Источники по религии кельтов

Культура кельтов и нордическая традиция античности.
Н.С. Широкова.

Глава III
РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ

§ 3. ИСТОЧНИКИ

Обычно рассмотрение источников по религии кельтов начинают со свидетельств о ней античных авторов. Самым основательным и ясным из античных источников является известный текст Юлия Цезаря о галльских богах (Caes. В. G., VI, 17). Особенность этого текста состоит в том, что Цезарь, упоминая о пяти галльских богах, называет их именами богов греко-римского пантеона: Меркурием, Аполлоном, Марсом, Юпитером и Минервой. К ним можно добавить Диспатера, которого Цезарь упоминает в следующей главе (Caes. В. G., VI, 18). Все другие свидетельства греко-римских писателей о кельтской религии менее значительны. Среди них нужно выделить только сообщение Лукана, который называет триаду галльских богов, давая им кельтские имена: Тевтатес, Езус, Таранис (Lucan. Phars., I, 444).

Исследователи нового времени относятся с осторожностью, а иногда с недоверием к тем сведениям о религиозных верованиях кельтов, которые можно извлечь из сообщений античных авторов. Ж. Вандри высказывался на этот счет достаточно резко.

«Все свидетельства кельтской религии, почерпнутые из классической литературы, — писал Вандри, — находятся под подозрением, что они искажены из-за легкомыслия или невежества, если это не сделано добровольно из-за подчинения некоторым тенденциям или из желания польстить той или другой стороне». (Vendryes J. La Religion des Celtes. P. 251.)

Вандри считал недостатком античной традиции, посвященной кельтской религии, то, что все историки, за исключением Юлия Цезаря, воспроизводили в общих чертах те сведения, которые они находили у своих предшественников. В особенности, по его мнению те, кто пришли после Посидония, занимались тем, что копировали его.
В самом деле, как показали новейшие исследования творчества Посидония и связанной с ним античной этнографической традиции о кельтах, Посидоний стоял у истоков античной традиции, которая даёт всю массу сведений о кельтах дорийского периода. (Tierney J. J. The Celtic Etnography of Posidonius // Proceedings of the Royal Irish Academy (Dublin). Vol. 60. Sec. C.N. 4-5. P. 189-275)

Эту традицию называют посидониевской традицией и к ней относят свидетельства о кельтах Диодора Сицилийского, Страбона, Юлия Цезаря, Цицерона, Помпония Мелы, Лукана, Плиния Старшего, Светония, Тацита, Юстина, Аммиана Марцеллина. Ядро посидониевской традиции составляют тексты Диодора, Страбона и Цезаря, так как это самые ранние свидетельства данной

Известныц философ-стоик Посидоний, был также разносторонним учёным, историком, этнографом. Огромный исторический и этнографический труд  Посидония «Истории» состоял из 52 книг и представлял собой продолжение труда Полибия, охватывая период со 144 по 86 г. до н. э. Сведения о кельтах содержались в двадцать третьей книге «Истории» Посидония, дающего полнокровный материал по истории и этнографии кельтов доримского периода. Остальные авторы посидониевской группы писали уже в римское время и
мало что могли добавить о кельтах доримского периода к основному ядру традиции. (Crumley C. L. Celtic Social Structure. The Generation of Archaeologically Testable Hypotheses from Literary Evidence. Michigan, 1974. P. 5-9, 80-86; )

Таким образом, сведения Юлия Цезаря относят к посидониевской группе источников, хотя он занимает в ней особое место. Если кельтская этнография Диодора и Страбона несомненно заимствована у
Посидония, то в случае с Цезарем доля этих заимствований значительно меньше, хотя все-таки они имеются в его сочинении. К такому выводу можно прийти, сравнивая, например, тексты Цезаря (В. G., VI, 16, 5), Страбона (Strabo, IV, 4) и Диодора (Diodor., v, 31, 4), дающие одинаковый материал о человеческих жертвоприношениях у кельтов, или отрывки о вере в бессмертие души у кельтов, взятые у тех же авторов (Caes. В. G., VI, 14; Strabo, IV, 4, 4; Diodor., V, 28, 6).

Цезарь обращался к трудам Посидония, однако в его свидетельствах главное место занимает его личный опыт в Галлии. Завоевывая Галлию Цизальпийскую (лат. Gallia Cisalpina — «Предальпийская Галлия»), Цезарь восемь лет жил в этой стране, наблюдая её природу, людей, обычаи, общаясь с её обитателями. Помимо личных наблюдений, Цезарь беседовал с информантами-кельтами. Известно, что его другом был друид Дивитиак («Божественный» = devos, «бог» с  суффиксами «—как» — «ДивитЯк»; лат. Divitiacus, 100-е — 43/44 годы до н. э.), игравший одну из главных ролей в развитии отношений между Цезарем и правительством кельтов-эдуев в первые годы Галльской войны (58—50 до н. э.) О друидах и религии галлов Цезарь, казалось бы, мог получить самые достоверные сведения из первых рук.

