Красота героического бытия

Греческая мифология. А.А. Тахо-Годи.
Красота героического бытия

В эпоху классической мифологии не только боги беспечально обитают в золотых дворцах, обладая полнотою власти и радуясь своей безграничной силе. Дети и потомки богов, герои, совершающие небывалые подвиги, создают свой особый мир, тоже исполненный великолепия и блеска, что, однако, как мы знаем, не исключает трудов, страдания, неизбежной смерти.

Герой по праву мыслит себя происходящим от Зевса (др.-греч. Ζεύς, род. п. Διός, греч. Δίας, микен. di-we «Дий»), то есть «Зевсовым» или «божественным» потомком, так как греческое прилагательное «dios» означало и Зевс и бог. Отсюда — сознание своего царского, освященного богами достоинства, которое воплощено в скипетре — знаке власти. Потомок Зевса Агамемнон не расстаётся со своим скипетром работы Гефеста. Когда-то Гефест подарил его Зевсу. Зевс же передал скипетр Гермесу, а тот герою Пелопсу, Зевсову внуку. От Пелопса этот скипетр попал к его сыну Атрею, затем к его брату Фиесту, и наконец к Агамемнону, законному владыке Аргоса (Илиада. II стр.100-108).

Герой ощущает тесную связь со своими предками, и никто из потомков не может сравниться с ним в силе и славе, как, например, это подтверждает старец Нестор, вспоминая Тесея и Пирифоя (Илиада. I , стр. 260-268). Поэтому уже одним своим видом герой отличается от других людей.

 Агамемнон глазами похож на Зевса, станом на Ареса, а грудью на Посейдона. Аякс, сын Телемона, превосходит всех огромным ростом, силой, шириной плеч. Но зато Менелай и Одиссей умеют хорошо говорить. Один — отчётливо, коротко, быстро, а у другого слова устремляются из уст, как снежная вьюга.

Оружие героя великолепно и устрашающе. Агамемнон гордится своей броней с десятью стальными, двадцатью оловянными и двенадцатью золотыми полосами, по которой извиваются искусно сработанные тёмно-синие змеи. На его щите — десять медных кругов с изображениями Горгоны, Ужаса и Бегства. На ремне щита — чёрный дракон с тремя головами. Шлем — с двумя гребнями и конской гривой. Щит Ахилла — целое произведение искусства.

На перевязи Геракла мастерски изображены огненноокие львы, медведи, вепри, жестокие схватки, битвы и убийства.
Аякс — обладатель огромного семикожного щита, покрытого восьмой, медной полосой.

Копья воинов-героев, сделанные из стволов ясеня, столь мощные, что пробивают шесть слоев кожи щита. Герои мечут друг в друга громадные камни, но медь Аяксова щита, страшно взревев, выдерживает этот удар, зато щит Гектора пробит Аяксом, метнувшим ещё больший камень, похожий на жернов.

 Геракл, Кербер и Эврисфей. Фрагмент росписи церетанской гидрии. Около 530 г. до н. э. Париж. Лувр

Однако, если старшие герои ценили больше мощь и хитрость, то молодое поколение участников Троянской войны понимает толк в красоте, воплощенной и в людях, и в вещах, сделанных человеческими руками, и вообще в любых проявлениях жизни. Боги делают своих любимцев особенно прекрасными, как это совершила, например, Афина с Одиссеем, облекая его прелестью, заставляя его буквально светиться красотой (Одиссей. VI стр.229-237).

Мифологический герой чаще всего русоволос или волосы его цвета спелой ржи, как у Ахилла, а то и светло-золотые или даже огненно-блистающие, как у Одиссея и Менелая, или они у того же Одиссея подобны цветам гиацинта.

Прекрасны и супруги героев. Пенелопа, верно ожидающая мужа двадцать лет, неизменно прекрасна. Красота её не уменьшается с годами и не исчезает, хотя Пенелопа не раз проливала слезы. Накануне встречи с супругом Афина усыпляет её сладким сном, делает её выше, тело умащает амврозией, делает лицо Пенелопы красивее и белее, чтобы привести в изумление всех ахейцев.

Несмотря на все превратности судьбы, сияет красотой Елена, подтверждая мифологические представления о неизменяемой во времени наружности героя в соответствии с неизменяемой его сущностью. Сама красота героев, вполне в духе мифологической эстетики, физически ощутима и телесна. Магическую красоту можно осязать, брать в руки, ею можно натереться, её можно пролить, и красота светоносна, заставляя прекрасного человека светиться и изумлять всех своим сияющим блеском.

