Если не Путилов, то кто?

Как офицер военного флота Николай Путилов стал стальным королем Российской Империи.

Николай Путилов родился в небогатой семье, заработал миллионы и умер банкротом, имея миллионные долги. Он создал крупнейший металлургический и машиностроительный завод страны. Фамилию Путилова можно было увидеть высеченной на рельсах в любом месте России, куда дошла железная дорога. Благодаря его инициативе в Санкт-Петербурге  возник морской порт. Николай Путилов был военным и штатским, изобретателем, предпринимателем, промышленником, знатоком математики, металлургии, строительства, судостроения, артиллерии, талантливым управленцем и всегда — патриотом России.

Николай Путилов родился в 1820 году (точная дата рождения неизвестна, местом рождения считается деревня Ерюхино Боровичского уезда Новгородской губернии). Отец его, титулярный советник Иван Никифорович Путилов, был инвалидом Отечественной войны 1812 года, имел в собственности небольшой земельный надел и 89 душ крестьян.

Николай с 10 лет воспитывался в морской роте Александровского кадетского корпуса в Санкт-Петербурге, в 12 лет был переведен в Морской кадетский корпус, директором которого был прославленный мореплаватель вице-адмирал Иван Крузенштерн.

Петербургское кадетское братство

При выпуске из кадетского корпуса 23 декабря 1837 года унтер-офицер Николай Путилов получил звание мичмана. Большинство воспитанников старшей роты назывались гардемаринами, унтер-офицерское звание Путилов получил за успехи в учебе. Путилов продолжил образование на офицерских классах. В двадцатилетнем возрасте впервые опубликовал в 1840 году статью в научном журнале, в которой он рассказал об ошибке, допущенной французским математиком Огюстом Коши в его книге о дифференциальном и интегральном исчислении и привёл правильное решение. Эту публикацию  заметили многие, включая и Огюст Коши, приславшего Путилову новое издание своей книги с исправленной ошибкой. Ранее на эту ошибку указал в своей публичной лекции академик Михаил Остроградский, пригласивший Путилова к себе в помощники и в том же 1840 году опубликовавший совместную с ним работу по баллистике.

После окончания офицерских курсов в 1841 году Путилов был произведен в лейтенанты российского флота и начал преподавать в своей alma mater астрономию, навигацию и курс математики для поступающих в высшие учебные заведения. Два года спустя ему пришлось по состоянию здоровья прервать и военную, и научную карьеру. Он переехал на юг страны, работал письмоводителем в управлении 6-округа Корпуса инженеров военных поселений. Поправив здоровье, в Санкт-Петербург вернулся в 1848 году, получив должность младшего чиновника особых поручений в кораблестроительном департаменте Морского министерства.

Кадетская дружба и братство в ту эпоху сохранялись на всю жизнь. Судьба впоследствии не раз сводила Николая Путилова с однокашниками и выпускниками Морского кадетского корпуса других лет.

Оружие на новых физических принципах.

В 1853 году началась Крымская война (1853 — 1856). Хотя основные военные действия велись на Чёрном море, весной 1854 года корабли англо-французской эскадры появились на Балтике. Неприятель блокировал русский военный флот в Кронштадте и Свеаборге (крепость в Финляндии, в настоящее время район города Хельсинки), обстреливал финские города. Англо-французский десант высадился на Аландских островах и взял крепость Бомарсунд. Угроза нависла над Санкт-Петербургом. 19 июня 1854 года поэт Федор Тютчев писал жене из столицы:

«...на петергофском молу, смотря в сторону заходящего солнца, я сказал себе, что там, за этой светящейся мглой, в 15 верстах от Дворца Русского Императора, стоит самый могущественно снаряженный флот, когда-либо появлявшийся на морях, что это весь Запад пришел выказать свое отрицание России и преградить ей путь к будущему».

Явное преимущество противника на море объяснялось техническим отставанием русского флота. «Могучий пар и архимедов винт заменили ветр и парус». Это слова из статьи Николая Путилова «Краткое описание сооружения канонерской флотилии вообще и преимущественно изготовления 32 винтовых машин на частных заводах». Статья была написана ещё во время Крымской войны, а опубликована в «Морском сборнике» уже после её окончания, в мае 1856 года. В то время как российский военный флот состоял в основном из парусных кораблей с глубокой осадкой, во французском и английском флотах было множество канонерок и паровых корветов — быстрых, маневренных, не зависящих от ветра, способных лучше действовать в шхерах и на мелководье Финского залива.