Правда, возникает сомнение в том, чтобы друид Дивитиак мог раскрыть непосвященному и чужестранцу сокровенные тайны учения друидов и кельтской религии. И судя по тому, что Цезарь сообщает о галльской религии, он этого и не сделал. Вот почему, анализируя сообщение Цезаря о галльских богах, исследователи, отмечают, что информация Цезаря по этому вопросу является наиболее полной по сравнению с другими
античными авторами, в то же время относятся к этому тексту Цезаря критически.(Широкова Н. С. Идеализация варваров в античной литературной традиции. Античный полис / Под ред. Э. Д. Фролова. Ленинград, 1979. С. 124-138)

Ж. Доттен отмечал, что самое ясное свидетельство о галльских богах можно найти у Цезаря. В то же время он считал, что Цезарь изложил не результаты своих личных наблюдений, но мнение предшествующих
писателей. По мнению Доттена, если бы Цезарь сам изучал галльскую религию, то он изъяснялся бы на этот счёт менее определенно и более точно Дарбуа де Жюбенвилль начинает своё сочинение о кельтской мифологии с цитаты из Цезаря. Затем он делает вывод, что принять утверждение Цезаря о близком сходстве галльской и римской
религий нельзя без проверки, нужно свериться с другими текстами. По его словам, по этой причине он берёт на себя труд исследовать кельтскую мифологию по ирландским источникам.  (Dottin G. Manuel pour servir a 1’etude de 1’Antiquite Celtique. Paris, 1906. P. 223. D’Arbois de Jubainville H. Le cycle mythologique irlandais et la mytholoqie celtique. Paris, 1884. P. XI.)

Таким образом, критикуя текст Цезаря, исследователи именно с него начинают изучение религии кельтов. Первый вопрос, который встает при его анализе, почему Цезарь так определенно высказался о сходстве между галльскими и римскими богами. На наш взгляд, самый удачно ответила на этот вопрос М.-Л. Сжостед. Она отметила, что когда знакомятся с новой мифологией, то инстинктивно хотят найти в ней Олимп — место пребывания богов, Эреб — царство мёртвых, иерархию богов, между которыми распределены специализированные функции:
руководство войной, покровительство искусствам и ремеслам или любви. Цезарь первый подаёт пример такого подхода, когда, не колеблясь, признает среди галльских богов Марса, Меркурия,
Аполлона, Юпитера, Минерву. (Sjoestedt M.-L. Dieux et Heros des Celtes. P. VIII.)

В конце XIX — начале XX века по следам Цезаря всё ещё шли
европейские исследователи, выстраивая реконструкцию кельтской религии только по греко-римским параллелям. По мнению Ж. Вандри, источником информации более богатым и более искренним, чем
свидетельства античных авторов, является эпиграфика. Огромная масса надписей, распространенных по всему римскому миру, даёт возможность узнать места культа и имена кельтских божеств. Повсюду, где прошли кельты, эти документы эпиграфики относятся именно к кельтской религии, и значение их велико.

Сохранилось большое число памятников, в виде фигурок, на которых представлены галло-римские божества. Эти произведения галло-римского искусства собраны в фундаментальном сборнике Э. Эсперандьё. (Esperandieu E. Recueil general des bas-reliefs, statues et busies de la Gaule Romaine. 11 vol. Paris, 1907-1955.)
Однако, как заметил ещё Вандри, появляются серьёзные трудности, когда пытаются их использовать как источники по кельтской религии (Vendryes J. La Religion des Celtes. P. 252.)

Кельтская скульптурная пластика сформировалась в подражание греко-римскому искусству. И часто трудно бывает отличить, что из её мотивов принадлежит собственно кельтам, а что — античным образцам, которыми они вдохновлялись.
С. В. Шкунаев, анализируя скульптурные памятники, на которых изображены божества римской Галлии, задается вопросом:

«Могут ли отраженные в этих памятниках римские религиозные представления стать своего рода текстом иного уровня, который помог бы нам раскрыть смысл отсутствующего галльского текста?»

