Алексий Комнин и Первый крестовый поход

В конце XI – начале XII вв. Восточная Римская империя переживала очередной период стабилизации, связанный с деятельностью трёх императоров династии Комнинов – Алексия, Иоанна и Мануила. Лев Гумилёв рассматривал их правление как пример этнической регенерации за счёт ещё сохранивших свою пассионарность людей имперских окраин. Действительно, на первых ролях тогда были выходцы из восточных пограничных областей Византийской империи.

Вообще-то, первым императором династии Комнинов, выходцев из фракийского города Комны, был Исаак, муж болгарской принцессы Екатерины, дочери последнего царя Болгарской империи Ивана Владислава (1015-1018). В 1057 году Исаак отстранил от власти Михаила VI Стратиотика, но уже через два года тяжело заболел и передал престол Константину Дуке.

Алексий Комнин, путь к власти

Родившийся в 1048 году Алексий Комнин, племянник отрекшегося императора Исаака I, поступил на военную службу в возрасте 14 лет во времена правления Романа IV Диогена (1067-1071) и стал успешным полководцем в годы правления  императора Михаила VII Дуки (1071—1078) и Никифора III Вотаниата (1078—1081 ). Свою первую победу Алексий Комнин одержал уже в возрасте 21 год над Русселем де Байолем мятежным норманнским наёмником и военачальником, бывшим на службе византийского императора Романа IV. Руссель был послан в Малую Азию с отрядом франко-нормандской тяжёлой конницы в 3000 человек. Завоевав область в Галатии, Руссель объявил её независимым государством под своим началом (1073). Своей столицей Руссель объявил Анкару, нынешнюю столицу Турции. В 1074 году Руссельде Байоль был был разбит, захвачен в плен и передан византийцам в Константинополь, где и был казнён.

Никифор III Вотаниат, который отстранил от власти Михаила VII Дука, взошёл на престол 76-летним стариком. Он практически не вмешивался в государственные и военные дела, предоставив их Алексию Комнину, который в 1078 году получил должность великого доместика западных схол, то есть главнокомандующего сухопутными войсками в Румелии, и титул нобилиссима – второй по значимости после цезаря. А в 1081 году Алексий Комнин уже был стратегом-автократором.

Вдова императора Михаила VII Дуки Мария Аланская, дочь грузинского царя Баграта IV (правил 1027—1072), откровенно симпатизировала Алексию и даже усыновила его в 1080 году. Императрица Мария Аланская была старше Алексия всего на 5 лет, и ходили слухи о том, что она была влюблена в молодого полководца. В конце концов, в 1081 году Алексий решил избавиться от недееспособного 79-летнего императора, и тот, узнав о его выступлении, предпочёл добровольно уступить трон. Анна Комнина, дочь Алексия, утверждает, что, принимая постриг, Никифор III сказал:

«Одно меня тяготит – воздержание от мяса, а остальное ничуть не заботит». В том же 1081 году бывший император умер.

Любопытно, что, несмотря на столь не типичный для Византии мирный и бескровный переход власти, Алексий Камнин обратился к патриарху с просьбой назначить ему епитимью: 40 суток носил под порфирой власяницу и спал на земле, вместо подушки используя камень. В это время новому императору было всего 25 лет, он был популярен в войсках и столице, Анна Комнина так потом вспоминала об отце:

«Он был чем-то сродни пламенному вихрю, излучающему красоту, грацию, достоинство и не имеющую себе равных величественность».

Начало правления Алексея Камнина

А что же происходило в это время за пределами Восточной Римской империи?

На Руси правил сын Ярослава Мудрого великий князь Всеволод Ярославич (1030-1093 г.г.), с 1078 г. — «князь всея Руси», отец Владимира II Мономаха (1053— 1125 г.г.), женатого в 1074 году на принцессе Гите Уэссекской, дочери английского короля Гарольда II Годвинсона (Harold II Godwinson). Дочь Всеволода Ярославича Евпраксия (в католичестве Адельгейда/Аделаида) стала женой германского короля Генриха IV (1050 – 1106), и будущий император Священной Римской империи, вёл войну против немецких князей и папы римского Григория VII, за что был предан анафеме и отлучён от церкви.