Осенью 1854 года в связи с окончанием навигации англо-французская эскадра покинула Финский залив, чтобы вернуться следующей весной.

Согласно исторической легенде, сын царя Николая I великий князь Константин Николаевич, управлявший Морским министерством, вызвал к себе Путилова и сказал:

«Можешь ли ты, Путилов, сделать невозможное? Построить до конца навигации флотилию винтовых канонерок для обороны Кронштадта? Денег в казне нет — вот тебе мои личные двести тысяч».

По другой версии, ещё до того, как пал Бомарсунд, коллежский ассесор Путилов подал по команде рапорт с предложением создать флотилию канонерок, который после пяти месяцев хождения по инстанциям попал на стол великому князю Константину.

Решение о создании флотилии канонерок — быстроходных винтовых паровых судов с мелкой посадкой, оснащенных тремя артиллерийскими орудиями крупного калибра,— было принято ещё летом 1854 года. В Санкт-Петербурге и Або (Финляндия) было построено два опытных образца, спущенных на воду соответственно 17 сентября и 9 ноября 1854 г. А 30 ноября Путилов получил высочайшее повеление построить к началу навигации 1855 года 32 канонерские лодки.

Оборонный заказ нужно было выполнить в кратчайшие сроки, задача осложнялась тем, что крупнейшие заводы Санкт-Петербурга, работавшие с Морским министерством, были заняты выполнением других заказов. Только Александровский Главный механический завод готов был взять заказ на пять паровых машин. Путилов отправился на ткацкую фабрику под Ржев, где уже несколько месяцев без работы маялись ткачи – не было импортного хлопка из-за санкций и производство простаивало. Путилов направил ткачей на переобучение. Николай Иванович вспоминал:

— Мы распределили бывших прядильщиков по мастерским и заводам, дали на каждый артельный десяток по одному старому мастеровому. И ткачи заработали: токарями, слесарями, котельщиками. Коли есть сметливость – незнание не беда!
Когда в мае следующего года корабли англичан и французов вернулись в залив, перед собой они увидели русскую флотилию из 32 канонерок.

Путилов решил распределить военный заказ между множеством исполнителей — как на крупных заводах, так и в небольших механических и котельных мастерских Санкт-Петербурга.

«С января дружно началась работа, днем и ночью, в будни и праздники, как будто давным-давно заводы уже работали на винтовые машины, тогда как некоторые ограничивали всю деятельность свою изготовлением зонтиков на подъезды, литьем решеток на могилы, починкою заграничных машин… Весь январь, февраль и март во всех уголках столицы, где только есть что-либо для механического дела, работали с неутомимой деятельностью — в две смены… Толпы мастеровых-новичков смело шли на работу единственно в убеждении, что незнание можно заменить сметливостью. Через два или три дня по открытии работ уже тысяча мастеровых под руководством десятка учителей начали исполнять дело… Наша сборка машин была похожа на сборку в Женеве часов: из одной мастерской — циферблат, из другой — стрелки, из третьей — корпус и т. д.»,— писал Путилов.

На постройку 32 канонерок из государственной казны было выделено 640 тысячи руб. Путилов сумел уложиться в меньшую сумму, сэкономив 20 130 руб. На ремонтные работы на протяжении всей навигации была истрачена смешная сумма — 600 руб.

К началу июня 1855 года были спущены на воду 32 канонерки и заложены новые. С каждым днём канонерок становилось все больше и больше. Английский и францкзский флот убрался восвояси, когда узнал, что русские могут выставить 81 канонерку. Французский адмирал с грустью констатировал:

— Полностью изменили ситуацию паровые канонерки, которые русские умудрились построить в нереальный срок!

Путилов получил новые заказы на паровые машины и котлы не только для канонерок, но и для более крупных паровых винтовых корветов. В навигацию 1856 года вошли в строй 14 корветов с 11 артиллерийскими орудиями на каждом.

Двумя из построенных канонерок командовал бывший однокурсник Путилова по Морскому кадетскому корпусу Владимир Мейснер. Другой однокурсник, Николай Стеценко, командовал корветом. Оба впоследствии дослужились до звания вице-адмирала.

При общей стоимости всех заказов, превысившей 2 млн руб., Путилов опять сэкономил казенные средства — 82 405 руб. серебром. В 1856 году владельцы заводов, выполнявших заказы, преподнесли Путилову венок из 81 серебряного листа — по количеству построенных канонерок и корветов. Путилов был произведен в чин надворного советника, назначен старшим чиновником особых поручений кораблестроительного департамента, награжден орденом Святого Станислава 2-й степени.

