Арктическая родина в Ведах. Бал Гангадхар Тилак Глава IX. Ведические мифы о пленных водах.
2. Четыре победы Индры в борьбе с Валой
Кто бы ни читал описания борьбы Индры c Валой, не может не удивиться тому, что приводятся четыре одновременных результата победы: 1) освобождение коров; 2) освобождение вод; 3) появление зари и 4) появление солнца. Взглянем теперь, можно ли при помощи теории грозы удовлетворительно объяснить одновременное появление этих результатов, порожденных победой над Вритрой. Если Вритра – это облако, грозовая туча, застилающая небо, то Индра, нанося удар своим громовым оружием, вполне подходит под описание освободителя удерживаемых в тучах вод. Но где тогда коровы, о которых говорится, что они их освободили вместе с водами? Нируктаки считают, что коровы и обозначают воды, но тогда нельзя описывать освобождение тех и других как два разных эффекта.
Ещё труднее объяснить при посредстве теории грозы то, что заря и солнце появляются вместе с освобождением вод — это вообще нельзя объяснить таким путём. Дождевые тучи могут затемнять солнце, но это же не регулярное явление, да и нельзя считать, что солнце рождается (или возникло) как источник света в результате разбивания облаков, иногда затемняющих его. Рождение зари, подобное награде за победу Индры в конфликте с Вритрой, произошедшее одновременно с освобождением вод, необъяснимо в равной мере теорией грозы. Дождевые облака появляются в небе то здесь, то там, и иногда их можно увидеть и над горизонтом, но ведь абсурдна мысль, что, разбив тучи, Индра поднял в небо зарю.
Я не встречал ни одной попытки учёных объяснить эту одновременность четырёх результатов победы Индры, опиравшихся в этих попытках на какую-либо теорию. Так, школа Нирукта выдвинула теорию грозы в силу того, что освобождение вод принималось за главный результат победы, а эти «воды» принимались, естественно, за обычную воду, которую мы видим ежедневно. Но всё же, несмотря на старания школы Нирукта и западных учёных, одновременное освобождение света и вод остается все-таки необъясненным. А. Макдонелл так говорит об этом затруднении: «Наблюдается некоторая путаница между фактом возрождения солнца после мрака грозы и появления солнца на заре после мрака ночи. Последняя черта в мифе об Индре является, наиболее вероятно, только расширением первой». Если эти слова что-нибудь и значат, то это всего лишь признание специалистов по Ведам своей неспособности объяснить одновременность четырёх указанных результатов победы Индры над Вритрой, опираясь на теорию грозы. Как это ни странно, они, кажется, приписывают свою ошибку не собственному незнанию или бессилию, но путанице в идеях ведических бардов.
Описанный пункт не является единственным, в котором обнажается неспособность объяснить суть легенды об Индре и Вритре посредством теории грозы. Выше указывалось, что Вритра был убит в отдаленных местах, где царила страшная тьма и все охватывала вода, а в гимне (X, 73, 7) Индра, убивая Намучи, то есть Вритру, расчистил «ворота дэваяны» — пути богов, что явно указывает на убийство Вритры у ворот пути, ведущего в царство богов. Даже в Авесте говорится, что битва Тиштрьи с Апаошей имела место в море. Воуракаша, а затем Тиштрья после этой битвы идёт по пути, созданному Ахура Маздой. Убежище Вритры равным образом описывается как «скрытое» и «окутанное водой» на самом дне пространства — «раджас» (I, 52, 6). Ни одно из этих условий не соответствует возможности превращения облаков в сцену для битвы Индры с Вритрой, поскольку облака не могут быть названы океаном вод, равным образом облако не может быть описано как пребывающее в отдаленном месте или лежащее у ворот дэваяны, то есть Пути богов.
В Ригведе слово «отдаленный» — «парават», часто противопоставляется слову «арават», означающему область этой или ближней страны. Так, дэваяна контрастирует с питрияной, означая северную небесную полусферу. Да и облака над головой наблюдателя здесь не могут быть названы ни отдаленным местом, ни воротами дэваяны. Не можем мы также и говорить о них как об окутанных бессолнечным мраком. Поэтому весьма невероятным выглядит представление о том, что дождевые облака могли быть сценой, где шла битва Индры с Вритрой.
Это было море в далекой стороне, океан тьмы, контрастирующий с сияющим океаном, «шукрам арнах», где восходит по утрам солнце. Там происходила битва, судя по упомянутым выше пассажам. И такое восприятие может быть связано только с иным миром, с нижней частью небесной полусферы, но не с облаками, плывущими и небе над головой. Я не хочу сказать этим, что Индра не мог быть богом дождей или гроз, но в роли Вритрахана – убийцы Вритры – он не может быть определяем только как бог дождей, если для этой цели не игнорировать и не отбрасывать описаний битвы, приводимых в Ведах.
