Этнографы и антропологи в поисках потомков крымских готов

М.Б. Кизилов. «Крымская Готия: история и судьба».  Глава 4. «Готский вопрос» в науке и идеологиях XII—XXI веков

Этнографы и антропологи в поисках потомков крымских готов.

Учёные XIX века часто задавались вопросом о том, что же произошло с целым народом, который подавал признаки жизни, по некоторым сообщениям, ещё в конце XVIII века. Исследователи совершенно справедливо указывали на то, что поиски потомков готов следовало бы начать с исследования нескольких этнических групп, с которыми предположительно смешивались готы. Из этих групп учёные обычно выделяли следующие: грекоговорящие христиане таты; тюркоговорящие христиане урумы; тюркоговорящие южнобережные и горские татары. Две первые группы, как мы знаем, преимущественно эмигрировали из Крыма в 1778 году; часть татов осталась и переселилась на территорию Добруджи (Румыния и Болгария) после Крымской войны 1853—1856 годов. Южнобережные и горные татары, волнами переселявшиеся из Крыма в Турцию с конца XVIII и вплоть до второй половины XIX, продолжали жить также и на территории Крыма.

На наличие явных германских антропологических черт среди южнобережных и горных татар первыми обратили внимание путешественники и странствующие учёные. Самым ранним из них был П.С. Паллас, который, как мы помним, принял в штыки свидетельство Бусбека о готах. Видимо, по этой причине, несмотря на то, что описываемые им татары явственно носили готские антропологические признаки, академик Паллас предполагал, что они были потомками генуэзцев или какого-нибудь другого народа. Паллас отметил, что практически все татары деревень Кикенеиз, Лимена и Симеиз имеют светло-русые или рыжеватые волосы и бороды; то же самое он писал об алупкинских татарах, замечая, что подобных антропологических черт в Крыму нет ни у степных татар, ни у греков, ни у турок1.

Пётр Симон Паллас (нем. Peter Simon Pа́llas, 1741—1811; портрет А. Тардье). Учёный крайне скептически относился к сведениям Бусбека о проживании готов в Крыму в раннее новое время

П.С. Паллас, конечно, заблуждался, пытаясь объяснить подобные признаки генуэзским происхождением их носителей: генуэзцы, равно как и греки, принадлежали к доминантному средиземноморскому типу, для которого было характерно наличие тёмного волосяного покрова, смуглой кожи и пр. Паллас не хотел признать очевидного, т. е. германского фенотипа увиденных им южнобережных татар, по-видимому, из-за общего скептического отношения к готскому присутствию в Крыму. Кстати, точку зрения Палласа критиковал и посетивший Крым в 1825 году А.С. Грибоедов:

«У здешних пастухов лица не монгольские и не турецкие. Паллас производит их от лигурийцев и греков, но они белокуры, черты северные, как у осетинов на Кавказе»2.

Татары деревень Кикенеиз, Лимена и Симеиз, внешне резко отличавшиеся, по мнению П.С. Палласа, от остальных татар (1793 год; из альбома Х. Гайсслера)

Практически сразу же после Палласа, в 1795/1796 годах Крым посетила путешественница Мария Гатри (Гутри). Описывая антропологические типы татар, она заметила:

Второй народ, который кажется мне отличным от крымских татар, мы обнаружили в горах. С дородными, округлёнными, довольно румяными лицами и статными крепкими телами они, возможно, являются потомками готов, которые владели горным княжеством [Феодоро] до турецкого завоевания3.

Как мы видим, в отличие от Палласа, путешественница признала в горных татарах потомков готов. Об этом же писали и многие другие посетители Крыма. Вильгельм Маннхардт, к примеру, упоминал в середине XIX века о том, что одному из немецких путешественников посчастливилось встретить крымского татарина, утверждавшего, что он сам и его народ были франкского происхождения4. Немецкий путешественник, скорее всего, не совсем правильно понял своего информанта. Говоривший с ним крымский татарин, едва ли ведавший о существовании средневековых германцев-франков, наверное, употребил тюркское слово франк (эфренг), значившее «европеец», а в данном контексте, быть может, и более узко, «немец».

Посетивший Крым в 1871 году Ф. Реми не был уверен, как выглядели готы — и поэтому сообщил, что не может со всей точностью заявить, что горные татары готского происхождения. Тем не менее, при описании южнобережных татар он посчитал необходимым заметить, что «монгольский тип [татар] вследствие смешивания с греческими и готскими элементами полностью потерял здесь свои характерные черты»5.

