49 дней в Тихом океане

Эта невероятная история спасения советских моряков, потрясшая весь мир в начале 60-х годов ХХ века. История о четверых доблестных советских солдатах, оказавшихся во время шторма в открытом океане на старой, пробитой барже, как Робинзон, на необитаемом острове, один на один с бушующей стихией, они смогли выжить в суровых условиях, продержавшись на плаву 49 дней в Тихом океане.
Советские военнослужащие не были подготовлены к выживанию в подобных условиях, однако смогли проявить силу воли и совершить настоящий подвиг. Спасенные американцами, они вернулись на родину и стали народными героями СССР, о них сочиняли песни, писали книги и даже сняли фильм «49 дней» (режиссёр Габай Г.).

Унесённые ветром.

Зима на Итурупе — время лютой погоды и непрекращающихся океанских штормов. По этой причине в декабре 1959 г. все баржи уже вытащили на берег. Оставили лишь баржу «Т-36» и «Т-97» для срочной разгрузки прибывшего судна. По положенной инструкции, экипаж, приписанный к местной погранзаставе, дежурил на баржах постоянно.  Команда баржи «Т-36» в составе младшего сержанта Асхата Зиганшина (21 г.) и рядовых Ивана Федотова (20 л.), Анатолия Крючковского (20 л.) и Филиппа Поплавского (20 л.) занималась погрузо-разгрузочными работами. В кубрике баржи была небольшая печка, запас еды, четыре койки и переносная радиостанция.

Баржа «Т-97» и  «Т-36» были армейскими, а не флотскими плавательными средствами, грузовые баржи могли удаляться от берега всего на 200-300 метров, и для дальних плаваний была вовсе не приспособлены.

Трагедия произошла 17 января 1960 года, когда начался ураган, поднялся шквалистый ветер, который оторвал обе баржи от причала. Барже «Т-97» удалось выброситься на берег, но экипаж «Т-36» тщетно пытался прибиться к суше. В этот день баржу Т-36, на которой находились четверо солдат срочной службы, унесло от Курильского острова Итуруп в открытый океан, в эпицентр мощного циклона. Радист с баржи  успел сообщить командованию, что попробует укрыться на восточной стороне залива, где ветер не такой сильный. Каким-то чудом баржу не разбило о камни, но шторм сильно её потрепал.

Топливо было уже на исходе, управление баржей потеряно. Сильный ливень повредил рацию, оборвав солдатам единственное средство связи баржи «Т-36» с внешним миром,  а в трюме зияла пробоина, которую экипажу удалось залатать только частично, поэтому, собрав последние силы, которые под конец были уже на исходе, им приходилось по-очереди откачивать воду.

Спасти было нельзя

С берега видели, как баржа «Т-36» отчаянно боролась со штормом, но ничего не могли предпринять. На поиски «Т-36»  отправились только после того, когда шторм стих.  Едва связь с баржей была потеряна, в море вышел сторожевой пограничный корабль, а на побережье — поисковые партии. Радисты всех береговых станций от Курил до Владивостока напряженно вслушивались в треск эфира. Поиски тогда закончились неудачей. Как только ветер немного утих, в воздух подняли самолёты, продолжавшие поиски в сложнейших метеорологических условиях. Экипаж баржи сумел отремонтировать рацию, но в аккумулятор попала вода, и рация снова перестала работать.

Вскоре на берег Итурупа выбросило ящик из-под угля с бортовым номером «Т-36» и спасательный круг, что натолкнуло командование части на неутешительные выводы. Военное командование  свернуло спасательную операцию, решив, что баржа «Т-36» с экипажем погибла. Никто не мог предположить, что ураган унесёт баржу за сотни километров от острова Итуруп. Семьям пропавших сообщили, что их родные пропали без вести при исполнении воинского долга. Однако, наблюдения за семьями солдат, решили всё же установить, проверяя подозрения в дезертирстве.