Вильгельм Завоеватель в 1081 году начал покорение Уэльса и заложил замок в Кардиффе. Родриго Диас де Вивара, более известный как Сид Кампеадор – национальный герой Испании, будущий освободитель Валенсии, был изгнан из Кастилии королем Кастилии и Леона Альфонсо Храбрым и пошёл на службу к эмиру Сарагосы. Расположенный недалеко от Босфора город Никея стал столицей государства сельджуков. А Византия переживала тяжёлые времена.

Ситуация на границах Византии была чрезвычайно напряженной, приходилось воевать не только с захватившими почти всю Малую Азию турками-сельджуками, но также с печенегами и обосновавшимися на Сицилии норманнами. Кстати, именно Алексий Комнин в награду за помощь в войне с сицилийскими норманнами даровал Венеции «Золотую буллу» – беспрецедентные торговые привилегии на территории Византийской империи, что стало причиной «взлёта» торговой Венецианской республики и разорило византийских купцов. Казна Византии была пуста, в городах империи было много беженцев с территорий, занятых сельджуками.

Алексею Комнину пришлось конфисковать часть церковных владений и имущества. Это решение вызвало недовольство иерархов и, видимо, тяжело далось самому императору, который в дальнейшем проявил себя как сторонник строгого ортодоксального православия.

Известно, что 27 февраля 380 года император Феодосий Великий провозгласил Православное Христианство официальной религией Римской империи. «Последователям этого учения мы повелеваем именоваться ПРАВОСЛАВНЫМИ христианами, остальных же присуждаем нести бесславие еретического учения» — говорится в Эдикте последнего императора единой Римской империи Феодосия Великого.

Алексей Комнин преследовал еретиков, богомилов и павликиан, организовал суд над Иоанном Италиком – учеником Михаила Пселла и его преемником на посту ипата философов (главы философского факультета), которого он обвинил в увлечении «эллинскими догматами». Даже дочь Алексия, любимица матери и бабушки, Анна изучала греческую поэзию и философию тайком от отца.

Первый крестовый поход

Испытывая нужду в опытных воинах, Алексий Комнин обратился к папе римскому и европейским монархам с просьбой прислать ему на службу отряд европейских рыцарей. Однако римский понтифик Урбан II использовал это обращение как повод к организации Собора, целью которого было освобождение Иерусалима. На синоде в Пьяченце в марте 1095 года собралось около четырёх тысяч лиц духовного сана и тридцать тысяч прихожан католических церквей из Франции, Бургундии, Италии, Германии. Именно на этом синоде прозвучал призыв Папы Урбан II к крестовому походу. На Соборе прозвучал пламенный рассказ о притеснениях, которым подвергаются паломники к Гробу Господню и христиане в мусульманских странах.

К тому времени обстановка на границах Византии значительно улучшилась. Был отражен натиск сицилийских норманнов. В апреле 1091 года в союзе с половецкими ханами Тугорканом и Боняком были разгромлены печенеги. По свидетельству Анны Комниной, уже после победы над половцами, «цивилизованные» византийцы так напугали «диких» половцев, что те решили бежать от союзников, даже не потребовав оплаты своих услуг:

«Воины, повинуясь божественному гласу, или по другой неизвестной мне причине убили почти всех пленных. Половцы же, узнав о совершённом деянии и испугавшись подобной участи для себя, ночью покинули лагерь, не дождавшись полной выплаты обещанного золота».

Стабилизировалась и ситуация в Малой Азии. В Европе в это время оказалось много «лишних людей», в том числе и знатного происхождения, у которых не было никаких перспектив на родине. Причиной появления Англо-Саксов в Византии было известное отдельное и весьма громкое событие 1066 года  завоевание Англии Вильгельмом Норманнским в  Англо-Саксы не имели отечества, ради которого стали бы изменять византийскому властителю; они были ожесточенными врагами всех французских Норманнов, как тех, которые захватили Англию, так и тех соплеменников их, которые ещё ранее завладели южною Италией. Их национальная ненависть простиралась на всех Норманнов. На Востоке же англо-саксы надеялись если не поделить между собой владения византийского императора всем обязанного им за их верную военную службу, то основать собственные княжества и королевства на вновь отвоеванных землях.

