Зубарева, А. А. Масленникова, Б. Н. Мозолевского и многих других исследователей 182, 94, 141, 179, 199, 200, 222, 228, 51, 112, 254].

В настоящее время в Северном Причерноморье широко развернулись как археологические, так и геолого-географические исследования. Они приносят интересные, нередко — принципиально важные результаты, которые создают надежную источниковедческую базу для дальнейшего решения многих проблем древней истории и географии Причерноморья.

Таким образом, комплексные изучения письменных, археологических и палеогеографических источников в последние десятилетия сдвинули с мертвой точки решение многих сложных, крайне запутанных проблем античной географии Северного Причерноморья. В разработке этой темы наметился коренной перелом. Перед учеными открылись новые широкие возможности для дальнейших, более углубленных исследований на новом уровне знаний, на стыке гуманитарных и естественных наук.

Далее… § 3. Общая характеристика источников