Искать не будут…

 В кубрике нашелся обрывок газеты «Красная звезда», где сообщалось, что в районе Тихого океана Советский Союз планирует проведение испытаний баллистической ракеты, поэтому до начала марта там запрещено появляться гражданским и военным судам. К статье прилагалась схематичная карта района испытаний. Место, где дрейфовала разбитая штормом баржа «Т-36», находилось в квадрате, где проводились учебные ракетные пуски, а следовательно, там не могло быть никаких судов.

Выжить, во чтобы то ни стало

Однако наши ребята договорились держаться во что бы то ни стало и верить в то, что спасение близко.

Что бы с нами ни случилось, —сказал Асхат, — кто бы и когда бы нас ни спас, — мы советские солдаты, боевая единица. Так и будем действовать, по уставу. Будем с честью выполнять свой воинский долг. (И.Е. Федотов «49 дней в океане»)

Ребята не падали духом и продолжали бороться со стихией днём, а ночью ютились в кубрике.

«От нас требовалось одно: выстоять при натиске урагана, выстоять, спасти судно, которое стало для нас единственным оружием борьбы со стихией. И мы боролись». (И.Е. Федотов «49 дней в океане»)

Однако ближе к вечеру ветер резко переменился, и баржу стало уносить в открытый океан. Попробовали выброситься на берег, но напоролись на скалу, запасы топлива были на исходе, бросить якорь не представлялось возможным. Баржу неотвратимо тащило в открытый океан. Только потом солдаты узнают, что они оказались в эпицентре тайфуна.

«Снег чередовался с дождём, и порой становилось совсем непонятным, где ревущий океан: сверху ли, снизу ли. Всё перемешалось». (И.Е. Федотов «49 дней в океане»)

Буханка хлеба и ведро картошки

За весь период дрейфа штиль наблюдали лишь несколько дней.
Воспользовавшись временным затишьем, команда подсчитала имеющиеся запасы продовольствия — буханка хлеба, ведро картошки, две банки тушенки, банка свиного сала, килограмм крупы, пачка чая и кофе и нескольких пачек «Беломора». В обычных условиях такого количества продуктов хватило бы на два дня.

По правилам на барже должен был находиться продуктовый НЗ на девять дней, но так как баржу готовили к зимней стоянке, все продукты сняли и увезли в часть.

Сержант Зиганшин распорядился о норме продуктов на день — каждому приходилось три картофелины, две ложки крупы и две ложки свиной тушенки. Сержант понимал, что продукты нужно беречь, но в то же самое время резко занижать рацион было опасно.

Немного легче была решена проблема питьевой воды. Её брали из системы охлаждения двигателя, она была ржавая, но пригодная для питья. Водный запас экипажа пополняли частые дожди и снег.

День за днём

Каждое утро начиналось с «врачебного» осмотра. Сержант Зиганшин дотошно расспрашивал каждого о состоянии здоровья, не опухли ли десны, нет ли признаков простуды. Несмотря на лютый холод, физически все чувствовали себя нормально. Чтобы не предаваться унылым размышлениям, экипаж занимал себя работой, которую только можно было придумать: вычерпывали воду из трюма, мастерили рыболовные принадлежности, варили нехитрый суп из имеющихся продуктов — тушенки, картошки и мизерного количества крупы, на воде с привкусом мазута, пилили автопокрышку для отопления, сержант Зиганшин вёл бортовой журнал. Команда спорила, кого родит жена Федотова, которая была на последних неделях беременности. 27 января отметили день рождения Анатолия Крючковского. В честь праздника имениннику выдали повышенный паёк, но именинник предпочёл разделить его с товарищами.

«Вера в жизнь не покидала нас ни на минуту. Мы верили и боролись. Мы знали — вера без борьбы бесплодна». (И.Е. Федотов «49 дней в океане»)

Запасы продуктов на барже были ничтожно малы. 24 февраля скудные запасы иссякли. Рыбалка не приносила никакой пользы. Какая рыба могла клюнуть на голый гвоздь?