Третьим возражением против принятой интерпретации мифа о Вритре является то, что она не содержит удовлетворительного пояснения тех пассажей, которые указывают на время проведения битвы Индры с демоном. По теории грозы, она должна была происходить в дни дождливого сезона («варша»), но те форты Вритры, о которых говорится, что Индра их разрушил, чем заслужил эпитеты «пурабхид» — «разбиватель городов» и «пурандара» — «сокрушитель городов», описываются в Веде как «осенние» — «шарадих», то есть соотносимые с осенью, с сезоном, следующим за «варшей» — летом. Это расхождение может быть отнесено на счёт того, что иногда предположительно оба этих сезона сливаются в один, называемый «шарад». Но такое объяснение не сходится с другим местом в Ригведе (X, 62, 2), где говорится, что Вала был убит в конце года — «париватсаре» – это можно принять лишь в том случае, если мы согласимся с мыслью, что год в те времена начинался с сезона «шарад». Не можем мы и объяснить, как это Индра убил Арбуду льдом, глыбой, куском льда, определяемым словом «хима». И ещё – как уже говорилось, заря не может восприниматься как награда за победу в конфликте, ни о самом бое мы не скажем, что он протекал во мраке, если остановимся на том, что битва велась в сезон дождей. Так мы видим, что теория грозы не помогает удовлетворительно объяснить указания на время проведения битвы Индры с Вритрой.
Четвертое возражение против теории грозы в применении её к истории Вритры состоит в том, что многие слова, вроде «парват, гири или адри», которые не обозначают «облака», ни в прямом, ни в косвенном смысле слова, переводятся как фигурально относящиеся к дождевым тучам. Это звучит непонятно по отношению ко многим пассажам, где говорится о том, что Индра и Брихаспати пробили гору или же проломили вход в каменную пещеру и освободили воды, словно коров, запертых там. Мы могли бы объяснять это лишь теорией грозы, если бы не было другой приемлемой теории. Так и делают Нирукта, поясняя каждое слово, относящееся к месту, где были скрыты воды (то есть коровы), как имеющее значение дождевых туч, движущихся по небу. Но если бы можно было иногда таким путём перешагивать через трудности, искажая встречающиеся в тексте слова или придавая им несвойственное значение, то это всегда был бы шаг назад, уводящий с пути правильного и ценного перевода. Вероятно, именно по этой причине профессор Г. Ольденберг предположил, что Индра, пробивший гору и освободивший воды оттуда, соотносится в этом поступке не с дождевым облаком, а реальными горами, которые он разрушил своим орудием* и выпустил реки. Но, по замечанию Макса Мюллера, «реки не побегут из скал, даже пораженных молнией», а поэтому расшифровка профессора Ольденберга, помогая одолеть одно затруднение, приводит нас к другому, не менее занимательному. И выходит, что, если мы не можем предложить лучшего объяснения, мы как бы можем принять слова школы Нирукта и переводить слово «парвата» и другие ему подобные, определяющие места сокрытия вод, как «облако», и пытаться наилучшим образом использовать теорию грозы.
* В индусской иконографии этот предмет носит название «ваджра» и выглядит как двуглавая палица с заостренными концами. Ниже в этом переводе данный термин будет применяться без пояснительной замены другим словом.
Из приведенного рассмотрения теории грозы в её применении к легенде об Индре и Вритре стало ясно, что она не может помочь найти объяснение ни факту одновременности результатов победы Индры, ни обнаружению места битвы, ни времени её проведения, а также не даёт нам возможности обрести правильный смысл слов в изучаемых пассажах. И мы видим также, что эта теория стала основой расшифровки легенды, начиная со времени утверждения школы Нирукты, и сохраняется по сей день. В ней правильно то, что она подтверждает освобождение вод как результат битвы, но это не единственное, в подтверждении чего мы нуждаемся. Напомним, что имеется четыре единовременных эффекта, порожденных победой Индры: освобождение вод, освобождение коров, рождение зари и появление солнца.
Теория грозы разъясняет два первых, а теория зари – два вторых. Но все четыре не были объяснены никем, как, в равной мере, соединив эти теории, нельзя использовать их указания для уточнения вопроса о четырех результатах. Если, конечно, подобно профессору Макдонеллу, мы не предположим, что ведические барды спутали две совершенно разные идеи, а именно – возврат солнечного света после окончания грозы и рождение света из тьмы ночи.
