Где Кудыкина гора?

Русские и славяне вообще очень суеверно относились к слову. Считалось, что для благополучного исхода дела лучше помалкивать, дабы злые духи не помешали в исполнении задуманного. «Слово — серебро, а молчание — золото» — учит русская поговорка. Подобные суеверия не изжили себя и поныне. Очень многие и теперь не делятся своими планами, полагая, что озвученные раньше времени, они могут расстроиться. В старину эти воззрения были настолько сильны, что даже считалось неприличным спрашивать у человека о его намерениях, особенно это относилось к путникам. Если спросить у человека, куда он направляется, то уже сам факт произнесения вопроса сулил в пути неприятности, а то и вовсе беду. Считалось, что спросивший человек заговаривает вам дорогу и после такого расспроса нужно вернуться домой и отправиться в дорогу заново. Не удивительно, что любопытствующему часто отвечали грубо, ведь и сам он не был вежлив, задавая досужий вопрос поперёк вашей дороги.

В церковно-славянском тексте Библии слова «Камо грядеши?» — «Куда Ты идёшь, Господи?» были сказаны апостолом Петром, встретивший идущего навстречу Иисуса Христ на Аппиевой дороге. Во время гонений императора Нерона на христиан апостол Пётр пытался покинуть Рим, а Христос наоборот шёл в Рим и на вопрос Петра: «Quo vadis, Domine? » ответил ему: «В Рим, чтобы быть снова распятым». После Вознесения Христа апостол Пётр, устыдился своей слабости, вернулся в Рим, где был заключён в Мамертинскую темницу и принял мученическую смерть на кресте.

В Риме на месте встречи апостола Петра с Христом построена церковь Домине-Кво-Вадис. Ранее апостол Пётр задал тот же вопрос «Quo vadis, Domine? « Иисусу Христу на Тайной вечере (Иоан. 13:33–36).

Выражение «Камо грядеши?» послужило названием роману Генрика Сенкевича о первых христианах в Римской империи.

«Камо грядеши?» может использоваться в переносном смысле , как предложение остановиться и задуматься, правильно ли человек живёт, туда ли идёт в своей жизни, верны ли его жизненные цели, ценности.

В прежние времена вариантов ответов любопытному человеку было очень много, но и сегодня сохранилась одна такая поговорка на кудыкину гору. В старину ответ на вопрос куды? подчас отвечали кратким заклинанием: на кудыкину голову, на твою голову! Как писал А.Л. Топорков, такие ответы должны были перевести дурные последствия вопроса на самого «кудыку», то есть на того, кто произнёс куды. В народе были распространены и ответы с использованием ложных топонимов: на Кудыкину гору, на Кудыкино озеро, на Кудыкино поле. Например:

– Куда вас лихоман понесёт?
– На кудыкино поле.
(из «Донских рассказах» Шолохова)

Видимо, первоначально такие ответы содержали элемент угрозы и лишь впоследствии приобрёли шуточный характер. Формулы ответов изменялись в зависимости от рода занятий путника и вообще народной фантазии: На кудыкино поле зерно молотить (земледельцы Брянского уезда), На кудыкину гору журавлей щупать (охотники), На кудыкин остров (рыболовы на Урале), на Кудыкины горы воровать помидоры (на юге России).

Третья группа ответов указывала на неведомые или «нечистые» места: Отсюда не видно! Куда глаза глядят! К черту на кулички! и т.д. В Купянском уезде Харьковской губернии «кудыканье» приписывалось персонажам народной демонологии:

«Если ехать тёмной ночью через лес или через мост где-нибудь в поле, то редко кому обойдётся, чтобы не повстречаться там с лешим. При встрече он начинает спрашивать едущего: «Где и как живешь? Куда и зачем едешь?» Тут уж ничего другого не остается делать, как поворачивать назад, иначе все равно собьешься с дороги, проблуждаешь всю ночь» (Иванов П. В. Народные рассказы о домовых, леших, водяных и русалках / / Сборник Харьковского историко-филологического общества. 1893. Т. 5, вып. I)

В то же время во Владимирской губернии «ходячему» покойнику, чтобы он перестал беспокоить живых, специально говорили:
«Куда ты идешь? Мёртвые к живым не ходят! Аминь! Моё место свято!» (Завойко Г. К. Верования, обряды и обычаи великоросов Владимирской губернии // Этнографическое обозрение. 1914. № 3 /4).

Некоторые исследователи полагали, что само слово куда могло считаться дурным предзнаменованием, поскольку связано с демоном Кудом.
Многие персонажи славянской мифологии теперь совершенно забыты. Память о старине хранит разве что сам русский язык в словах производных от утраченных имён. Один из таких древних лесных демонов назывался Куд или Кудь. От его имени произошло слово «кудо», которым обозначали что-то сверхъестественное. Множественное число имело форму «кудеса» (так же, как «небо» – «небеса», «тело» – «телеса», «древо» – «древеса» и прочее). От «кудеса» образовалось слово «кудесник».