Барон де Байе, исследователь готских древностей начала XX века, однозначно полагал, что среди крымского населения можно встретить потомков готов:

«Эти люди — блондины с голубыми глазами и светлым цветом лица; их черты не сохраняют никаких следов монгольской расы […] Мне кажется, что их следует считать происходящими от готских племён, которые не исчезли полностью после того, как татары завладели страной [т. е. Крымом]… Я добавлю, что люди, о которых я говорю, встречаются исключительно в горной местности, где готы проживали и назывались своим этническим наименованием вплоть до XV века»6.

К сожалению, большинство этнографов, изучавших татарское население в XIX веке, не задавалось целью найти рудименты германизмов в языке, культуре и быте горных и южнобережных татар. Впрочем, можно предположить, что если таковые и были, то их оставалось весьма немного.

Исключение составляет лишь статья Б.А. Куфтина, автор которой обнаружил в нескольких горных татарских деревнях совершенно особый тип срубных домов с двускатной крышей, не характерный для других деревень. Система брусьев (обрешетки крыши) в домах этого типа обозначалась татарами термином разан (или разна)7. По мнению Н.А. Ганиной, это слово действительно является заимствованием из крымско-готского в крымско-татарский8.

В советское время поисками потомков этнических готов занялся антрополог Г.И. Петров, участвовавший в экспедиции Н.И. Репникова на городище Эски-Кермен в 1928—1929 годах. Свои исследования он провёл в близлежащей деревне Черкес-Кермен, жители которой считали себя татарами и говорили по-татарски. По сведениям Петрова, не далее как в XIX веке в деревне находились развалины греческой церкви и был распространен греческий язык.

Среди темноволосых и темноглазых татар азиатского или кавказского происхождения антрополог с удивлением обнаружил в деревне высокорослых, светловолосых и голубоглазых индивидуумов «светлого» расового типа. Эти специфические черты Петров объяснял наличием готского антропологического компонента. В своей статье Петров опубликовал фотографию одного из таких «светлых» татар, самым парадоксальным образом как две капли воды похожего… на изображение древнего германца из лексикона по исторической археологии Макса Эберта9.

Предполагаемый потомок древних готов из деревни Черкес-Кермен. Фото Г.И. Петрова 1928 года

К сожалению, после этого учёный переключился на исследование материалов Эски-керменского средневекового некрополя, так и не сделав систематического анализа антропологического состава населения деревни10. По словам С. Харитонова (устное сообщение от 17.03.2013), в фотографическом отделе научного архива Института истории материальной культуры РАН есть снимки, выполненные фотографами Эски-Керменской экспедиции в деревне Черкес-Кермен. К сожалению, эти фотографии, по-видимому, являются единственными уцелевшими свидетельствами о «готском» антропологическом облике жителей деревни.

Вид башни городища Кыз-Куле; вдали виднеется деревня Черкес-Кермен. Фото начала XX века из архива Херсонесского заповедника

Потомков готов среди татар активно искали во время Второй мировой войны нацисты. Особенно пристально этой темой занимался их идеолог Альфред Фрауэнфельд, утверждавший, что, несмотря на утрату значительной части «готской крови» (Gotenblut), антропологические и поведенческие черты древних готов можно было обнаружить у некоторых горных татар. Последние, по его мнению, были совершенно непохожи на степняков:

«Их чистые дома, их усердие в садоводстве, их интеллект и внешний вид и поныне выгодно отличают [горных татар] от их «соплеменников» далее на севере [Крыма]. Возможно, что симпатию, которую они проявляют по отношению к немцам, также можно объяснить готским элементом в их крови»11.

Под влиянием лекций Фрауэнфельда и других нацистских «учёных» немецкие солдаты называли встречаемых ими светловолосых и голубоглазых крымчан «потомками готов». При этом Фрауэнфельд не ограничивал свои поиски только голубоглазыми и светловолосыми татарами.

Расовую примесь «готского элемента» можно было обнаружить не только в волосяном покрове, но и в чертах лица, форме черепа, строении тела и в некоторых других расовых признаках, — считал он12.

Помимо Фрауэнфельда, читавшего в Крыму лекции о готской истории полуострова, примесь готской крови в крымских татарах и греках находили также А. Розенберг, археолог Р. Штампфус и некто Милве-Шрёдерс13.

