Греческая колонизация и ранняя история Боспорского царства

Конец VII в. до н.э. — 480/79 г. до н.э. — период появления греков на берегах Боспора Киммерийского (Керченского пролива) , установления и развития связей греческих колонистов с местными племенами, время относительно мирных и стабильных взаимоотношений в Крыму и Причерноморье. К моменту появления древнегреческих переселенцев на северных берегах Понта Эвксинского (Чёрного моря), скифы уже были полноправными хозяевами Причерноморских степей. О борьбе скифов с родственными племенами — киммерийцами или о сражении скифов, вернувшихся из военного похода, с сыновьями слепых рабов, происходившем в Восточном Крыму, напоминают лишь смутные скифские предания. Однако, в освоении греческими колонистами района Боспора Киммерийского (Керченского пролива) скифские племена сыграли весьма существенную роль.

Греческие переселенцы на стадии освоения берегов Боспора Киммерийского (Керченского пролива), основании здесь нескольких колоний (апойки) установили достаточно тесные взаимоотношения с соседними местными племенами.

Сегодня существуют веские доказательства того, что греческое проникновение в Северо-Восточное Причерноморье и Приазовье началось ранее рубежа VII-VI вв. до н.э. Археологические материалы из древнего поселения, расположенного около современного Таганрога — порта на берегу Меотиды (Азовского моря) и, как представляется, полностью разрушенного морем, позволяют считать, что греческое поселение было образовано в третьей четверти VII в. до н.э. Существует гипотеза, что таганрогское поселение носило название Кремны (греч. Κρημνοὶ), упоминаемое у античных авторов.  Из сообщений Геродота о Кремнах известно, что к городской гавани пристали корабли с амазонками. Вот как это описано в «Истории» Геродота в книге четвертой -«Мельпомена»:

Эллины вели войну с амазонками (скифы называют амазонок «эорпата», что по‑эллински означает мужеубийцы; «эор» ведь значит муж, а «пата» – убивать). После победоносного сражения при Фермодонте эллины (так гласит сказание) возвращались домой на трёх кораблях, везя с собой амазонок, сколько им удалось захватить живыми. В открытом море амазонки напали на эллинов и перебили [всех] мужчин. Однако амазонки не были знакомы с кораблевождением и не умели обращаться с рулем, парусами и вёслами. После убиения мужчин они носились по волнам и, гонимые ветром, пристали, наконец, к Кремнам на озере Меотида. Кремны же находятся в земле свободных скифов. Здесь амазонки сошли с кораблей на берег и стали бродить по окрестностям. Затем они встретили табун лошадей и захватили его. Разъезжая на этих лошадях, они принялись грабить Скифскую землю.

В VII веке до н.э. в Северном Причерноморье существовала лишь одна греческая колония — Борисфен (др.-греч. Βορυσθενιδα — Борисфенида, в честь бога реки Днепр), располагавшаяся на черноморском острове Березань.

Большая часть античных греческих поселений на берегах Керченского пролива возникло позднее — первой половине VI века до н.э. Почему ранее первой половины VI века до н.э. греческие мореплаватели в район Боспора Киммерийского (Керченского пролива), и колонисты не основали здесь ни единой колоний-апойкий? Возможно, это было связано с более безопасным и ранее освоенным морским путём вдоль западного побережья Понта Эвксинского. С развитием судостроения древние греки освоили и восточное побережье Понта, и открыли путь в Колхиду, расположенную на кавказском побережье  и путь в Миотиду, открывший древним грекам новые торовые возможности с Великой Скифией.

На сравнительно небольшой территории Боспора Киммерийского было основано множество сравнительно крупных греческих поселений, в других местах Северного Причерноморья просто не существует такого количества греческих колоний. Среди колоний-апойкий известны Нимфей, Гермонасса, Кепы, Синдская Гавань или Горгиппия, город-государство Пантикапей (Керчь),  другие поселения известные по письменным и археологическим источникам, возникшие в результате внутренней колонизации Причерноморья, такие «малые» боспорские города, как Мирмекий, Тиритака, Порфмий и др.

Весьма показательно, что ранние поселения европейской части Боспора Киммерийского были довольно крупными образованиями, вскоре превратившиеся в города или небольшие приморские городки.

Можно считать, что все отмеченные особенности освоения греками берегов Керченского пролива были связаны с выгодами торговли, близостью торговых путей от Боспора Киммерийского к Предкавказской Скифии, и возможностью зимнего передвижения товаров и групп кочевых скифов через замерзший Керченский пролив.

Развитие торговли жителей Боспора и греческих колонистов с Великой Скифией, древними греками Меотиды и передвижение большого потока различных племён способствовали демографическому росту народонаселения на Боспоре в это время. Зимние переправы царских скифов из Тавриды на зимние пастбища в Прикубанье, создавали угрозу греческим поселениям, не способным защититься от грабежей кочевников. Несомненно, торговый перекресток Боспора Киммерийского был для греческих колоничстов не только очень выгодном, но и опасном, так как, боспоряне не смогли создать вокруг своих городов системы сельскохозяйственных поселений подобной той, которая сложилась в Ольвии. Небольшие поселения боспорян на пути передвижения варварских племён, разумеется, были слишком уязвимыми.

