Тройственность религиозно-мифологических образов у древних кельтов.

Культура кельтов и нордическая традиция античности.
Н.С. Широкова.

Глава IV РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ ДРЕВНИХ КЕЛЬТОВ (продолжение)

§1.Тройственность религиозно-мифологических образов у древних кельтов.

Первая из этих особенностей состоит в том, что кельты придавали очень большое значение числу «три», которое занимает важное место в их религиозно-мифологической традиции. Одним из самых широко распространенных образов, которые встречаются на фигуративных памятниках, происходящих из Галлии, является Трицефал — божество
с тремя головами или тремя лицами. Ж. Вандри, который отметил этот факт, в то же время отказался определить его значение.

«Как бы это ни было интересно, — писал он, — этот факт скорее возбуждает любопытство, чем удовлетворяет его. Действительно, он оставляет нерешенными существенные проблемы, которые должен ставить перед собой историк религий.
С одной стороны, мы не знаем имени, которое носил Трицефал. Если его поклонники ему давали какое-то имя, то оно могло быть различным в различных культовых местах. Мы не знаем также, какую роль ему приписывали, и что лежало в основе три дикости этого образа» (Vendryes J. La Religion des Celtes. P. 250)Рис. 22. Три сидящих обнаженных бога. Стела из Бон (Кот-д’Ор, Франция; галло-римский период)

Однако некоторые наблюдения всё-таки можно сделать.
П.-М. Дюваль приводит в своей работе прорисовки двух стел из римской Галлии, найденных в департаменте Кот-д’Ор, на каждой из которых изображен Трицефал в составе трехфигурной группы богов. На стеле из Бон представлены три сидящих обнаженных бога, Трицефал находится в центре, он держит на коленях рог изобилия. Слева от него — персонаж с маленькой собачкой, стоящей на задних лапах, и с рогом изобилия, справа — козлоногий, рогатый бог с рогом изобилия, которого Дюваль называет Паном (рис. 22). (Duval P.-M. Les dieux de la Gaule. Ed. 2. Paris, 1976. P. 165)

Рис. 23. Три сидящих божества. Вотивная стела из Болар (Нюи-Сент-Жорж, Кот-д’Ор, Франция; галло-римский период)

Барельеф, происходящий из Болар (Нюи-Сент-Жорж, Кот-д’Ор), изображает бога с оленьими рогами — Трицефала с кошельком на коленях, другой кошелёк лежит у его ног. Он восседает рядом с двумя богинями, держащими рог изобилия, одна из которых с головным
убором в виде башни. Такая интерпретация вполне возможна, так как стела относится ко времени римской Галлии, когда на фигуративных памятниках галльские боги соседствовали с римскими.  В нижнем ряду изображены дерево, бык, собака, заяц (?), олень (рис. 23).

Имея в виду подобные изображения Трицефала, которого часто сопровождает богиня с рогом изобилия, Дюваль рассматривает его как бога земного плодородия, друга самых сильных животных.

«Он обладает, — пишет Дюваль, — силой царя лесов и могуществом человека, способного обрабатывать землю и делать деньги: ему принадлежат блага Природы, предстающей в двух её аспектах — диком и культивированном. Галло-римская иконография, не колеблясь, утраивает могущество бога, наделяя его тремя лицами, если не тремя головами» (Duval P.-M. Les dieux de la Gaule. P. 48. )

Интересное наблюдение было сделано самим Ж. Вандри. На северо-востоке Галлии культ трехголового божества был распространен у кельтского племени ремов и их клиентов суессионов.
На территории этих племен было найдено 15 памятников, на которых изображен Трицефал. Вандри предполагает, что эти племена почитали его как бога дорог и покровителя путешественников. По крайней мере его изображения находились в трёх важных узловых пунктах: Дурокторум (Реймс), Минатиакум (О-Шмен, коммуна Низи-ле-Комт) и Аугуста суессионум (Суассон).

В Мальмезоне (около Реймса) найдена стела, на которой изображен
Трицефал, помещенный поверх группы, которую образуют божественные персонажи — Меркурий и богиня Росмерта, его паредра (др.-греч. πάρεδρος — «сопровождающая», «замещающая»). Любопытно, что в соседней с ремами общине тревиров (район Трева), где господствовал культ богинь-Матерей (Matres), найдены два памятника (в Треве и в Меце), на которых изображены три богини, причем та, которая в центре, стоит на поверженном боге с тремя лицами и попирает его ногами. Вандри, сравнивая этот мотив с предыдущим, приходит к
правдоподобному выводу, что у ремов покровителем племени был Трицефал, а у тревиров богини-Матери (Matres) были почитаемыми покровительницами, а Трицефал был повержен, но всё же присутствовал среди богов.

