Корнет Оболенский

Русский аристократ Сергей Платонович Оболенский–Нелединский–Мелецкий (1890-1978), человек интересной судьбы, свидетель участник ярких исторических событий. Он был военным, светским львом, игроком на фондовой бирже, успешным отельером и… создателем американского спецназа.

Сын князя Платона Сергеевича Оболенского (1850–1913; с 1911 года носившего титул Оболенский-Нелединский-Мелецкий) и Марии Константиновны Оболенской, урожденной Нарышкина (1861–1929),  Сергей унаследовал блестящий титул, близость к трону и неограниченные возможности.

Детство было омрачено разводом родителей в 1897 году – небывалое дело в таких фамилиях в XIX веке. Вскоре после развода мать вышла замуж за молодого генерала Рейтерна, который сразу же вышел в отставку, и уехала с ним в Италию.

С семи лет Сергея Оболенского воспитывал отец. Вырос Сергей в Царском Селе, где его отец служил адъютантом командующего царской гвардии великого князя Владимира Александровича (1847- 1909) – сына императора Александра Второго (1818 — 1881) и дяди последнего императора Николая.

Среди ярких воспоминаний Оболенского о ранних годах – развлечение, которое, «к ужасу матери» для него придумал друг отца, офицер лейб-гвардии: посадив ребёнка на чайный поднос, он спустил его с лестницы. Видимо, аттракцион понравился Сергею, и он позднее проделывал его самостоятельно, а позднее сравнивал с санным спортом. Юный Оболенский любил острые ощущения. Спустя полвека он совершит свой первый прыжок с парашютом, став в 53-летнем возрасте самым пожилым парашютистом американской армии.

Многие поколения князей Оболенских связывали свою жизнь с военной службой, такая судьба, вероятно, была уготована и Сергею, однако, в 1910 году он поступил на агрономический факультет Политехнического института в Санкт-Петербурге.

В 1912 году Сергей стал учиться в Оксфорде экономике и праву, куда его отдал отец, решивший, что образование, полученное в Англии более престижно, несмотря на то, что к этому времени сын уже два года проучился в Политехническом. . Свои знания Сергей надеялся применить для обустройства России, имеющей неисчислимые природные и трудовые ресурсы и просто обязанной стать в ряды самых передовых мировых держав. В Оксфорде молодой князь подружился с Павлом Карагеоргиевичем (будущим регентом Сербии), играл в поло с принцем Уэльским (будущим королём Англии Эдвардом VIII) и поддерживал связи с английской аристократией, заметная часть которой имела русских родственников. Часть мемуаров Оболенского, посвященная этому периоду, полна рассказов о скачках, фешенебельных курортах, костюмированных балах и встречах с монархами и их семьями.

Начало Первой Мировой войны август 1914 г. застал Оболенского в России на свадьбе в семействе Демидовых, откуда он немедленно отправился в Санкт-Петербург записываться добровольцем в армию. Для представителя древнего аристократического рода война не оставляла выбора; его отец был кавалергардом, его предки были военными. Однако на призывном участке молодого князя без военной подготовки призвать отказались, и он обратился к своему двоюродному брату, назначенному руководителем всего призыва в столице. В сентябре 1914 года кавалергард Сергей Оболенский был уже в составе боевого подразделения в Польше. С 1914 года в составе Кавалергардского полка, Оболенский участвовал в боях в германцами в Восточной Пруссии.

Среди сослуживцев Оболенского – цвет русской аристократии — Долгорукие и Толстые, Кутузов и Гагарин, Родзянко и Зубов. На общей фотографии его эскадрона, сделанной в 1916 году – Маннергейм и Скоропадский, каждый из которых через пару лет возглавит отколовшуюся часть Российской империи, один Финляндию, а другой Украину. За участие в боевых действиях юный кавалергард был награжден тремя Георгиевскими крестами и получил чин корнета.

На фронте Оболенский тяжело заболел воспалением легких, заподозрив туберкулез, врачи отправили на лечение в Крым. В крымской Ялте 26–летний корнет–кавалергард познакомился с овдовевшей накануне войны, 38–летней княгиней Екатериной Юрьевской (1878–1959), которая ухаживала за ранеными и больными в военном госпитале. Екатерина Юрьевская была младшей дочерью российского императора Александра II (1818–1881) и его второй морганатической жены, княгини Екатерины Долгорукой (1847–1922). Княгиня Екатерина была вдовой князя Александра Владимировича Барятинского (1870–1910), с которым у неё было двое детей.