Курс на импортозамещение

19 августа 1857 года Николай Путилов уволился с государственной службы и начал карьеру — предпринимателя.

Осенью 1857 года какой-то купец из Санкт-Петербурга купил у Йохана Эрнста Августа Бойе обанкротившийся чугуноплавильный завод и прилегающие к нему земли в Хаапакоски (Санкт-Михельская губерния, Финляндия) и почти сразу перепродал его Николаю Путилову. Поломка первой доменной печи на первом заводе стала причиной сильного пожара летом 1859 года. Но к тому времени Путилов уже построил в городе Хуутокоски той же губернии Екатерининский Путилова завод.

Первый завод работал на водной энергии, на втором кроме водяных колес стояли также паровые машины. В 1868 году был построен третий завод — в Орави, с самыми мощными паровыми машинами. Выпуск чугуна на трёх заводах достигал 1750 пудов в сутки. Было начато строительство четвертого завода, планировался пятый.

Для добычи руды со дна озёр и болот Финляндии необходимо было получать разрешения. За все время нахождения Финляндии в составе Российской Империи было выдано всего 7770 таких разрешений, из них Путилову — 2438 разрешений, почти каждое третье. Руда для заводов Путилова добывалась на территории примерно 40–50 тысяч квадратных верст (45,5–56,9 тыс. кв. км), на 385 озерах. От добычи на болотах он отказался, так как из озёрной руды получался чугун более высокого качества.

В 1859 году Екатерининский завод получил заказ Морского министерства на изготовление котельных листов для топок паровых судов. До того для этой цели закупалась продукция английской Low Moor Ironworks. Ещё недавно пули и ядра, отлитые на заводах этой же компании, летели в русских воинов в Севастополе. Так что избавиться от подобной зависимости в импортных комплектующих было выгодно во всех отношениях.

Перевооружение армии и флота России.

В 1860 году управляющим Морским министерством был назначен генерал-адъютант Николай Карлович Краббе. Ближайший помощник великого князя Константина Николаевича, потомственный моряк, выпускник Морского кадетского корпуса 1830 года. Отец Краббе был финном, так что управляющий Морским министерством благожелательно относился к бизнесу Путилова в Финляндии.

Европа перевооружалась. Новыми военными технологиями, активно развивавшимися после Крымской войны, были броненосное судостроение и нарезная артиллерия. Пушки из стали пришли на смену чугунным. Российские военные ведомства рассматривали возможность организовать производство стальных пушек по технологии Круппа. Но и в этом случае нашлась возможность обойтись собственными силами.

Управляющий Златоустовской оружейной фабрикой Павел Обухов разработал свой метод изготовления литой стали. Полученная им сталь не уступала крупповской. К тому же её производство обходилось дешевле и не зависело от политической ситуации. Первый в России завод по производству стальных пушек открылся в Златоусте. Однако транспортировка тяжеловесных пушек на большие расстояния была связана с большими трудностями. Обухов предложил перевести производство в столицу.

Николай Краббе поддержал идею создания частного завода стальных орудий для флота в Санкт-Петербурге. Завод был основан 4 мая 1863 года товариществом Обухова, Путилова и Сергея Кудрявцева. Обухов перевёз в столицу из Златоуста рабочих и мастеров и возглавил завод, который получил имя Обуховского. Кудрявцев владел кирпичным заводом, продукция которого использовалась для строительства Обуховского завода, имел больший капитал, чем Обухов и Путилов и ранее сотрудничал с Путиловым, обеспечивая его проекты рабочей силой. По контракту с Морским министерством Обуховский завод должен был в течение пяти лет произвести орудия общей массой 690 тонн по цене 24 руб. за пуд.

Несмотря на предоставляемые министерством ссуды на то, чтобы достроить завод, компаньонам не хватило средств. В 1865 году завод перешел под управление Морского министерства. На нем кроме морской и береговой артиллерии также стали выполняться заказы для полевой артиллерии.