Некоторые исследователи указывают, что подобная система расселения была характерна только для Керченского полуострова, тогда как на Тамани во время археологических разведок зафиксировано немало сельских поселений, относящихся к архаичному времени. Такое положение, казалось бы, противоречит гипотезе о периодических передвижениях кочевников через этот район. Однако это не совсем так, поскольку на всех архаических поселениях Таманского полуострова, на которых проводились археологические раскопки (таких, к сожалению, очень немного), получены убедительные данные, позволяющие судить об их сезонном, временном характере. К тому же, если следовать традиционному представлению, что Тамань в древности представляла дельту Кубани, состоящую из серии островов, то сами географические условия местности могли представлять для греков защиту от нападений кочевников, по крайней мере, на летний период, то есть на время проведения полевых работ.

Реальность ледовых походов скифов и их влияние на ход греческой колонизации некоторыми исследователями в последние годы подвергается большим сомнениям. Основанием для таких сомнений признается трудность или даже практическая невозможность переправы через большие водные пространства, скованные льдом. Действительно, пройти четыре километра по льду Керченского пролива в районе переправы было делом нелегким, но, как представляется, вполне осуществимым. В качестве аналогии рассказу Геродота можно привести свидетельство турецкого путешественника Эвлии Челеби, путешествовавшего по Крыму в 1641-1667 гг., и вместе с отрядом паши, а также многочисленными купцами и паломниками, совершившего переправу через Керченский пролив с таманской стороны на крымскую. Путешественник красочно описал трудности, связанные с этой переправой, но для турок она завершилась вполне успешно.

Ещё один пример перехода по льду Керченского пролива относится к более позднему времени. По свидетельству очевидца, зима 1839-1840 г. выдалась очень суровой, в результате этого Керченский пролив покрылся льдом, и сообщение между двумя его берегами осуществлялось на санях.

В общем, переправы через замерзшие водные пространства для кочевников не были исключительным явлением. Для того, чтобы неподкованные лошади не скользили по льду, могли использоваться самые простые средства (к примеру, разостланная солома), наконец, можно было передвигаться по снегу, а не по открытому льду. Все эти соображения позволяют с полным доверием относиться к сообщению Геродота о зимних переправах скифов через замерзший пролив, признавая их одним из важнейших факторов местной демографической ситуации во время греческой колонизации.

Сталкиваясь с греками на Боспоре Кемеррийском, кочевники или номады (от греч. nomados – кочующий), как представляется, не использовали эту территорию в экономическом отношении, а лишь рассматривали её как удобную возможность для переходах на Кубань, в Предкавказские степи.

Такое соседство могло создавать немалые трудности для обеих сторон, как для кочевников, так и ещё в большей степени для земледельцев. С одной стороны, соседство кочевников с земледельцами таило в себе возможность возникновения взаимной вражды, конфликтов и т.д., но и во избежание их, приводило враждующие стороны к заключению всякого рода договоров, соглашений и пр. В такой ситуации грекам необходимо было научиться договариваться с кочевниками-варварами, и они в совершенстве овладели этой наукой. По одной из версий, сохранившейся в древней письменной традиции, место для основания Пантикапея было получено от скифского царя [St. Byz. s.v. ]

Существуют веские основания считать, что, несмотря на соседство с номадами  (от греч. nomados – кочующий), боспорские колонии первоначально существовали в относительно мирной, благоприятной обстановке. Однако в середине VI века до н.э. или немного ранее или чуть позднее на греческих поселениях фиксируются определеные негативные явления, вероятно связанные с ухудшением взаимоотношений с местными племенами. Это прежде всего демонстрируют слои крупномасштабных пожаров, открытые в Кепах, Мирмекии и Порфмии.

Таганрогское поселение — Кремны — прекратило своё развитие приблизительно в это же самое время. Необходимо подчеркнуть также, что в Мирмекии и Порфмии были обнаружены остатки ранних фортификационных систем, относящихся ко второй половине VI в. до н.э. В настоящий момент они являются самыми ранними оборонительными сооружениями, открытыми на древнегреческих памятниках северного берега Чёрного моря.

Результаты современного археологического изучения позволяют считать, что почти все греческие поселения первоначально имели довольно примитивный облик, поскольку были застроены заглубленными в землю жилыми и хозяйственными конструкциями (полуземлянками). Как представляется, стадия земляночного домостроительства заканчивалась через 70-80 лет после основания поселения. Лишь тогда все полуземлянки засыпались грунтом и на их месте возводились наземные здания с внутренними дворами, улицы с тротуарами и т.д.

Создание урбанистической структуры следует трактовать как важный показатель завершения периода адаптации колонистов к местным непростым климатическим, экологическим и демографическим условиям. С этого времени и приблизительно до конца первой четверти V в. до н.э. боспорские колонии находились на пике развития и процветания.

Далее…  Правление Археанактидов на Боспоре