Оболенского привлек её сильный красивый голос и, несмотря на разницу в возрасте, — Екатерина была старше Сергея на двенадцать лет, осенью 1916 года в Ялте они сыграли свадьбу по военному времени скромную для их титулов.

Февральская и октябрьская революция в России 1917 года принесла крах старого порядка, а вскоре ожесточение выплеснулось в братоубийственную гражданскую войну. У князя Оболенского-Нелединского-Мелецкого снова не было выбора; людям с такой фамилией в новой России места не оставалось.

Революционные матросы-анахисты устроили настоящую охоту на царских офицеров и их близких, как на «титулованных прислужников и родственников кровавого царя Николашки», расправы над офицерами сопровождаются грабежами. Кто спас Романовых в 1918 году от расправы в Крыму?

Зиму 1918 года Оболенский провёл в горах, скрываясь в татарских селениях Крыма, подвергая свою жизнь опасности, он мог быть расстрелянным без суда и следствия только за свою принадлежность к княжескому роду и службу в «царской армии». Однако, Оболенский не служил в белогвардейской армии и не состоял в контрреволюционном подполье.

Во многих биографических справках написано, что «корнет Оболенский» в Гражданскую войну три года воевал на стороне белой армии. Тут его биографы, вероятно, путают с героем известной песни про «поручика Голицына и корнета Оболенского», написанной генерал-майором Георгием Ивановичем Гончаренко (псевдоним Юрий Галич) (1877−1940).

В книге своих мемуаров, изданных в США в 1958 году, Оболенский пишет, что если бы он не был женат, то, скорее всего, оказался бы в рядах «белых», где сражались многие его товарищи.

Прячась от революционеров, Оболенский и его жена разными путями добрались из Крыма в Москву, где князь устроился служить на текстильную фабрику, а Екатерина стала работать школьной учительницей.

Заплатив немалые деньги и опираясь на доверенных людей, Оболенские сумели выехать из Москвы в оккупированный немцами Киев, где Сергей встретил своего бывшего командира Кавалергардского полка Скоропадского, ставшего гетманом Украины при поддержке немцев. Однако спокойствия не было и в Киеве.

Уже тогда, в 1918 году, Оболенский не верил в победу белой армии. По его мнению, большевики создали условия для своей победы очень простым путем — в крестьянской стране они сразу же объявили о передаче земли крестьянам. Лозунг этот был прост и понятен всему крестьянскому люду.

Белые же офицеры и генералы, в подавляющем большинстве, выступали за «парламентское демократическое государство или учредительное собрание». Крестьяне были далеки от этого и просто не понимали, зато им были хорошо понятны слова большевиков о том, что «белые господа придут и отнимут у крестьян землю», да ещё вернут помещиков и царя.

Убедившись в неизбежном крахе белого движения, Сергей Оболенский с женой и её детьми в конце 1918 года навсегда покинул Россию. Накануне падения гетманского правительства они уехали из Киева в Вену, в Австрию, затем супруги выбрались из Вены в Швейцарию за день до начала революции в Австрии.

В этих передвижениях, напоминавших бег по проваливающемуся под ногами льду, им немало помогли европейские знакомства Оболенского – оксфордские сокурсники и партнеры по поло занимали ответственные посты в предреволюционной Центральной Европе.

Эмиграция

Не сумев найти себе занятие в Ницце, а потом и в Париже, Оболенский в конце концов перебрался в более знакомую Англию. Сергей Оболенский блестяще говорил на французском и английском языках, причём англичане иногда принимали его за шотландца из–за легкого акцента.

У него сохранились счета в западных банках, а жена сумела перевести в деньги часть состояния прежнего мужа, Барятинского, однако надо было на чужбине найти источник постоянного дохода. Екатерина стала выступать с сольными концертами, у неё оказался прекрасный голос, но их совместная жизнь рассыпалась в 1924 году.  Сергей Оболенский осознал, что у них с женой разные интересы, друзья, и просто большая разница в возрасте.