Герой не всегда одет в мощную броню. Он с не меньшим удовлетворением облекается в мягкий прекрасный хитон, в пурпурный двойной плащ, покрытый пушистой шерстью, надевает прекрасные сандалии, но не забывает взять в руки скипетр или копье или надеть на серебряном ремне меч, выходя к военному стану.

Герой живёт в мире, где он сражается и с чудовищами и с природными стихиями, создавая основу для мирной жизни, полной творческого отношения к труду и утверждения высоких ценностей человечности.

Эта жизнь изобилует прекрасными вещами, сделанными руками человека. В роли демиурга, то есть мастера и одновременно художника, выступают не только боги, но и люди, подтверждая всей своей деятельностью единство искусства и ремесла, характерную для греков.

Если нимфа Калипсо занимается ткацким делом как настоящая ткачиха, то не менее прилежно ткет нескончаемую ткань Пенелопа. Царевна Навсикая с девушками-служанками стирает «блестящие одежды» всего своего семейства, включая пятерых братьев, двух женатых и трёх холостых (Одиссей. VI стр. 26, 57-65). Трудятся ткачихи в доме Одиссея под зорким взглядом Евриклеи. Прядет пряжу прекрасная Елена.

Одиссей умело валит огромные деревья и строит плот. Он же некогда своими руками сделал резное ложе для себя и Пенелопы.
В этом мире все, что сделано с уменьем, — прекрасно и хорошо, так же как и вся действительность, созданная богами, прекрасная, хорошая и священная. В героическом бытии разрисовывается каждая вещь — будь то ожерелье Пенелопы с золотом и янтарем, сияющее, как солнце, медный ключ с ручкой из слоновой кости, великолепная перевязь Геракла, излучающая блеск, или ложе, украшенное Одиссеем золотом, серебром и слоновой костью.

Герои живут в прекрасных покоях. Роскошный дворец Менелая сияет медью, золотом, серебром, электром и слоновой костью, как бы освещенный солнцем или луной (Одиссея IV стр.71-73). Великолепен дворец Алкиноя, сиянием подобный солнцу или луне, где стены из меди с темно-синим карнизом, золотые двери, косяки и притолока из серебра, медный порог и золотое дверное кольцо. Там золотые и серебряные собаки, изваянные Гефестом, мягкие кресла, золотые юноши, держащие в руках яркие факелы. Сад при дворце полон груш, гранатов, яблонь, смоковниц, олив, винограда, грядок с овощами. И все это изобилие плодоносит летом и зимой без конца, овеваемое теплым Зефиром (Одиссея VII стр.81-132).

Во дворце Менелая сидит вечно прекрасная Елена. В руках у неё золотое веретено, под ногами — резная скамеечка, пурпурная шерсть брошена в серебряный ларец на колесиках. Две серебряные ванны хранятся в доме Менелая.

В серебряном платье, подпоясанном золотым поясом, с золотым челноком в руках, пышноволосая нимфа Калипсо обходит ткацкий станок среди виноградных лоз и фиалок. Нежнейшую луковую пленку напоминает блестящий как солнце хитон Одиссея. Сверкает белизной чисто выстиранное бельё, разложенное на прибрежной гальке под ослепительным солнцем.

Прекрасные вещи, которыми окружает себя герой, обязательно светятся и сияют золотом, серебром, слоновой костью, медью. Здесь все золотое: застежки (Одиссея XVIII стр. 294), кубки (IV 58), чаши (III 50), кувшины (XVII 91), пояса (V 232), ремни (XI 610), веретена (IV 135), двери (VII 88), корзины (X 355), сандалии (I 96), серебряные тазы (XVII 91), ванны (IV 128), дверные ручки (I 441), ларцы с золотой каемкой (IV 131), кратеры с золотыми краями (XV 115).

Меч Агамемнона усеян золотыми гвоздиками (Илиада. XI стр29) и висит на золотом ремне (XI 31), на шлеме Ахилла — золотой гребень (XVIII 612), и нити в нём тоже золотые (XIX 382 сл.). Золотые застежки у Менелая (IV 132) и Одиссея (Од. XIX 226-231), да ещё с изображением схватки золотых оленя и собаки. Светятся серебряные рукояти мечей (Ил. I 219), серебряные ножны мечей (XI 30-31), серебряные пряжки на поножах (III 330-331), серебряные гвоздики на ножнах (III 334; XIII 610), серебряный ларец для инструмента (XVIII 413), серебряная перемычка на форминге (IX 186). Даже волосы героя переплетены серебром и золотом (XVII 51-52).