В общем, поход на Иерусалим, организованный Папой римским обещал быть предприятием не только богоугодным, но и чрезвычайно выгодным.

Первую «армию бедняков» собирал в Лотарингии бедный рыцарь Вальтер Готье по прозвищу «Неимущий» или «Голяк». Достигнув Рейна, его воинство вдруг повернуло в Германию, где эти крестоносцы устроили еврейские погромы в Кельне, Майнце, Бамберге, Мозеле, Трире, Вормсе и других городах. Их жертвами стали около 12 тысяч евреев. В Вормсе были убиты 800 евреев, в Майнце 1 300 иудеев попытались укрыться в замке подкупленного ими епископа, но «воинов Христа» это не остановило: замок был взят штурмом, евреи – убиты. Во «Всемирной истории, обработанной Сатириконом», об армии Готье говорится:

«Когда вдали показывался какой-нибудь город, крестоносцы спрашивали: – Послушайте, это Иерусалим?
– Нет.
– Нет? А евреи в нём есть?
– Есть.
– А можно их перебить?
– Да, сделайте ваше одолжение.
И шли дальше, стараясь как можно обстоятельнее использовать высокое доверие папы, заранее давшего отпущение грехов. Почти все они были перебиты венграми и погибли от болезней».

Вообще-то, перебиты были не все, а только половина, и атаковали венгры с болгарами другую армию – которую во Фландрии и Северной Франции собирал христианский проповедник Пётр Амьенский (Пустынник).

Любопытно, что, называя себя посланником Бога, Пётр в качестве доказательства предъявлял какой-то документ с подписью и печатью. Армия Петра Амьенского двигались к Константинополю, как стая саранчи, грабя и разоряя земли, оказавшиеся на их пути. Британский историк Э. Гиббон писал о них:

«Разбойники, которые следовали за Петром Пустынником, были дикими зверями, без разума и человечности».

В августе 1096 года к ужасу византийцев в Константинополь вошли толпы грязных и говорящих на непонятных языках оборванцев. Их было около 30 тысяч человек и столько же погибло в дороге. На пути к столице империи они разграбили множество городов в Болгарии и Венгрии. С большим трудом их удалось переправить в Малую Азию, где они разделились на две армии и были легко разбиты сельджукским конным отрядом численностью всего в 5 тысяч человек. Вальтер Готье погиб при Дорилее. Пётр Амьенский, полностью утративший контроль над совершенно разложившейся «паствой», вернулся в Константинополь и потому избежал гибели.

Через 9 месяцев стали подходить и войска европейских аристократов. Среди них оказались, например, внук Ярослава Мудрого Гуго I (V) Великий Капетинг, Вермандуа и Валуа, сын короля Франции Генриха I и Анны Ярославны. В войсках европейской аристократии был старший сын Вильгельма Завоевателя Роберт Нормандский. И знаменитый Готфрид Бульонский, имя которого «по неизвестной мнемонической причине остаётся в памяти русского интеллигента даже тогда, когда все прочие имена и цифры древней, средней и новой истории им давно забыты» (Всемирная история, обработанная Сатириконом»).

Готфрид Бульонский (1060-1100г.) Один из предводителей Первого крестового похода. Вершиной его военное карьеры был штурм Иерусалима. Он стал первым избранным правителем Иерусалимского королевства. Готфрид отказался надевать корону, заявив, что «Иисус Христос не носил короны, а носил лишь в терновый венец». А вот братья Готфрида – Балдуин и Эсташ, тоже Бульонские, такой чести почему-то не удостоились.

Именно внук Ярослава Гуго I (V) Великий Капетинг стал первым вождем крестоносцев, лично принятым византийским императором, правда, при не слишком приятных для него обстоятельствах. Корабль французского принца потерпел кораблекрушение, Гуго был доставлен в Константинополь, и ходили даже слухи, что он оказался в почётном плену у Алексия, который, воспользовавшись ситуацией, якобы заставил его принести ленную присягу.