Николай Путилов выполнял и другие военные заказы. В 1864 году он взялся за заказ Главного артиллерийского управления на снаряды из быстро охлажденного, закаленного чугуна, что дало России  возможность отказаться от закупок немецких снарядов у крупнейшего европейского производителя боеприпасов — германского завода Германа Грузона. Организация производства обошлась Путилову более чем в 300 тысяч рублей. Работы велись в Санкт-Петербурге, на арендованных мощностях на Чугунно-медно-сталелитейном и котельном заводе Людвига Нобеля и в кузнице «Гальванопластического, литейного и художественной бронзы механического заведения» герцога Лейхтенбергского. С 1864 по 1867 год на заводе Нобеля было изготовлено 63 100 чугунных бомб. О ещё одном заказе сам Путилов рассказывал так:

«В 1869 году повелено было экстренно открыть на шести петербургских заводах переделку машинистами и машинными слесарями 10 000 ружей, заряжающихся с казенной части. На шесть заводов был дан один образец; ни одного лекала, ни одного чертежа. Через два месяца началась уже приёмка переделанных ружей».

Увы, комиссия представителей оружейных заводов предпочла нарезной винтовке Баранова, производство которой было налажено Путиловым, винтовку системы Крнка (Кренке). Винтовка Альбини-Баранова — принятая в русском флоте казнозарядная однозарядная винтовка образца 1869 года была лучше по тактико-техническим характеристикам, но представители комиссии решили, что переделка ружей в винтовку Крнка будет обходиться дешевле.

Долгое время у Николая Путилова было два бизнес-союзника — армия и флот. Но главного успеха в деле он добился благодаря поднявшемуся в России железнодорожному строительству.

В 1864 году Путилов купил у потомков купца Москвина небольшой железоделательный завод «Аркадия» на окраине Санкт-Петербурга. Москвин разрабатывал способ переработки металлического лома. Путилов усовершенствовал этот способ и, таким образом, организовал первое в России предприятие по переработке лома. В 1867 году завод «Аркадия» продал выработанной продукции на 107 423 рублей. На «Аркадии» была впервые опробована технология изготовления железнодорожных рельсов со стальной головкой.

Летом 1867 года Путилов заключил с железнодорожным ведомством договор об организации завода по производству рельсов производительностью от 300 до 400 тыс. пудов, который должен был в течение семи лет поставлять правительственным железным дорогам рельсы по цене 1 руб. 45 коп. за пуд.

По легенде, Путилов явился на приём к министру путей сообщения Павлу Мельникову держа в руке рельс новой конструкции, изготовленный на «Аркадии» и заявил, что готов завалить страну русскими рельсами, более качественными и более дешевыми, чем те, что Россия закупает в Бельгии и Англии, если ему дадут какой-нибудь завод. Такой завод нашёлся.

Путиловский «повторный цикл»

Ещё в 1789 году, во время русско-шведской войны, на острове Котлин рядом с Кронштадтской крепостью был построен казенный чугунолитейный завод, на котором отливали боеприпасы для крепостной артиллерии. В 1801 году завод был перенесён в Санкт-Петербург, на 7-версту Петергофской дороги, перестроен и расширен, на нём производили военные заказы. Официальной датой основания завода считается 22 марта (3 апреля) 1801 года. В 1824 году завод сильно пострадал от наводнения, с 1834 по 1842 год практически не работал. Попытки казны продать его в частные руки были безуспешными, поэтому в 1842 году завод был передан в безвозмездное пользование Обществу русских горных заводов для изготовления рельсов. Качество выпускаемой продукции было низким. Затем завод снова был остановлен и возвращен в казну. В 1851 году завод был сдан в аренду полковнику Николаю Огареву, при нём завод назывался Механический железопрокатный, железоковальный и литейный завод и терпел убытки. Огарев заложил его в банке, потом остановил производство и сдал завод в аренду фирме «И. Дей и К°» Василия Хенлея. В 1858 году Хенлей взял ссуду на развитие производства, а к 1864 году довёл предприятие до банкротства. В 1866 году кредиторы Хенлея петербургские купцы Самуил Гвейер, Вильгельм Риттер, банкир барон Константин Фелейзен и председатель строительного комитета Морского министерства генерал-майор Эдуард Тилло основали товарищество на паях — Санкт-Петербургское товарищество железоделательного завода «Перун». Оно должно было возродить завод, расширить производство, а также погасить ссуду в размере 199 065 руб. 20 коп. Капитал товарищества был определен в 800 тыс. руб. «Перун» просуществовал недолго. Вскоре завод оказался в собственности госказны, а в начале января 1868 года его приобрёл на предоставленный ему казенный заем Николай Путилов. И уже через 18 дней после того, как он вступил во владение многострадальным предприятием, на заводе началась прокатка рельсов.