Слоновая кость украшает не только стены дворцов, но и ножны мечей (Од. VIII 404), вожжи колесниц (Ил. V 503), кресла (Од. XIX 56), великолепное ложе (XXIII 199-200).

Что же говорить о блеске меди, когда ею светятся всё боевое оружие и все бытовые предметы, такие, как тазы, котелки, блюда, ножи, терки, ключи, крючки и т. п. Единственное, чего здесь нет, так это железа — невиданного сокровища, о котором только мечтают или обещают в дар, но время которого явно не наступило и придет по окончании героического века.

Герой, живущий среди всего этого великолепия, любит мягкие, прекрасные разукрашенные постели из овечьх шкур с пурпурными подушками и пушистыми одеялами, покрытые тонкими льняными тканями, пурпурными покрывалами (Илиада. XXIVстр. 644) или коврами, которыми вообще покрывают и кресла и столы, ставя на них серебряные кратеры, золотые корзины с угощениями и золотые кубки (Одиссея. X стр.352-357).

Заметим, что сосудов здесь множество. Кратеры, в которых смешивают вино с водой, чаши, кубки, бокалы, чарки, рюмки, и все это разной величины и формы. Ставится эта посуда на прекрасно полированные, серебряные, а то и просто хорошо тёсанные столы. Сидят за столами на полированных или плетёных стульях, на креслах, иные из которых удобны для какого-либо занятия, имеют скамейку для ног, покрыты густой овчиной, другие же — с широкой спинкой — предназначены для отдыха.

Герой, будь то старик, Феникс или Приам, юный Телемах или Одиссей, с наслаждением укладывается на тёплое ложе (Илиада. IX 660; Одиссея. IV 296-299; VII стр. 335-338), разделяя его с супругой, как Одиссей с Пенелопой, или с любимой пленницей, как Ахилл с прекрасноланитной Форбантой, как Патрокл с легкой станом Ифидой (Илиада. IX стр.663-667).
С таким же удовольствием герой принимает ванну и натирается маслом (Одиссей у феаков — Одиссея. VIII стр.449-451; у Кирки — Одиссея, X стр. 361-364; Телемах в доме Менелая — Одиссея IV стр.47-50).

На пирах герой услаждает свой слух пением и игрой на форминге или кифаре искусных певцов вроде Демодока и Фемия, причём эти певцы, вдохновленные Музами, «божественные» и, что не менее важно, «голосистые» (Одиссея XXII стр.376).
Ублажаются герои и танцами весёлых скоморохов (Одиссея, IV стр.18-19) или юношей (Одиссея VIII стр. 258-267) и в пиршественных залах, и на специальных площадках.

В конце концов оказывается, что герои не только сами прекрасны и не только любят прекрасное, но еще испытывают великое наслаждение, созерцая искусную работу (Илиада. XIX стр.18-20), красоту дворца (Одиссея. IV 47), слушая прекрасное пение (Одиссея. I 421), проводя время на пиру (Одиссея. VIII 429), беседуя между собою (Илиада. XV стр.393).

Таким образом, жизнь героев на земле вполне созвучна бытию богов на Олимпе, но с одной существенной разницей. На земле герои смертны и проводят жизнь в тяжких трудах и подвигах, почему особенно ценятся ими краткие радости красоты и наслаждения.

Для героя Жить значит «видеть свет солнца», и сын богини Фетиды, великий герой Ахилл, находясь в царстве смерти, мечтает хотя бы ненадолго явиться под яркое сияние дня, лишь бы не царить среди мертвецов и подземного мрака (Одиссея. XI стр.489-501).

Утешительной для героев бывает мысль о том, что поколения людей схожи с поколением листьев на деревьях. Те и другие неизбежно гибнут, но чтобы снова родиться и снова зазеленеть (Илиада. VI стр. 146-149). Утешением служит и память о деяниях героев, которые будут прославлены в прекрасных песнях (Илиада IX стр. 189).
Обитатели же Олимпа не нуждаются в утешении. Боги бессмертны, и наслаждение красотой есть сущность их вечного бытия.

Далее… Мифы о конце героического века
Проклятия, наложенные богами на отдельных героев и их потомков