Совсем скоро пришлось варить похлебку из кожаных вещей — ремешков от часов, солдатских ремней. Счастливой кожаной находкой оказались кожаные меха гармошки, которую ребята нашли на барже, потом они принялись за сапоги. Зиганшин объявил, что первым новое «кушание» попробует он, и если не заболеет, то значит есть можно.

Дни плывут, плывут недели,
Судно носит по волнам,
Сапоги уж в супе съели
И с гармошкой пополам.

За 49 дней дрейфа в открытом океане в команде не возникло ни одной ссоры. Ребята старались поддерживать друг друга, несмотря на то, что психические силы духа начали иссякать, появились необъяснимые приступы страха, вслед за физическим истощением организма.  Однако даже перед лицом голодной смерти каждый сохранял человеческое достоинство и доброту дружеских отношений. Товарищи договорились, что тот, кто останется последним в живых, перед смертью опишет, как погибал экипаж Т-36.

Спасение пришло…

Постоянное чувство голода провоцировало слуховые или зрительные галлюцинации, ребятам частенько виделось на горизонте одно судно или слышался рокот мотора самолёта.

Когда вокруг баржи начали кружить акулы, члены экипажа предположили, что зашли в теплые воды, к большим океанским дорогам и, вероятно, здесь они смогут наткнуться на какое-нибудь судно. И, действительно, в скором времени на горизонте показались очертания военного корабля. С резвостью, на которую были способны люди в таком состоянии, они бросились к борту. Зиганшин схватил сигнальный флаг и и пытался подать сигнал бедствия. Корабль прошел мимо. Это происшествие чрезвычайно воодушевило команду и подарило надежду на избавление от морского плена. В эту же ночь рядом оказался ещё один корабль, но и он не заметил световых сигналов, подаваемых с баржи.

7 марта 1960 года летчики с американского авианосца «Кирсардж» обнаружили баржу в тысяче миль северо-западнее острова Мидуэй.

На 49-день от голода и усталости у всех давно уже звенело в ушах, а когда над головой послышался шум мотора, ему даже не придали особо значения, но Зиганшин всё же устремился к верхней палубе. И – о, чудо! Это были самолёты. Они сделали над баржей круг, побросали сигнальные ракеты и улетели. Через некоторое время на горизонте показались два вертолёта, когда они приблизились и стали спускать тросы, стало понятно, что это американцы. Зиганшин сразу же дал четкие указания, как действовать и что говорить.

«Держать документы под рукой! — приказал Зиганшин. — Действовать как один. Мы экипаж самоходной баржи. Мы советские солдаты. И вести себя, как подобает советским солдатам». (И.Е. Федотов «49 дней в океане»)

Несмотря на то, что у солдат совсем не оставалось сил, экипаж до последнего отказывался покинуть баржу. Сержант Зиганшин просил предоставить карту, топливо и продукты, чтобы они могли самостоятельно добраться до дома.

Американцам всё же удалось убедить истощенных и обессиливших членов экипажа покинуть баржу и подняться на борт авианосца «Кирсардж».

Спасение советского экипажа дрейфующей баржи произвело фурор среди моряков авианосца. Как эти русские смогли 49 дней продержаться в бушующем океане без топлива и запасов еды? Уму непостижимо! Американцы на ломаном русском наперебой предлагали чай, еду, сигареты, не сдерживая своего восхищения мужеством и стойкостью советских солдат.

Американцев поразило, что оголодавшие мужчины не кинулись на еду, а спокойно передавали друг другу тарелки, да и ели мало.

«Я парней сразу предупредил: хорошего-понемногу, поскольку знал, что с голодухи нельзя объедаться, это плохо заканчивается. Всё-таки я вырос в Поволжье в послевоенное время…» (Из интервью А. Зиганшина, 2015 г.)

Американцы были удивлены тем, что в таком юном возрасте советские солдаты, рождённые в 1940 году,  проявляют невиданную стойкость и крепость духа.