Спешка с началом производства была вызвана форс-мажором. На Николаевской железной дороге (Санкт-Петербург—Москва) из-за сильных морозов полопались рельсы иностранного производства. Запасных рельсов для ремонта было слишком мало, а срочные новые закупки за рубежом были невозможны: зима, навигация давно закрыта. Так что Путилову были предложены новые условия договора — поставлять 5 тыс. пудов рельсов в сутки и новая цена — 1 руб. 88 коп. за пуд, что было всё равно дешевле, чем цена заграничной продукции. Также Путилов оговорил право использовать в производстве отслужившие свой срок рельсы, включая те самые полопавшиеся английские.

Одновременно с началом производства началась масштабная реконструкция Путиловского завода. В 1869 году на заводе работало около 2 тысяч человек — в прокатной, литейной, кузнечной, механической, бессемеровской мастерской.

Николай Путилов проводил на заводе целые дни. Он здоровался с мастеровыми за руку, называл по имени-отчеству, помогал деньгами семьям рабочих в случае проблем (например, если пала корова). Ветеранам завода платил больше. Рабочие завода организовывались в артели, заработок выдавался на всю артель. В артели Путилов старался подбирать родственников и земляков.

Весь металл с Путиловских заводов в Финляндии направлялся на Путиловский завод в Санкт-Петербурге. На заводе работали прокатные, литейные, механические, сталелитейные, мартеновские мастерские, кузницы.

Деньги за выполненные заказы позволили Путилову вернуть кредит и стать собственником завода и сделали Николая Путилова миллионером. Миллионы пудов выпущенных рельсов, каждый миллион отмечался на заводе праздником.

Корреспондент газеты The New York Herald, побывавший летом 1870 года на XIV Всероссийской мануфактурной выставке в Санкт-Петербурге, где была выставлена продукция Путиловского завода, писал:

«Мистер Путилов — основатель металлургии в Санкт-Петербурге и с огромным успехом занимается своим ремеслом».

В том же году на Путиловском заводе с размахом отпраздновали окончание четвертого миллиона пудов рельсов. В 1873 году было образовано Акционерное общество Путиловских заводов с основным капиталом в 8 млн рублей, в которое вошли заводы Путилова в Финляндии и в Санкт-Петербурге.

Путиловский завод стал выпускать не только рельсы, но также вагоны и паровозы. Для их строительства нужны были квалифицированные рабочие. Путилов выписывал специалистов из других городов, создал при заводе в 1876 году школу для детей и вечерние курсы для взрослых, на которых учили черчению, геометрии, технологиям.

Океанский порт

Благодаря Путилову на карте Санкт-Петербурга появились Морской канал и морской порт.

В 1869 году Путилов взялся разрабатывать новый проект — грандиозный по масштабу и потенциальной пользе для российской экономики. Проект создания морского порта в Санкт-Петербурге. В то время корабли, имеющие большую осадку, не могли дойти до столицы. Ближайшим морским портом был Кронштадт, где товары перегружали на плоскодонные баржи-лихтеры, и на них доставляли в Санкт-Петербург. В результате доставка груза из Лондона в Кронштадт обходилась дешевле, чем из Кронштадта в Санкт-Петербург.

Чтобы превратить Санкт-Петербург из речного порта в морской, необходимо было углубить фарватер, создав морской канал между Кронштадтом и Невой, построить в столице склады и портовые сооружения. А также протянуть железнодорожную ветку к новому порту. И тогда, по словам Путилова, «какой-нибудь куль из Саратова будет грузиться сразу на океанский пароход».

Как раз в 1869 году было завершено строительство Суэцкого канала. Его успех хотели повторить многие.

О проекте писали не только российские, но и зарубежные газеты. Проект оценивался Путиловым в 18 млн серебряных рублей (£2,7 млн).

Корреспондент лондонской газеты The Morning Post сообщал в январе 1872 года из Санкт-Петербурга, что Путилов обязуется построить порт за три года. Путилов надеялся привлечь акционерный капитал, выпустив 48 тыс. акций по 125 серебряных рублей каждая, причем оплачивать сразу нужно будет только 20% цены акции, остальное — в течение двух лет. Английская газета также сообщала, что нашлись желающие вложить средства в проект постройки канала, «в том числе М. Симен из Берлина, М. Мюллер из Берлина, Липман и Розенталь из Амстердама, а также «синдикат» из 41 банковского дома, в том числе берлинский банк Disconto-Gesselschaft и лондонский The German Bank». Все они вместе готовы были подписаться на акции на общую сумму 12 млн руб. Сам Путилов собирался вложить 3 млн руб. и более, а также надеялся на государственную субсидию 3 млн рублей от Министерства финансов.