Найдя работу в фирме, продававшей сельскохозяйственные машины, он отправился в Австралию в надежде найти там новый рынок сбыта. После нескольких месяцев, проведенных в южном полушарии, русский князь, однако, заскучал и вернулся в Европу, где навестил в Италии свою мать.

В его эмигрантской жизни остались – может быть, реже, чем раньше, — все те же балы и маскарады, общение в высшем обществе; только теперь не в Петербурге, а в Лондоне. После одного из маскарадов он сделал предложение  22-летней Аве Элис Мюриель Астор (1902 – 1956), единственной дочери американского миллионера, основателя всемирно известной сети гостиниц «Астория» полковника Джона Джейкоба «Джека» Астора IV (1864-1912) и Авы Лоул Уиллинг (1868-1958).

После гибели Джона Астора, во время печально знаменитой катастрофы «Титаника» в 1912 году, состояние Астора унаследовал его сын Винсент, Элис же досталось приличное содержание.

Элис Астор была хороша собой, и на двенадцать лет моложе Оболенского. Мать была против этого брака, но Элис настояла на своём, и свадьба принца Сергея Платоновича «Сержа» Оболенского и Авы Элис Астор состоялась 24 июля 1924 года в Савойской часовне в Лондоне. Свадьба считалась громким событием сезона в Англии в том году.

Перебравшись из Англии в США, они поселились в Нью-Йорке, Оболенский принял американское гражданство. С женитьбой на Элис Астор «обедневший аристократ» вошел в круг доверенных лиц главы семейного бизнеса Винсента Астора, своего шурина. Разумеется, Серж Оболенский занялся гостиничным бизнесом и вновь вполне успешно стал управляющим отелями и ресторанами. Дела Винсента шли в гору, его собственность благополучно пережила кризис 1929 года, а с приходом в Белый дом Ф.Д. Рузвельта он оказался среди его близких советников президента.

Именно в это время знаменитый русский художник и приятель Оболенского Савелий Сорин написал портрет Элис Астор.
Элис родила Сергею двоих детей:
Князь Иван Сергеевич Оболенский (1925-2019)
Принцесса Сильвия Сергеевна Оболенская (1931-1997). Не смотря на наличие двух детей, и этот брак Сергея Оболенского распался в 1932 году. Серж сохранил дружеские отношения и с бывшей женой, и с ее братом Винсентом. Серж прочно вошёл в гостиничный бизнес, возглавил управление одного из главных отелей «Уолдорф–Астория» в Нью–Йорке. Оболенский управлял принадлежавшим Астору фешенебельным отелем «Сент-Реджис Шератон» на Пятой авеню, а в 1933 году Винсент пригласил Сержа в свою вторую экспедицию на Галапагосские острова (увлечение Астора) на его яхте «Нурмахал» (англ.Nourmahal).

Вместе с этим росло и благосостояние Оболенского. Он уже не был «обедневшим русским князем», а на его дне рождения Джордж Гершвин представлял фрагменты ещё недописанной оперы «Порги и Бесс».

Оболенский помогал русским талантам, оказавшимся в эмиграции в тяжёлом положении. Так, сын ветерана мировой войны Юрия Истомина Евгений оказался музыкально одаренным, и Оболенский дал ему возможность получить хорошее музыкальное образование, а Америка получила выдающегося пианиста Юджина Истомина.

Но пока Оболенский открывал новые рестораны в Нью-Йорке, мир все быстрее катился к новой войне и к новому повороту в жизни князя.

Коммандос

С началом Второй мировой войны князь Оболенский решил, что его место – в армии. Оболенский сравнивал Перл-Харбор с началом Первой мировой в России по степени патриотического воодушевления.

Когда началась Вторая Мировая война, Сержу Оболенскому стукнуло 50 лет, и на рекрутских пунктах не хотели принимать во внимание, что Франция уже пала, а он, старый кавалерист, не имеет опыта в пехоте и хочет пройти обучение заранее. Оболенский удивил всех, подав просьбу зачислить его рядовым в часть, где готовили диверсантов. Миллионер, успешный предприниматель, солидный господин поменял комфорт и размеренную жизнь на солдатскую казарму. На вопросы влиятельных друзей:

«Серж, зачем тебе это надо? Ведь мы не собираемся воевать с немцами», он отвечал: — «Вы не знаете немцев. Это не значит, что немцы не собираются воевать с нами! К тому же в прошлой войне я служил в кавалерии, а в этой, чувствую, многим придётся воевать в пехоте.»