В римской Галлии Трицефалом часто выступает Меркурий, например, на изображениях, происходящих из Лютеции, и на так называемых вазах «из Бавэ» (лат. Bagacum, Bavacum).«Беспокоящая трицефалия, — пишет Дюваль, — увеличивает его могущество»

Если кельты утраивали самую драгоценную часть человеческого тела — голову, то у животных они утраивали самую опасную часть — рог. Так, было широко распространено изображение быка с тремя рогами. Это и бронзовая статуя в натуральную величину из Мартини-ан-Вале, и маленькие статуэтки, служившие талисманами. Культ быка часто встречается в разных частях античного мира в раннюю эпоху, однако только в Галлии находят трёхрогого быка. Закономерно
встает вопрос: может быть, это бог специфически кельтский?
Исследование этого вопроса показало, что третий рог мог быть изобретен бронзовщиками, которые копировали италийские статуэтки, имевшие фигурку птицы или полумесяц, прикрепленные к затылку быка. «Вот всесильное влияние пластического изображения»! — восклицает по этому поводу Дюваль. (Duval P.-M. Les dieux de la Gaule. P. 47. )

Однако остается необъяснимым тот факт, что такая замена была произведена только в Галлии. А в конце IV века н. э. Аммиан Марцеллин передает эхо древней легенды, согласно которой в Галлии царствовал тиран по имени Tauriscus в мифическую эпоху, когда трёхголовый Герион властвовал над Иберией (Amm. Marc., XV, 9, 4; 19, 9). Это имя
«Tauriscus» Дюваль переводит как «Бычий» (Taurin) и предполагает, что это была разновидность Минотавра или, может быть, бык с человеческой головой.
Объединение в одном свидетельстве быкоподобного монстра и трицефалии характерно для легендарной Галлии. Божественный кабан, которого почитали галлы, также имеет три рога, которые увеличивали его мощь.

Кельты утраивали самую важную в том или ином отношении часть в изображении божества, они были также склонны объединять своих богов в триады. Так, на барельефах, происходящих из римской Галлии, женские божества, так называемые богини-Матери, очень часто сгруппированы по три. На некоторых стелах галло-римская Минерва соединена с Меркурием и Вулканом, поскольку все трое считались покровителями ремесла в Галлии.

На принесённой в дар по обету, вотивной стеле из Реймса представлена триада: Аполлон, Меркурий и галльский рогатый бог Цернуннос (рис. 24).

П. Дюваль объясняет эту столь распространенную тройственность божественных образов, представленных на галло-римских вотивных памятниках, хорошо известным приёмом, называемым «повторение интенсивности», в основе которого лежат число три, умножающее силу богов.

В этой множественности кельты отдавали предпочтение числу «три».

«Они имели привычку, — пишет Дюваль, — умножать, преимущественно на три, всю или часть фигуры божества, чтобы выразить более интенсивно его могущество». (Duval P. M. Les dieux de la Gaule. P. 83. )

В то же время он считает, что утроение является знаком не
только интенсивности, но и тотальности, содержащей начало, становление и конец всякой вещи.

Если Дюваль проанализировал фигуративные памятники с тройственными образами, характерными для кельтской религии, то Ж. Вандри сделал наблюдение, что триада — формула, группирующая три наставления, является господствующим жанром в религиозной гномической (от греч. γνωμικὸν θέλημα, от греч. γνώμη — «выбор, воля, намерение»), то есть поучительной литературе Ирландии или Уэльса.

Тройные персонажи галлов и триады богов кельтов занимают важное место в эпической традиции ирландцев и валлийцев.

«Ирландская легенда, — пишет Ж. Вандри, — любит изображать того же самого индивида (бога или героя) в трёх лицах» (Vendryes J. La Religion des Celtes. P. 250. )

Ирландская Книга Завоеваний рассказывает, что у племен богини Дана ( proto-Celtic *don — земля; Danann — божественное «умение, ремесло»; Дана — «Мать-Земля» главная богиня «Туата Де Дананн» — «Народа богини Дану» = «Народ Божий») было три бога или три друида, по которым эти племена были названы Туата де Дананн:

«Были три бога Дана, откуда происходит имя Туата де Дананн: три сына Бреса, сына Элата, — Триалл, Бриан и Сет, или ещё Бриан, Иухар и Иухарба, три сына Туиренд Бриккрео — три друида, по которым были названы Туата де Дананн» (Livre des Conquetes — Цит. по Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. Rennes, 1986. P. 333. )

Согласно Книге Завоеваний, Туата де Дананн имели всё в тройном числе:

«Рабб, Бротт, Робб — их трое безумцев,
Фисс, Фокмарк, Эолас — их трое друидов,
Дуб, Добур, Доирхе — их трое виночерпиев,
Сейт, Сеор, Линад — их трое подавальщиков,
Тальк, Трен, Трес — их трое слуг,
Аттак, Гет, Сид — их три лошади,
Айг, Тайг, Терхелл — их три собаки,
Кеол, Тайг, Тетбинн — их трое арфистов,
Гле, Глан, Глео — их три источника,
Буайд, Ордан, Тогад — их трое приемных отцов,
Сид, Сайме, Суба — их три приёмные матери,
Кезмма, Сет, Самайл — их три кубка,
Меалл, Тете, Рохайн — их три площадки для игры,
Айне, Индмас, Бругна — их три клинка,
Каин, Алайг, Рохайн — их три крепости»

Так же, как и П. Дюваль, Ф. Леру и X. Гионварк считают, что триаду кельтской традиции следует понимать не как признак ограниченных арифметических способностей, но как проявление множественности и в то же время как понятие, подчинённое единству. Например, три друида
Туата де Дананн (Бриан, Иухар и Иухарба) являются в то же время тремя богами, один из которых, Бриан, носит то же самое имя, что и кельтские победители Рима и Дельф в IV и III вв. до н. э.,
поскольку Бриан (Brian) — это ирландское соответствие галльского имени Брен (Brennos). (Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Textes mythologiques irlandais I (Celticum 11). Renne, 1980-1986. T. 1. P. )

Ускользая от времени, пространства и эволюции, кельтские боги, а вслед за ними и мифические друиды, одновременно едины и множественны.
Эту мысль подтверждает ответ юного филида Неде на вопрос о его происхождении, который задает ему старший филид Ферхертне в «Разговоре двух мудрецов»:

«Я сын Ремесла,
Ремесла, сына Внимания,
Внимания, сына Размышления,
Размышления, сына Знания,
Знания, сына Вопроса,
Вопроса, сына Поиска,
Поиска, сына Великого Знания,
Великого Знания, сына Великого Разумения,
Великого Разумения, сына Понимания,
Понимания, сына Ума,
Ума, сына трёх богов Ремесла». (Разговор двух Мудрецов // Предания и мифы Средневековой Ирландии. Пер. С. В. Шкунаева. Москва, 1991. С. 244. )

Эти три бога Ремесла — три бога Дана были сыновьями жрицы-друидессы-богини Бригиты, которая в кельтском пантеоне была дочерью Дагды, как Минерва, римская богиня ремесла, была
дочерью Юпитера:

«Три сына Бригиты, поэтессы, были Бриан, Иухар и Уар, три сына Бреса, сына Элата. Бригита, поэтесса, дочь великого Дагды, короля Ирландии, была их матерью»

 Бригита была также единой и в то же время тройственной богиней:

«Бригита — поэтесса, то есть дочь Дагды. Именно этой Бригите, которая является женщиной-поэтом или женщиной мудрости, поклонялись поэты, потому что её покровительство было великим и славным. По этой причине называют таким же именем богиню поэтов, сестрами которой были Бригита, женщина медицины, и Бригита, женщина кузнечного ремесла. Эти богини — три дочери Дагды» (Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. P. 335. )

Подобную склонность кельтской религиозно-мифологической традиции к утроению, к созданию тройственных образов Ж. Вандри попытался ввести в более широкий контекст, заметив, что это, видимо, универсальная фольклорная черта.
П. Дюваль уточнил этот более широкий контекст, ограничив его рамками индоевропейского мира. Он показал, что прием утроения, призванный
усилить воздействие сюжета, на другом конце индоевропейского мира использовали индусы в образах своих богов (Агни, Брахма, Шива). Он существовал у греков, мифология которых тоже знала тройственные образы: Герион, Цербер, Геката. Он представлен в мифологии фракийцев — мертвые герои с тремя головами и у славян — Триглав.

Ф. Леру же и X. Гионверк совершенно определенно связывают тройственность кельтской традиции с гипотезой о трехчастной идеологии индоевропейцев, как известно, введенной в научный обиход Ж. Дюмезилем.

«Кельты сохранили, — пишут они, — как и большая часть
индоевропейцев, но несомненно в большей степени, чем некоторые из них, привычку тройного видения мира, существ и вещей, идущую из времён изначальной общности» . (Duval P.-M. Les dieux de la Gaule. P. 48)

О древности символики священного числа «три» пишет К. Кереньи, в своей статье «Кора», где анализирует тройственный образ Гекаты. Он отмечает, что при правлении Зевса Геката сохраняет характеристики весьма архаического образа. Главной из таких характеристик является троичная форма, которая в классическую эпоху появляется в художественных изображениях богини и которая подтверждается Гесиодом. Он провозглашает Гекату могущественной повелительницей трёх царств — земли, небес и моря (Gesiod. Teogonia, 411). Гесиод также говорит, что богиня уже заняла это положение во времена титанов, т. е. до Зевса и воцарения его миропорядка. Новый правитель мира воздал ей почести, оставив её в прежнем величии.