В своих воспоминаниях героическая четверка всегда отмечала тёплый прием американцев. За здоровьем спасенным тщательно следил доктор Фредерик Беквит, а повар Райфорд перерыл все свои кулинарные книги и нашел рецепты русского борща и пельменей. Когда Зиганшин, Крючковский, Поплавский и Федотов пошли на поправку, американские матросы авианосца подготовили для спасённых концерт. Можно сказать, что эта история немного растопила холод советско-американских отношений на уровне обычных людей.

С первого дня к спасенным советским солдатам было приковано внимание чуть ли не всех американских журналистов, а со стороны Советского Союза царило безмолвие. Это приводило ребят в отчаяние. Шёл 1960 год, разгар холодной войны.

Потом были многочисленные интервью, пресс-конференции. Вопросы журналистов наподобие «Как делили воду?» или «Бросали ли жребий, кого съедят первым?» вызывали у четверки недоумение. Речи о каких-то дележках даже не велось. Состоялась встреча и с мэром Сан-Франциско, подарившем на память символические ключи от города.

Американские власти аккуратно интересовались, не страшно ли возвращаться в Советский Союз, предлагали убежище в США, но получили категорический отказ. Хотя опасения, что упекут в тюрьму, все-таки имелось, но признаться в этом открыто не позволяло советское патриотическое воспитание и честь мундира.

«Остерегался провокаций, опасался, что нас в Штатах оставят, не разрешат вернуться домой. А если отпустят, что ждет в России? Не обвинят ли в измене Родине? Я же советский солдат, комсомолец и вдруг попал в пасть акулам мирового империализма…» (Из интервью А. Зиганшина, 2015 г.)

Первые вести о спасении четверки  были встречены в СССР настороженно, ведь русские привыкли во всем искать американский подвох. Первым с советскими солдатами связался Борис Стрельников — корреспондент «Правды» в Нью-Йорке. Журналист нашёл правильные слова и ребята воспрянули духом и поняли, что их ждут на Родине, а жена Федотова родила сына!

Для встречи с экипажем баржи Т-36 в Сан-Франциско, приехали сотрудники генерального консульства СССР.

Сам руководитель Советского государства Никита Хрущев 16 марта прислал им приветственную телеграмму, в которой отметил героизм, мужество, стойкость, проявленную в борьбе со стихией.

Когда советские Робинзоны вернулись домой, их встречали как космонавтов, была встреча героев с маршалом Малиновским, награждение орденами «Красной звезды», выступления на телевидении и радио. На пресс-конференциях героям часто задавали вопрос: «Как на вкус сапоги?»

Солдатам предоставили лечение в лучшем крымском санатории и возможность поступления в Ломоносовское мореходное училище.

Жизнь после спасения

Трое из ребят, восстановив силы, связали свою жизнь с морским флотом, поступив в мореходное училище.

Асхат Зиганшин после окончания мореходного училища устроился механиком в аварийно-спасательный отряд в городе Ломоносове под Ленинградом. Работал с пожарными, с водолазами на разных судах. Женился, воспитал двух дочерей. Выйдя на пенсию, поселился в Санкт-Петербурге. Ушёл из жизни 20 июня 2017 года.

Иван Федотов окончил Благовещенское речное училище, получил диплом судового механика. Всю жизнь проработал речником. Ушёл из жизни в 2000 году.

Филипп Поплавский после окончания училища работал на больших морских судах, ходил в заграничные плавания. Скончался в 2001 году.

Анатолий Крючковский много лет проработал заместителем главного механика на киевском заводе «Ленинская кузница». В январе 2019 года отметил 80-летие.

Сейчас уже не осталось в живых ни одного члена легендарного экипажа баржи. Последним в 2022 году ушёл из жизни Анатолий Крючковский.

Немало наших соотечественников сегодня задумываются, а способен ли условный современный человек на такой подвиг стойкости и мужества? Сможет ли каждый из нас сохранить человеческое достоинство в экстремальной ситуации, разделить с товарищем последнюю картофелину и не прельститься гражданством другой страны? Вопрос риторический.