За этими европейцами тоже нужно было очень внимательно  приглядывать. Представление о манерах диких «франков» и их поведении даёт эпизод, описанный Анной Комниной.

Граф Роберт Парижский, служил апостольским легатом в Святой Земле в 1102 году после Первого крестового похода, в критический период формирования Королевства Иерусалимского. Уже успевший дать присягу императору, апостольский легат Роберт уселся на трон Алексия, на это император «не сказал ни слова, так как давно знал надменный нрав латинян». Прогонять наглеца пришлось Балдуину Бульонскому, будущему Иерусалимскому королю. Встав с трона, Роберт сказал в сторону императора:

«Что за деревенщина! Сидит один, когда вокруг него стоит столько военачальников».

К счастью для византийцев, крестоносцы шли отдельными отрядами. На границе пришельцев встречали хорошо вооруженная византийская стража, провожавшая их во Влахернский дворец, где Алексий Комнин требовал от них вассальной присяги в обмен на корабли, продовольствие и проводников. Единственным из вождей крестоносцев, отказавшимся присягнуть Алексию, стал граф Раймонд Тулузский. Надо сказать, что, давая клятву, многие европейцы полагали, что присягают императору, оставаясь полунезависимыми правителей завоёванных городов и областей. Однако Алексий Комнин рассматривал «франков», как наёмников, которые, выполнив работу, должны были либо уйти, либо заключить новый «контракт» на военную службу.

С военными союзниками дело пошло лучше, крестоносцам удалось захватить ряд городов в Малой Азии, в том числе отвоевать Никею у сельджуков. Однако, в отвоёванные города, к неудовольствию крестоносцев, сразу же приходили чиновники имперской византийской администрации. В 1098 году Боэмунд Тарентский, сын злейшего врага ромеев Роберта Гвискара, провозгласил себя князем в Антиохии. Незадолго до того Балдуин Фландрский завладел небольшим княжеством Эдесса, недавно освободившимся от власти сельджуков, правитель Эдессы назначил его наследником и почти сразу же умер, возможно, не без помощи Балдуина.

Кстати, именно в основанной ещё Селевком I Никатором Эдессе хранился знаменитый образ «Спас Нерукотворный», появивившийся на платке после того, как святая Вероника вытерла пот с лица Христа во время его шестой остановки в пути на Галгофу. В августе 944 года эмир Эдессы отдал образ «Спас Нерукотворный» в Константинополь в обмен на мирный договор. Этот образ был утерян после захвата и разграбления Константинополя крестоносцами в 1204 году.

Но вернёмся к Антиохии. Взять город под свой контроль Алексий Комнин так и не смог, хотя формально это княжество и признавалось всеми вассалом Византии.

Военные отряды Боэмунда и Балдуина остались в Антиохии и Эдессе, армия крестоносцев уменьшилась в численности.

15 июля 1099 года Иерусалим был взят штурмом, первым его королём стал Готфрид Бульонский, принявший также титул «Защитника Гроба Господня». Через год он умер, и новым королем стал его брат Балдуин, прозванный «Мечом Иерусалима». Он присоединил к Иерусалимскому королевству ряд прибрежных городов – Арсуф, Цезарею, Аккру, Сидон, Бейрут и некоторые другие.

Балдуин намеревался завоевать и Египет, но успел захватить лишь один из городов – Фараму, а потом заболел и умер – в 1117 году.

Помимо Иерусалимского королевства, появились и другие государства крестоносцев: княжества Антиохийское, Галилея и Трансиордания, графства Эдесса, Триполи, Яффа и Аскалон, Синьория Сидона.

Отношения между княжествами крестоносцев и Византией были сложными. Государства крестоносцев были христианскими анклавами во враждебном окружении, иерусалимский король Балдуин сказал перед одним из сражений с мусульманами:

«Франция очень далеко, а на Востоке нет убежища для побежденных».