Панорама деревни Черкес-Кермен, а также крепостей Эски-Кермен и Кыз-Куле (рисунок А. де Палдо к «Досугам крымского судьи» П.И. Сумарокова). По мнению Г.И. Петрова, здесь в 20-е годы XX века проживали потомки готского населения

Добавим также рассказанную Фрауэнфельдом несколько комичную историю о том, что один из его знакомых, увидев подобного голубоглазого блондина-татарина и ожидая услышать ответ о готских предках, спросил того об этническом происхождении. Татарин, тем не менее, сообщил следующее: его внешность объясняется тем, что его отцом был немец, бывший в Крыму во время Первой мировой войны14. Правда, на наш взгляд, этот белокурый собеседник вполне мог просто выдумать историю о мнимом отце-немце, чтобы представить себя частью «арийской» нации.

Этим ограничиваются попытки этнографов найти остатки готской культуры среди крымских татар. Поиски готского наследия среди татар продолжились позднее, во второй половине XIX века, много лет спустя после их переселения из Крыма в Приазовье в 1778 году. Первым поселения приазовских греков посетил в 1874 году В.И. Григорович. Исследователь поделил греческое население на грекоязычных христиан-татов и тюркоязычных христиан-базариан (басариан), предположив, что базариане являются потомками крымских алан15.

В 1890 году по следам Григоровича в Приазовье отправился Ф.А. Браун. Результаты его экспедиции были скорее отрицательными, чем положительными. Отметим, правда, что своих информантов Браун искал исключительно среди татароязычных греков, что не совсем верно с методологической точки зрения. Чтобы быть окончательно уверенным в своём исследовании, ему, безусловно, следовало бы поработать и с грекоязычными татами. Сам ученый отмечает следующее:

Главной цели своей я не достиг, т. е. ясных следов готской жизни я не нашёл ни в лексиконе татарского говора, ни в собственных именах, ни в преданиях и т. д… Германских слов я в их языке не нашёл, хотя ревностно искал их… Что касается народных преданий, то я не нашёл ни одного такого, которое восходило бы до времен готов и готских князей.

Куда успешнее Браун был в своих антропологических изысканиях. Практически в каждом из посещенных им населенных пунктов он встречал людей «чисто готского» антропологического типа:

Они ростом повыше греков, стройнее, но вместе с тем более крепкого, широкого телосложения; глаза темно-голубые, красивого разреза, не такие широкие, как у греков, волосы золотистого цвета, с рыжеватым оттенком в кудрях; цвет лица, как у всех блондинов, нежный, щёки и губы алые, нос короткий, прямой. Одним словом, это чисто готский тип; существование его среди греческого населения Мариупольского уезда я не могу себе объяснить иначе, как атавизмом, проявлением готской крови, в жилах этих переселенцев. Особенно поразил меня ямщик… он рассказал мне, что и у покойного отца его были светлые волосы и голубые глаза, отчего его и прозвали «белой головой»16.

Описание своего визита в Мариуполь Браун завершил следующим умозаключением:

«К отысканию следов готов остается, следовательно, один только путь — археологические разыскания в самой крымской Гори»17.

В начале 30-х годов XX столетия Г.И. Петров предпринял поездку в Мариупольский округ УССР (с. Карань) с целью найти там дополнительные сведения об обнаруженном Брауном «готском» типе. Тем не менее, признаки этого типа были представлены там в столь же «размытом» виде, что и у населения Черкес-Кермена, а никак не более отчётливо18.

pred «Брауновская» базилика: раскопки 1912—1914 годов (фото из архива Херсонесского заповедника)

Современные исследователи истории готов по какой-то причине упускают один важный аспект этой проблемы: крымские таты, среди которых, вне всякого сомнения, были потомки крымских готов, в XIX веке расселялись не только в Приазовье. Часть из них, задержавшаяся в Тавриде до времени Крымской войны, эмигрировала вместе с крымскими татарами на территорию Добруджи, т. е. современной Болгарии и Румынии. Насколько нам известно, единственным этнографом, обратившим внимание на этих татских эмигрантов, был румынский учёный Владимир Дримба, проводивший свои исследования в 1956—1957 годах.

Владимир Дримба установил, что крымские таты, переселившиеся в Добруджу, были выходцами из Байдарской долины и области Ичель (т.е. от Байдарской долины до Алушты). Они резко отличались от переселившихся крымских татар как физическим обликом, так и хозяйственно-культурным типом. Многие из татов охарактеризованы Дримбой как высокие, светловолосые и голубоглазые, визуально похожие на шведов. Их тюркское наречие несколько отличалось от диалекта местных татар; по характеру они выделялись исключительной честностью, трудолюбием и некоторой замкнутостью. В отличие от татар, таты охотно нанимались работать в город, а также занимались ремёслами, сельским хозяйством и торговлей. Все эти факторы заставили исследователей прийти к выводу о том, что добруджские таты явно носили в себе следы готских и аланских предков19.