Школы Нирукты в древности выбрала из двух теорий ту, которая больше соответствовала факту освобождения вод и ближе совпадала с их представлениями об Индре как о боге гроз, возможно, руководствуясь принципом, что лучше что-то, чем ничего, и игнорировали остальные данные легенды как необъяснимые, несущественные и неважные. Эта же теория была усвоена и западными учёными, и сейчас она остается единственной признаваемой. Но она до такой степени демонстративно неадекватна сути гимнов, что если бы появилась лучшая, при помощи которой можно было бы интерпретировать – если и не все, то хотя бы основную их часть, – то все без колебаний отвергли бы теорию грозы, приняв эту новую.
По-моему, ошибочно думать, что битва Индры с Вритрой исходно представляла собой битву бога гроз с дождевыми тучами. Это была на деле борьба между силами света и тьмы, следы чего мы видим в «Айтарейя Брахмане» (IV, 5), где говорится о том, что Индра, единственный из всех богов, счёл своим долгом извлечь Асуров из мрака ночи. Из многих пассажей Ригведы ясно, что Индра – это бог света. В этом памятнике говорится без упоминаний о Вритре, что Индра нашёл свет (III, 34, 4; VIII, 15, 5; X, 43, 4) и нашёл его во мраке (I, 108, 8; IV, 16, 4), или же породил зарю, так же, как и солнце (II, 12, 7; II, 21, 4; III, 31, 15), или же раскрыл тьму зарей и солнцем (I, 62, 5). Это был он, кто заставил солнце светить (VIII, 3, 6) и подняться в небо (I, 7, 3), или подготовил для него путь (X, 111, 3), или же нашёл солнце, которое пребывало во мраке (III, 39, 5).
Из этих строф ясно, что именно Индра обрёл свет и солнце, и эта его суть была прекрасно понята учёными. Макс Мюллер сравнивает Индру как «Открывателя» вод («апаварьян» – от «апаврь») с Аполлоном. Но учёные нашли трудным объяснить, почему это проявление сути Индры упоминается наряду с его другими подвигами, такими, как победа над Вритрой и освобождение вод. Это та реальная трудность в объяснении легенды, с которой сталкиваются теория гроз и теория зари. Индра, убив Вритру, освободил воды и вознес зарю – это, несомненно, является во всей истории центром нагрузки. Но не найдено разъяснения факту одновременности освобождения света и вод. Мы уже видели, что теория грозы может быть связана с освобождением вод, но не с появлением зари. Опять же, если теория зари помогает понять битву между тьмой и светом, что можно понять как открытие зари и солнца, но не как освобождение вод. При таких обстоятельствах необходимо всмотреться в характер и природу вод в описаниях Ригведы и лишь затем решать, принимаем мы или отвергаем обе вышеупомянутые теории.
Ранее уже было отмечено, что в пассажах, где воды описываются как освобожденные Индрой после убийства Вритры, нет четких указаний на дождевые тучи. Такие слова, как «парват, гири» и другие, употреблены для указания места, где были сокрыты воды, а слова «апах, синдхус» – для названия вод как таковых. Но «апах» как «вода вообще» употребляется во многих местах Ригведы, и часто для обозначения небесных или атмосферных вод. Так, нам сообщается, что они следуют путем богов и пребывают рядом с солнцем, а оно с ними (I, 23, 17). Далее, в гимне (VII, 49, 2) мы видим выразительное указание, что существуют «воды небесные» — «дивьях апах», и текущие по земным руслам — «кханитримах», чем подчеркивается разница между ними. В этом же гимне говорится, что их цель – океан, а в гимне (VIII, 69, 12) сказано, что семь рек текут в рот Варуны, словно в бездну, покрытую волнами. Варуну опять описывают как бога, который, подобно Индре, заставляет течь реки (II, 28, 4). Мы также уже видели, что мудреца Диргхатамаса несли на себе воды, стремящиеся к своей цели (I, 158, 6).
Не стоит приводить ещё примеры, поскольку учёные согласились, что в Ригведе упоминаются и небесные, и земные воды. Но выясняется, что природа, характер, а также движение небесных вод понимаются очень несовершенно. И вот это является причиной того, что учёные не были в состоянии связать факт освобождения вод с появлением зари в легенде о Вритре. Кажется, предполагалось, что указания в Ригведе на небесные воды — «дивьях апах» относятся только к дождевой влаге. Но это ошибка. В строфах, где говорится о создании мира (X, 82, 6; X, 129, 3), сказано, что он изначально состоял из нераздельных вод. Короче, Ригведа, как и иудейское Писание, выразительно указывает, что мир изначально был исполнен воды, и вода была вверху и внизу пространства.
Глава IX. Ведические мифы о пленных водах. 3. Космологии в Ригведе.
Арктическая родина в Ведах. Бал Гангадхар Тилак (Перевод с английского Н. Р. Гусевой)