Это вынуждало как-то выстраивать отношения с византийскими императорами – приходилось договариваться о проходе дополнительных войск и возвращении на родину, заключать тактические союзы, вступать в династические браки.

С одной стороны, ромеи для крестоносцев были «друзьями» (amici), но с другой – «неправильными христианами», схизматиками. Боэмунд Тарентский (Антиохийский), писал папе римскому Урбану II, призывая его в новый крестовый поход – уже против Византии:

«Мы одолели турок и язычников, но не можем одолеть еретиков и схизматиков».

Папа римский Григорий VII в «Послании» о землях, занятых испанскими маврами, писал, что он предпочел бы эти области «оставить в руках мусульман, чем увидеть, что они попали в руки непокорных сынов церкви», то есть не подчиняющихся Папе Римскому.

В свою очередь, высокомерные византийцы смотрели на «франков», как на диких и малокультурных варваров. Велики были различия в менталитете. Византийцев шокировали католические проповеди о «священной войне» против мусульман, которую они сравнивали с исламским джихадом, а также участие «латинских» священников в боевых действиях. Анна Комнина с возмущением писала об одном из них, который в морском сражении обстреливал византийцев из лука:

«Мы руководствуемся канонами, законами и евангельской догмой, но варвар-латинянин совершает службу, держа щит в левой руке и потрясая копьём в правой, он причащает телу и крови Господней, взирая на убийство, и сам становится «мужем крови».

Кстати, в греческой Византии и Константинополе считали латынь варварским и даже «скифским» языком, «непригодным ни для общения, ни для письма». И даже султан Мехмед II Фатих (Завоеватель) для переписки с европейскими монархами использовал именно греческий язык.

В Европе же в рассказах возвращавшихся на родину крестоносцев византийцы предстают как люди не мужественные, слабые, но исключительно коварные и лицемерные. Западноевропейские авторы радостно повторили все эти сплетни. Например, известный английский историк Э. Гиббон писал об Алексее Комнине:

«В стиле менее важном, чем стиль истории, я, может быть, сравнил бы императора Алексея с шакалом, который, как говорят, идёт по следам льва и пожирает его объедки».

Ромеи с самого начала не доверяли пришельцам, и Анна Комнина писала о вождях Первого крестового похода:

«Некоторые, в особенности такие, как Боэмунд и его единомышленники, таили в себе иное намерение: не удастся ли им в придачу к остальной наживе захватить и сам царственный город».

Алексию Комнину пришлось воевать с Боэумундом, который попытался организовать против ромеев новый крестовый поход. Потерпев поражение, он признал себя вассалом Алексия и передал Византии свои владения в Киликии. Однако укрепившийся в Антиохии племянник Боэмунда – Танкред, продолжал самостоятельную политику.

Гораздо лучше были отношения Алексия с Раймондом Тулузским, который правил в Триполи. Это графство на долгие годы стало верным союзником Византийской империи, часто выступая в союзе с ней против других государств крестоносцев.

После первого крестового похода (1096 — 1099 г.г.) началось усиление мусульман, угрожавших христианским государствам в Святой земле. Эмир Мосула Имад ад-Дин Занги в 1144 году взял Эдессу и завоевал всё Эдесское княжество.

Второй религиозный военный крестовый поход (1147 — 1149 г.г.) из Западной Европы против мусульман и не только состоялся в 1147—1149 годах, и был начат в ответ на взятие Эдессы в 1144 году войсками сельджукского военачальника атабека Занги. Решение германского короля Конрада III участвовать во Втором крестовом походе в 1147 году отозвалось весьма живо во всей германской нации, как и общее движение во Франции.

Под влиянием грозившей со всех сторон опасности Мануил сделал шаг, который в самом корне подрывал поставленные Вторым крестовым походом задачи и цели. Мануил Комнин предпочёл подстраховаться, заключив оборонительный союз  с турками-сельджуками, с целью обезопасить империю и пригрозить латинянам на случай, если бы последние вздумали угрожать Константинополю.