Итак, подведём итоги. По мнению подавляющего большинства этнографов, потомков крымских готов следует искать среди трёх этнических групп, а именно у мариупольских и добруджских греко- и татароязычных татов и урумов, а также горных и южнобережных татар. Среди этих трёх групп как исследователь, так и обычный наблюдатель до сих пор сможет найти высоких и статных блондинов со светлой кожей и голубыми глазами, совершенно нетипичных для темноглазых и темноволосых в своей массе греков и татар.

Справедливости ради следует отметить, что это совсем не значит, что предками таких блондинов обязательно были готы: подобный рецессивный антропологический тип имели также такие крымские народы, как сарматы, аланы и половцы. Были похожие типажи и среди многочисленных пленных славян, проживавших на территории Крыма в позднесредневековое и раннее новое время20.

С другой стороны, вероятность того, что люди с подобного рода антропологическими признаками являются потомками древних готов, также достаточно велика. Так что, встретив на улицах крымских городов светловолосых татар, задумайтесь, нет ли среди них потомков двух воинственных народов — готов и алан, на заре эпох вторгнувшихся на территорию Крыма.

Примечания

1. Pallas. Bemerkungen… S. 148, 158.

2. Грибоедов А.С. Сочинения. Л. 1959. С. 429.

3. Мой перевод с Guthrie M. A Tour, Performed in the Years 1795—6 through the Taurida or Crimea. London, 1802. P. 214.

4. Mannhardt W. Ueber eine gothische Mundart // Zeitschrift für vergleichende Sprachforschung auf dem Gebiete des Deutschen und Lateinischen. 1856. № 5. S. 180. Франки — союз западногерманских племён, впервые упоминающийся в III веке н. э.

5. Remy F. Die Krim in ethnografischer, landshaftlicher und hygienischer Beziehung. Odessa; Leizpig, 1872. S. 66, 232.

6. baron de Baye J. Les Goths de Crimée // Mémoires de la Société des Antiquaires de France. 1907. 7 série. T. 6. P. 236.

7. Куфтин Б.А. Жилища крымских татар в связи с историей заселения полуострова // Мемуары этногр. Отд. об-ва любителей естествознания, антропологии и этнографии. М., 1925. Вып. 1. С. 20—23.

8. Ганина. С. 126—127.

9. Петров Г.И. Потомки готов в Советском Крыму // Вестник знания. 1929. № 7. С. 296—297.

10. Он же. Об антропологических материалах Эски-Керменской экспедиции // Известия ГАИМК. 1935. Вып. 117. С. 12—17.

11. Frauenfeld. Die Krim… S. 50—51.

12. Frauenfeld. Die Krim… S. 52—53.

13. Rosenberg A. Letzte Aufzeichnungen. Göttingen, 1955. S. 58; Stampfuß R. Germanen in der Ukraine // Germanen Erbe. 1942. 7 Jahrgang. Heft 9/10. S. 135; Stampfuß R. Die Geschichte der Krimgoten // Wir erobern die Krim. Neustadt, 1943. S. 270. О Милве-Шрёдерсе нам известно только лишь то, что в мае 1943 года он написал докладной отчет о крымских татарах (Kunz. Die Krim… S. 263, Anm. 163).

14. Frauenfeld. Die Krim… S. 225—226.

15. Григорович В.И. Записка антиквара о поездке его на Калку и Калмиус, в Корсунскую землю и на южное побережье Днепра и Днестра. Одесса, 1874.

16. Браун Ф.А. Мариупольские греки // Живая старина. 1890. Вып. 2. С. 84.

17. Там же. С. 92.

18. Петров. Об антропологических… С. 17.

19. Drimba Vl. Dialectul tat din Dobrogea // Fonetică şi dialectologie. Bucureşti, 1961. № 3; Schütz E. The Tat people in the Crimea // AOASH. 1977. T. 31. № 1. P. 95—97.

20. По оценке Д. Колоджейчика, в период между 1500 и 1700 годами крымскими татарами было захвачено в плен около двух миллионов пленников, большая часть из которых была славянского происхождения (Kolodziejczyk D. Slave Hunting and Slave Redemption as a Business Enterprise // Oriente Moderno. 2006. Vol. 25:1. P. 151—152; ср. Бережков М.Н. Русские пленники и невольники в Крыму // Оттиск из II тома Трудов VI арх. съезда. Одесса, 1888).

Далее… Готы и «готская проблема» с конца XIX века и до начала Второй мировой войны