Шкунаев считает, что на этот вопрос в принципе приходится отвечать отрицательно, так как римские религиозные изображения, в которых галлы искали образцы для подражания, подчинялись своим собственным законам и правилам, и очень редко могли помочь передать содержание кельтских верований. (Шкунаев С. В. Культура Галлии и романизация // Культура Древнего Рима / Под ред. Е. С. Голубцовой. Т. II. Москва, 1985. С. 293)
Чтобы получить представление о религии и мифологии кельтов, не следует ограничивать круг источников только теми, которые связаны с античным миром. Ж. Доттен писал: «Кажется естественным, желая получить сведения о кельтах, адресоваться к самим кельтам». (Dottin J. Manuel … P. 2.)

Как известно, кельтская литературная традиция представлена древними ирландскими сагами, которые составляют «чрезвычайно архаический фрагмент европейской литературы и отражают мир более древний, чем любая другая местная литература в Западной Европе»

До настоящего времени дошли два списка древних ирландских саг — список А и список В. Они содержат более 250 названий, хотя саг сохранилось значительно меньше. Существовало же гораздо большее число саг, образовывавших обширный ансамбль ирландской эпической литературы.

Оллам (ед.ч. ollaimh — доктор-поэт, мн.ч. ollamhan) — поэт самого высокого ранга, должен был знать 350 историй. (D’Arbois de Jubainville H. Le cycle mythologique ir-landais et la mythologie celtique. Paris, 1884. P. 3)

По традиционной, принятой самими поэтами классификации саги делились по сюжетному принципу: Приключения, Похищения, Плавания, Сватовство, Разрушения и т. д.
Существовал ещё один принцип классификации — иерархический: саги делились на самостоятельные или «главные» саги «prim-scela» и так называемые «вводные» или «предшествующие саги «rem-scela», которые вводили те или иные эпизоды основных саг.

Ученые нового времени делят ирландский эпос на четыре цикла: мифологический цикл, уладский — названный по северному королевству Ирландии — Улад (Ульстер, Ольстер), герои которого играют важную роль в сагах, исторический или королевский цикл и цикл Финна.
До появления первой письменной редакции саг ирландский эпос прошёл длительный путь развития в устной традиции в виде протовариантов саг. Первая редакция саг относится к VII-VIII векам н. э. Наиболее древняя из сохранившихся рукописей датируется XI-XII вв. н. э.
В Средневековой Ирландии эпос составлял фундаментальную часть аристократической культуры. Саги сочинялись и декламировались филидами — поэтами высокого ранга.

Дарбуа де Жюбенвилль пишет, что долгими зимними вечерами филиды декламировали отрывки из эпических поэм или целые поэмы королям, окруженным вассалами, в больших залах их замков возле горящего очага. (D’Arbois de Jubainville Le cycle mythologique irlandais. P. 3)
В ирландской саге, язык которой показывает, что она должна была быть
записана в VIII веке, учёный поэт Форголл декламирует поэтические истории Монгану, королю Ульстера, каждую ночь на протяжении зимы «от Самайна до Бель-тайна» (от 1 ноября до 1 мая).

Обычай рассказывать истории по ночам в течение зимы нельзя объяснить соображениями простого комфорта. Свидетельства, происходящие из разных частей Европы, Африки, Азии, туземной Америки, показывают, что народы этих стран почти единогласно запрещали рассказывать сакральные истории летом или при дневном свете за исключением некоторых специальных случаев.

Точно так же рассказывание историй возле очага связано с важной ролью горящего очага и алтаря огня в индоевропейской и других традициях.
В Средневековой Ирландии поэты были членами привилегированного сословия, входившего в состав класса образованных людей. Хотя их профессия была в значительной степени наследственной, ученичество было долгим и трудным. Они должны были заучивать наизусть
сотни стихов.

Поэты филиды (fili, от *welet-, *wel — «видеть», валлийское: gweld — видеть; то есть «провидец», рус. «волхвы») были учёными историками при королевских дворах и составляли королевскую генеалогию. Похвалы поэта утверждали и поддерживали власть короля, а его сатира могла повредить королю и королевству.

Филиды были знатоками исключительных прав и обязанностей короля, и главный поэт — оллам был равен королю перед законом. Филиды исполняли такие жреческие функции, как прорицание и пророчество. В таких случаях Филиды носили одежды из птичьих перьев, как это делали сибирские шаманы, когда посредством ритуала и танца вели свою аудиторию в путешествие в Другой Мир.
Саги, хранимые поэтами, наделёнными магическим могуществом и авторитетом, играли религиозно-магическую роль. И их исполнение было приурочено к определенным моментам в жизни человека или общины. С. В. Шкунаев отмечает, что тексты саг пестрят указаниями на то, что исполненные при обстоятельствах, сходных с сюжетами саг, они могли даровать удачу, поэтому, «Путешествия» декламировались, когда собирались отправиться в путешествие по морю, «Сватовство» — на свадьбах, «Битвы» декламировались королям перед началом войны и т.
д. В средневековой Ирландии существовало поверье, что слушание саг приносит счастье, процветание, потомство. (Шкунаев С. В. «Похищение быка из Куальнге» и предания об ирландских героях // Похищение быка из Куальнге. Москва, 1985. С. 388.)