В учебном центре 50–летний Оболенский, в звании рядового, без всяких скидок на возраст, прошёл подготовку на должность командира пехотной роты войск национальной гвардии США. Оболенский продолжал тренировки,  как было положено в национальной гвардии – в свободное от работы в отеле время. После успешного экзамена и получения звания лейтенанта он участвовал в патрулировании оборонных и портовых сооружений в Нью–Йорке, а вскоре получил чин капитана.

Однако, его не удовлетворяла патрульная служба, особенно после событий в Перл–Харборе и вступления США в войну. Он сказал знакомому — заместителю министра обороны США о том, что хотел бы попасть в части «рейнджеров», аналогичные британским

Оболенский вспомнил свой опыт в революционном Крыму 1918 года, когда он скрывался в татарских селениях, а потом путешествовал через всю страну под чужим именем и с паспортом, куда была вклеена его фотография. Чем не основание для перевода в спецназ?

На собственном опыте Серж убедился, что для решения любого вопроса начинать лучше с руководства. На очередной вечеринке он спросил у знакомого, который очевидно имел отношение к разведке, как ему попасть в коммандос.

«Это просто, — ответил ему собеседник, — почему бы тебе не поговорить с Биллом Донованом? Он живёт в твоей гостинице».

Оболенский вернулся в отель и постучался к Доновану. Билл Донован был первым и единственным руководителем предшественника ЦРУ – Управления стратегических служб (УСС), учрежденное в 1942 году УСС объединило разведывательные отделы армии, флота. Так русский князь оказался в составе американского спецназа.

В течение 1942 года капитан Оболенский прошёл различные интенсивные курсы, под руководством британских инструкторов были началом его службы, где в совершенстве овладеть всеми видами стрелкового оружия, изучил взрывное дело, освоил приёмы защиты и нападения, освоил управление всеми видами военной техники, радиодело, основы засадных действий, способы ухода от погони, овладел навыками ведения разведки, агентурной работы. Оболенскому присвоили звание майора американской армии.

В 1942 году майор Оболенский начал готовить группы патриотов — французов и норвежцев для заброски в Европу.

Несколько месяцев тренировок . Затем на базе под Вашингтоном его готовили к диверсионной работе в тылу врага. Командиры разрабатывали не только техническую сторону, но и тактику партизанской войны.

Оболенский перевел на английский советскую брошюру «Спутник партизана» — эта книжица попала к нему в руки от Бармина перебежчика из СССР. В «Справочнике партизана» были прекрасные рекомендации по тактике партизанской войны, подрыву железных дорог, организации засад и прочего, что может понадобиться диверсанту. Американское командование воспользовалось Советским опытом, который лёг в основу подготовки диверсионных групп. Оболенский стал преподавателем на курсах подготовки офицеров спецназа.

В 1943 году Оболенский возглавил тренировочный рейд американского спецназа на радарную станцию в городке Мартас Вайнярд (Martha’s Vineyard), успешно «захватив» её.

Остров Сардиния, 1943 год.

В сентябре 1943 году полковник Оболенский был отправлен на Сардинию с высшей степени секретной миссией. Его группе предстояло тайно добраться до ставки командующего итальянскими войсками генерала Антонио Бассо на Сардинии и убедить его не поддерживать Муссолини.

… То, что Оболенский был удачным выбором для этой миссии, показала встреча с первым же высокопоставленным итальянским офицером в Кальяри. Когда американского подполковника Оболенского представили адъютанту командующего графу Греппи, он воскликнул:

— В давние времена я знавал графа Греппи в Санкт-Петербурге. Он был итальянским послом…
— Мой дядя! — воскликнул итальянец. – Вы его знали?
— Он был довольно стар, когда служил в Петербурге. И я встречал его в Риме после войны. Вот тогда он выглядел настоящим стариком.
— Он и был стариком! — воскликнул пораженный граф.
— Но я встретил его на бегах.
— Так он там и умер. Ему было больше ста лет, — и он умер на бегах!

Оболенский рассказал итальянским офицерам, что его мать стала гражданкой Италии, что он много путешествовал по стране еще до первой мировой войны, а затем возвращался туда в 1920-е, называл другие знакомые ему имена римских аристократов.