Волхвы, общавшиеся с лесным Кудом, могли производить разные магические действия. Можно сказать, что «кудесник» – это старая форма слова «чудесник», «чудотворец».
Звуки «к» и «ч» в русском языке часто чередуются. Например, «пеку – печешь», «звук – звучит», «рука – ручной» и т.д. Так в древности «кудо» преобразилось в «чудо». Лев Успенский писал, нередко иноязычное «к» у нас заменяется нашим «ч»: греческое имя «Кириллос» наши предки преобразовали в «Чюрило» – вспомните богатыря Чурилу Плёнковича, от той же старой формы, вероятно, происходит и фамилия Чурилов. Чудь историческая и чудь легендарная.

От существительного «кудо» образовывались и глаголы. Один из них не совсем забыт и сегодня. «Прокудить» – «проказить, бедокурить». Прокудами в более поздние времена стали называть «плутовство, хулиганство», а иногда и самих проказников. В лексике древнерусских говоров «прокудой» могли называли забавника, насмешника, выдумщика.

Таким образом, прозвище Прокуда, могло прилепиться к шутнику, насмешнику, охотнику до всевозможных розыгрышей и дружеского подтрунивания. Не исключено, что прозвище Прокуда прикрепилось еще в детстве к мальчишке, отличавшемуся озорным, вздорным характером. В ряде говоров «прокудой» также называли ловкого, предприимчивого, хитрого и плутоватого человека. Вероятно, Прокудой могли назвать смекалистого ремесленника или торговца, легко умевшего найти и разжиться всем необходимым. От прозвища Прокуда происходит фамилия Прокудин.

Высказывались гипотезы о том, что с лесным демоном Кудом связано название «Кудыкина гора», а также имя былинного разбойника Кудеяра. Так, Кудеяр могло составиться из двух частей: «Кудь» и «яр», и таким образом, имя получается тождественным выражению «Кудыкина гора». По нашему мнению, прилагательное «кудыкина» относится к прозвищу «кудыка», которым обзывали излишне любопытного человека, часто интересующегося «куда» кто-либо направляется. Думаем, что лесной злой дух Куд не связан с «кудыкой». Тем не менее, само имя Куд представляется нам любопытным памятником древних верований.

Владимир Даль записал, что Куд – старинное «злой дух, бес, сатана», а также «волхвованье, чернокнижье».

По этой причине в русских и восточно-русских говорах наречие куда табуировалось — запрещалось и подвергалось эвфемизации — замене на другое слово. В Вологодской, Вятской, Пермской, Оренбургской, Саратовской и соседних губерниях спрашивали: далече ли? далёко ли собрался? Аналогичные замены отмечены в южнорусских говорах. Не потому ли в южных регионах России говорят: не куда, а где? (Дети, дети! Где вас дети?)

О широком распространении суеверий, связанных с наречием куда, свидетельствует существование специального глагола закудыкивать, закудыкать – спрашивать встречного «куда едешь, куда идёшь, куда направляешься». По данным «Словаря русских народных говоров», он бытовал во Владимирской, Калужской, Тульской, Воронежской, Курской, Орловской, Пензенской, Саратовской, Кубанской, Свердловской, Красноярской и др. областях, причем «закудыканье», как правило, считалось дурной приметой. Глагол закудыкать употреблялся и как непереходный, и как переходный, сочетался с личным местоимением в винительном (Ты меня не закудыкивай!) или в дательном падеже (Ты мне не закудыкивай!).

Позже Кудыкина гора стала достоянием фольклора и литературы. Кудыкина гора — это фольклорный образ, который в русской культуре является образом  «тридевятого царства» — так называется загадочное место, до которого никому не удавалось дойти, или некое загадочное пространство, о котором мало кто знает и, порой невозможно добраться. Герой повествования может отправиться «туда, не знаю куда», чтобы выполнить «то, не знаю что» — трудное и опасное задание невероятной сложности.

Самуил Маршак в своей сказке «Кудыкина гора» превратил народную пословицу в целую волшебную страну, где происходят удивительные события. В повести-сказке Любови Кузьминой-Завьяловой «На Кудыкину гору» герой отправляется за помощью к Бабе-Яге на Кудыкину гору. В стихотворении Корнея Чуковского «Путаница» образ Кудыкиной горы используется как символ полной неразберихи и перевёрнутого сказочного мира: «И пошли они к кудыкиной горе, где всё шиворот-навыворот». В мультфильмах франшизы «Три богатыря» место описывается как тёмная и туманная пустошь, со всех сторон окружённая труднопроходимыми зарослями хвойного леса и старыми пнями. В центре заболоченной поляны горы расположена избушка на курьих ножках, которая является постоянным местом проживания Бабы-Яги. Так в литературе создаётся современная трактовка, происходит осмысление образов сохранившихся в древнерусских сказках и былинах.

Почему верста коломенская, сирота казанская, а совок турушинский

Чудь историческая и чудь легендарная