Филиды наряду с судьями-брехонами (от ирландского слова breth — суд), составлявшими корпус профессиональных юристов, были хранителями и толкователями традиционных ирландских законов. На древнем ирландском: Брихем — Brithem [ ‘b’r’iθ’ev], брихеман — brithemain, брехон — Brehon — закон, судья в Ирландии, от старо-ирландского — биру — biru; старо-англ. беран — beran — нести).

Во главе филидов стоял единый начальник, называвшийся риг-филид. Риг — странник, сведущий в рунах. Риг-филид Дубтах сыграл важную роль во введении христианства в Ирландии. На съезде влиятельных людей и служителей церкви Ирландии, именно Дубтах рассказывал о существе ирландских законов. На съезде было решено уничтожить в ирландских обычаях всё то, что несовместимо с христианством. Это было в 438 году н. э. Такова дата установления союза филидов и сановников христианской церкви в Ирландии. Этот союз имел следствием введение христианства и сохранение организации филидов и брегонов. ( D’Arbois de Jubainville. Le druidisme irlandais // Revue Archeologique. XXXIV, 1877. P. 219-222)

Христианство в Ирландии сыграло положительную роль в сохранении памятников ирландской литературной традиции. Оно принесло в Ирландию письменность, с помощью которой записывался ирландский эпос, из устного народного предания эпос превращался в записанный текст. Вследствие этого древнеирландский эпос выжил в условиях христианизированной Ирландии.
Запись традиционного ирландского эпоса производилась в скрипториях (лат. scriptorium от scriptor — «писец, переписчик», «тот, кто скрипит пером»), мастерских по переписке рукописей при монастырях. С VI по X век в Ирландии работали не менее ста скрипторов, деятельность которых далеко не сводилась к записи текстов религиозного содержания. (Шкунаев С. В. Герои и хранители ирландских преданий // Предания и мифы Средневековой Ирландии. Москва, 1991. С. 6.
143)

Ирландские монастыри, расцвет которых приходится на VI век н. э., быстро стали центрами образования и культуры. Однако рядом с
ними продолжали существовать школы и объединения филидов и брегонов, сохранявшие полную независимость. Филиды, будучи поэтами и рассказчиками мифологических повестей, проникали даже в монастыри, где их слушателями становились сами монахи, трудившиеся в скрипториях.

Ж. Вандри отмечает, что, хотя ирландские эпические тексты, записанные в скрипториях, и относятся к более позднему времени, чем христианизация острова, тем не менее они свидетельствуют об особенной привязанности к светским сюжетам. И это является доказательством консервативного умонастроения кельтов. Старое ирландское язычество проявляется во всех сагах без исключения. Они наполнены легендами, происхождение которых уходит в далекое прошлое. Даже агиография кишит языческими чудесами. Святые там соперничают в магии с друидами. «Новая вера, — пишет Вандри, — долгое время оставалась пропитанной мифологией». (Vendries J. La Religion des Celts // Les Religions de l’Europe ancienue. Т. III. Paris, 1948. P. 253)

Рис. 14. Высокий крест раннего ирландского монастыря в Келлсе (графство Мит)

Кельтская мифологическая традиция прослеживается также в валлийском эпосе, крупнейшим памятником которого является «Мабиногион», сравнимый в некоторых отношениях с ирландским мифологическим циклом. Первоначальный смысл названия «Мибиногион» не установлен. Название это, оставаясь условным, объединяет 11 сказаний, 7 из которых сочинены на протяжении XI-XIII вв. и основаны на
более древней устной традиции. «Мабиногион» состоит из четырех сказаний, или «ветвей», рисующих историю четырех легендарных уэльских родов

Рис. 15. Крест Муиредаха в Монастер-бойс (Ирландия, X в. н. э.)

К кельтской традиции восходят также поэмы и истории артуровского цикла, представление о котором можно получить по
«романам Круглого стола» Робера де Борона и Кретьена де Труа (XII в.). К артуровскому циклу примыкали легенды о св. Граале, обработку которых дал Вольфрам фон Эшенбах в своем романе «Парцифаль».

Далее… Глава III. Религия и мифология древних кельтов.
§ 4. Мифический период (космогония и эсхатология).