Второй крестовый поход был позорной неудачей крестоносцев. Мусульмане не только не были ослаблены, а, напротив, нанося христианам одно поражение за другим, уничтожая целые крестоносные армии, получили большую уверенность в собственных силах, энергия их увеличилась, у них зародились надежды на уничтожение христианства в Малой Азии.

Третий крестовый поход (1187 — 1192 г.г.)так напугал Византийского императора Исаака II Ангела, что он решил вступить в переговоры с султаном Саладином.

Византийские Комнины без европейцев обойтись уже не могли, и при внуке Алексия, Мануиле, только в Константинополе проживали около 60 тысяч католиков.

Однако, вернемся в Константинополь времён императора Алексия Комнина и увидим, что он воевал против Конийского султаната, а затем в 1116 году на Балканах подавил мятеж самозванца, выдававшего себя за младшего сына давно свергнутого императора Романа IV. В историю самозванец вошёл как Лжедиоген – уже третий по счёту. Первый самозванец вместе с половцами хана Тугоркана вторгся в пределы империи в 1092 году. Второй Лжедиоген находился в армии князя Боэмунда Тарентского, в 1107 году пытавшегося атаковать империю с новой армией крестоносцев. В некоторых немецких источниках второй Лжедиоген отождествляется с третьим самозванцем, который позже появился на Руси под именем Леона Девгенича.

Последняя война России и Византии.

  Великий князь Владимир II Всеволодович Мономах  (1053— 1125 г.г.) из политических соображений «признал» в Киеве третьего лже-Диогена и даже выдал за него свою дочь Марию (Марицу). От русской княжны у лже-Диогена родился сын Василий, которого князь Владимир II Мономах также попытался использовать в своей войне с Византией. Великому князю Владимиру II удалось собрать значительные силы, и в 1116 году под предлогом возвращения престола «законному царевичу», он пошёл войной против Византии — это была последняя война в истории двух государств. При поддержке Мономаха и половцев лже-Диогену удалось овладеть многими дунайскими городами, однако, в Доростоле, самозванца настигли двое наёмных убийц, посланных византийским императором Алексеем I. Это, однако, не остановило Владимира II Мономаха, действовавшего теперь уже в интересах Василия, сына лже-Диогена. Великий князь организовал новый поход, пытаясь удержать города на Дунае. Во главе русского войска встал воевода Иван Войтишич, которому удалось «посадить посадников по Дунаю»  Однако больших успехов он не добился и в 1123 году, уже после смерти Алексея Комнина, предпочёл заключить мир с ромеями. За старшего сына и наследника нового императора Иоанна II, Алексия, была выдана замуж внучка Владимира II Мономаха – Добродея, дочь Мстислава Владимировича Великого.

Сын Лжедиогена, Василий Леонович, которого иногда по матери называли Мариничем, погиб в битве с черниговскими князьями (Ольговичами) на реке Супое в 1135 году.

Кстати, именно во времена правления Алексия Комнина и с его помощью вернулся в Тмутаркань (Матраху = «Мать»=»Меотида»- Азовское море) и стал там архонтом сосланный в 1079 году в Византию князь Олег Святославич (Гориславич). В 1094 году он окончательно передал Тмутаркань византийцам и отправился отвоевывать свою отчину – Чернигов.

В 1118 году Алексий Комнин заболел и умер в Константинополе 15 августа того же года. Старший сын императора Иоанн столкнулся с большими трудностями при восшествия на престол, так как его противницей выступила собственная мать Ирина Дукиня (Дукена) – властная и амбициозная женщина, которую современники называли «славой Востока и Запада». Опасаясь за свою жизнь, Иоанн укрылся в императорском дворце и даже не присутствовал на похоронах отца.

Новым правителем империи императрица Ирина желала видеть зятя – Никифора Вриенния, мужа дочери Анны. У этой четы были общие интересы, и Никифор оставил после себя исторические записки, в которых рассказывалось о событиях 976–1087 гг. После его смерти Анна продолжила этот труд, написав 13 книг «Алексиады» – важнейший источник, освещающий историю Византийской империи и окрестных стран за 1056–1118 гг.

Далее…   Император Иоанн II Комнин