Миллионер Путилов был хорошо известен за рубежом, хотя в последние годы его жизни до западных газет доходили слухи о том, что ему грозит банкротство.

Однако в 1873 году в Европе и Северной Америке начался финансовый кризис, продлившийся до конца 1870-х. Газеты писали о Великой депрессии (в 1929 году этот термин обретет новое значение). Хотя в 1874 году власти отдали предпочтение именно путиловскому проекту как наиболее выгодному, его воплощение в жизнь шло медленно.

Объём государственной поддержки оказался ниже, чем рассчитывал Путилов. Госказна вложила в строительство канала только 2 млн рублей. Этого хватило только на строительство железнодорожной ветки. Работа на канале продвигалась еле-еле. Не сложилось и с акционерами. Путилов вкладывал в строительство порта свои деньги — сколько мог, но их катастрофически не хватало. Из-за экономического кризиса объём заказов на рельсы снизился. Нужно было платить и рабочим, и поставщикам, а денег на то и другое сразу не хватало. Рабочим Путиловского завода он стал выдавать только часть зарплаты деньгами, на остальную сумму давал расписку. При этом честно обратился к ним: «Хотите работать в долг — работайте. Не хотите — закрою завод». В 1875 и 1876 годах начались увольнения, при возможности принимали обратно уволенных.

Путилов залез в долги. В 1877 году большая часть акций Путиловского завода оказалась у Государственного банка. Также заложены были и продукция, и заводские корпуса.

После строительства Морского канала, соединившего завод с Кронштадтом, злейшими врагами Путилова стали коммерсанты-перевозчики, чей неплохой доход он одним махом обнулил.

Началась травля. Даже Некрасова подбили написать про него обличительные стихи. Интриги вынудили Путилова влезть в долги.  Морской порт был достроен ещё при жизни Путилова, но ему уже не принадлежал.

Из-за неизбежного банкротства не выдержало сердце. Успел он лишь попросить одно — чтобы его похоронили на дамбе Морского канала.

Николай Путилов умер от инфаркта 8 апреля 1880 года в возрасте шестидесяти лет, оставив после себя долги, превышавшие 4 млн рублей.

Торжественное открытие морского 32-километрового канала для прохождения крупнотоннажных судов в морской порт состоялось 15 мая 1885 года, через пять лет после смерти Путилова. В этот день Санкт-Петербург стал крупнейшим портом России.

Согласно завещанию, Николай Путилов был похоронен на острове Гладкий — так, чтобы от его могилы были одновременно видны и Путиловский завод, и морпорт, когда он будет построен. Рабочие Путиловского завода несли носилки с гробом хозяина от его квартиры до места похорон около 14 км.

Путиловы и путиловцы

Железнодорожный бум спал. После кончины Путилова финансовое положение завода продолжало ухудшаться. К 1883 году на заводе скопилось свыше 6 млн пудов рельсов, долг казне составлял 16 млн руб. После смерти основателя несколько раз менялись хозяева завода.

В зависимости от общего состояния экономики и наличия или отсутствия крупных государственных заказов завод переживал взлеты и падения. Курс акций Общества Путиловских заводов при номинальной стоимости в 100 руб. колебался от 50 руб. за акцию в 1901 году до 210 руб. в 1912 году. В 1910 году во главе правления общества встал Алексей Путилов, внучатый племянник Николая Путилова (в 1916 году он был отстранен от руководства из-за обвинений в крупных финансовых нарушениях, а завод перешел в казну).

Накануне Первой мировой войны Путиловский завод был крупнейшим частным предприятием оборонной промышленности Российской Империи. Джонатан Грант в книге «Big Business in Russia: The Putilov Company in Late Imperial Russia. 1868–1917» пишет, что в 1914 году капитализация предприятия составляла эквивалент £2,5 млн. При этом рабочие Путиловского завода были едва ли не самыми революционно настроенными рабочими в городе и в стране.

После прихода большевиков к власти завод потерял имя. В январе 1918 года он был национализирован и переименован в «Красный путиловец», а после убийства Сергея Кирова в 1934 году — в Кировский завод.

Часовня, в которой был захоронен прах Николая Путилова и его супруги, была уничтожена в советское время.

В 2020 году, к 200-летию со дня рождения Николая Путилова, ему впервые был установлен памятник на территории завода, который когда-то по праву носил его имя.

Николай Путилов в произведениях литературы и в фольклоре.

Алексей Алексеев