После этого итальянцы были настроены чрезвычайно дружелюбно. Вечером того же дня гавань на Сардинии начали готовить к приему американских и английских судов. Итальянские войска на Сардинии перешли на сторону союзников.

Не все было просто. На другой день на Сардинию прибыл генерал Теодор Рузвельт, сын бывшего президента США и дальний родственник тогдашнего. Вдвоем с Оболенским они вышли к подразделению итальянского спецназа, особенно отличившемуся в боях против американской армии всего за несколько недель до этого. Позднее один из офицеров признался Оболенскому, что у них был план убить высокопоставленных американцев, но американцы сумели завоевать их симпатии.

Захват Сардинии стал одним из самых впечатляющих успехов Управления стратегических служб во Второй мировой войне.

После этого Оболенский вместе с генералом Рузвельтом планировали аналогичную высадку в Югославии, где Оболенский мог бы добраться до своего однокашника по Оксфорду Павла Карагеоргиевича или самого югославского короля, с которым он тоже был знаком, но высшее командование не разрешило такой авантюрной операции.

После открытия второго фронта во Франции Оболенский действовал в составе разведывательной группы Управления стратегических служб, и вместе с французскими партизанами-маки.

В 1944 году, после высадки в Нормандии и подхода сил союзников к Парижу, Оболенский во главе отряда французских диверсантов–парашютистов отправился на задание в немецкий тыл. Ему поставлена задача захватить и взять под охрану крупную электростанцию, питающую Париж. Отряд успешно выполняет задание, предотвратил уничтожение немцами электростанции при отступлении, за что получил французский орден. Вновь миссия увенчалась полным успехом.

Гостиничный магнат

После войны князь Оболенский не стал продолжать службу в УСС, отказавшись отправиться в Китай, и предпочёл вернуться в гостиничный бизнес и светскую жизнь. В 1949 году Оболенский основал в Нью-Йорке свою собственную фирму Serge Obolensky Associates, Inc., торговый дом, занимающийся продажами европейских вин и шампанского Piper-Heidsieck в США, весьма успешно открыл несколько фешенебельных ресторанов. Он собрал большую коллекцию произведений искусства. По отзывам одного из близко знавших Оболенского американцев: «Серж был прирожденный бизнесмен. Он мог бы продать зонтики жителям Сахары».

Винсент Астор звал его назад в отель Сент-Реджис, но Оболенский пошёл работать в быстро растущую гостиничную империю Конрада Хилтона. Начав с должности руководителя пиар-службы нью-йоркского отеля «Плаза», уже в 1958 году Серж Оболенский стал вице-президентом всей корпорации «Хилтон» (Hilton Hotels Corporation), ответственным за продвижение бренда и связи с общественностью.

Сам он считал, что лучшей рекламой отеля является количество «звездных» вечеринок в его стенах, и с удовольствием погрузился в организацию балов, маскарадов и приемов с участием как «старой элиты», американских богачей или перебравшейся в Америку из Европы аристократии, так и новых «звезд», сделанных в Голливуде.

Много лет он организовывал так называемый «белый бал», на котором, невзирая на возраст, танцевал некий «русский танец с кинжалами» — это была творчески переработанная лезгинка.

В том же 1958 году Сергей Оболенский выпустил свою автобиографию «Один человек в своё время» в форме воспоминаний.

В 1971 году Сергей Оболенский женился в третий раз на Мэрилин Фрэйзер Уолл. Ему в тот год исполнился 81 год, избраннице – 42 года. Газеты описывали «роман в голливудском стиле». Последние годы они жили в богатом пригороде Детройта — Гросс-Пойнт.

Умер Сергей Платонович Оболенский 29 сентября 1978 года в штате Мичиган, немного не дожив до 88 лет, до самого последнего дня не отходя от дел в своем ставшем «совсем родным» гостиничном бизнесе…

Говорят, что на первом этаже Клуба солдат, моряков, морских пехотинцев, береговой охраны и летчиков на Манхэттене есть музей военного ведомства США и «Комната Сержа Оболенского», где собраны портреты, его награды, в том числе русские Георгиевские кресты и другие памятные вещи на стенде, посвященном «самому возрастному парашютисту США».

Выбор агента Блейка

Службе внешней разведки России (СВР) более 100 лет