В греческом классическом мире Геката изображалась одинаково — стоящей на треугольной базе, с лицами, повернутыми в трёх направлениях. Статуи Гекаты обычно ставились на перекрестках
трех дорог, и эти места считались посвященными ей. По мнению Кереньи, такая установка статуй Гекаты соответствовала космическому понятию числа «три»: разбегающиеся на три дороги перекрестки указывают на возможность разделения мира на три части. Геката как властительница духов предупреждала греков, что при тройном разделении рядом с упорядоченным миром Зевса сохраняется область довременного хаоса, в которой аморфность примитивного мира продолжает жить в царстве подземного мира.

«Священное число «три», — пишет Кереньи, — это число подземного царства» (Кереньи К. «Кора» // Юнг К. Г. «Душа и миф. Шесть Архетипов». Москва, 1997. С. 132, 133, 140. )

Скотт Литтлетон, написавший введение к работе Дюмезиля «Боги древних скандинавов», высказал мысль, что, хотя общая трехчастная идеология индоевропейцев берет свое начало в очень древних текстах, однако некоторые её черты сохраняются и в современном индоевропейском мире. Традиционная индийская социальная система всё ещё отражает эту
идеологию. На Западе некоторые её основные элементы существовали почти вплоть до настоящего времени. Например, три «сословия» средневекового и более позднего европейского общества «подозрительно» похожи, как пишет Скотт Литтлетон, на три индоевропейские функции. По его мнению, тенденция делить явления на три части, или три стадии, или три уровня, которая была основной чертой западного мышления задолго до Аристотеля, всё ещё остаётся характерной для него. «Даже наши анекдоты, — замечает он, — обычно разделены на три части: первый инцидент, второй инцидент и ударная строка».

Рис. 26. Золотая монета, найденная на территории племени туронов (совр. Тур).
Однако в действительности символизм числа «три» древнее, чем даже время первоначального индоевропейского единства и охватывает более обширные регионы, чем один только индоевропейский мир.
0 глубокой древности и широком распространении формулы тройственного деления мира говорил М. Элиаде. Во-первых, он отмечал, что в традиционных цивилизациях мир состоит из трёх этажей — Неба, Земли и Преисподней, соединенных между собой центральной осью. Он ещё раз обращался к симолике чисел, анализируя значение мистических чисел «7» и «9». Указав, что отождествление Мирового Древа о семи ветвях с семью планетными небесами вызвано месопотамскими влияниями, Элиаде в то же время подчеркивал,
что числу «3», символизирующему три космические области, религиозное значение стало придаваться раньше, чем числу «7». Принято говорить также о «9» небесах и о девяти богах,  девяти ветвях Мирового Древа. По мнению Элиаде, мистическое число «9» следует
объяснять как 3 х 3 и, следовательно, рассматривать как часть символики более древней, чем символика месопотамского происхождения, проявляющаяся в числе «7». (Элиаде М. Космос и История. Москва, 1987. С. 145. )

Рассмотрение «триады», «тройственного» с точки зрения философской символики даёт представление, что число «три» принадлежит к фундаментальным символам человека и мира. X. Э. Керлот пишет, что троичная система создается появлением третьего (латентного) элемента, модифицирующего бинарную ситуацию в направлении сообщения ей динамического равновесия. Керлот подчеркивает, что жизненное, человеческое значение числа «три» и триады охватывает
многовековые истоки биологической эволюции. Существование двух — отца и матери почти неизбежно приводит к появлению третьего — сына. Керлот приводит слова Лао-Цзы:

«…одно рождает двоих, двое порождают третьего; трое рождают десять тысяч вещей (т. е. весь мир…)».

Триада обладает способностью разрешать конфликт, созданный дуализмом; она также представляет собой гармоническое решение проблемы воздействия единства на двойственность. Она символизирует сотворение духа из материи, активного из пассивного. (Керлот X. Э. Словарь символов. Москва, 1994. С. 321. 218)
Таким образом, число «три» принадлежит к самым древним, основным символам человека и мира, поэтому оно распространено в самых глубинных пластах мифологии и религии древних цивилизаций по всему миру. И то обстоятельство, что кельты, как
отметил еще Ж. Вандри, уделили особенно большое внимание священному числу «три» в их мифологии и религии, свидетельствует о том, что они, возможно, были ближе, чем другие народы, не только к своим индоевропейским истокам, но и к истокам изначальной, первородной традиции всего человечества.

Далее … Глава IV. Мифология и религия древних кельтов. §2.Анималистические мотивы в религии и мифологии кельтов.