Четверг , 28 Март 2024
Домой / Арктическая родина - Гиперборея / Символика древнерусского головного убора

Символика древнерусского головного убора

Древнерусский головной убор — кокошник

ЗОЛОТАЯ НИТЬ. Жарникова С. В.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Золотая нить вечности.
СЕМАНТИКА НАРОДНОГО КОСТЮМА.

Символика древнерусского головного убора.

Кроме рубахи, передника-занавески и пояса огромную роль в женском костюме играл головной убор. С ним в свадебной обрядности был связан переход из статуса девушки в статус замужней женщины. Девушки имели право «светить волосом», т. е. ходить простоволосыми. Обычно они носили девичью ленту распущенные или заплетенные в одну косу волосы. У наших далеких предков сложился целый комплекс представлений, связанных с волосом вообще и в частности с женскими распущенными волосами. Считалось, что в них заключается жизненная сила человека, что при помощи распущенных девичьих волос можно приворожить к себе суженого, что «бабы-простоволоски» способны навести порчу на своих мужей, их родню, односельчан и их скотину. Г. Цейтлин приводил следующие примеры поверий в Поморье:

«От дурного глаза лечат следующим способом: кусочек материи, украденной у «сглазившего», или же несколько волос из его головы… смешивают с мусором, взятым у порога квартиры больного, смешивают с ладаном, кладут эту смесь в кадильницу и зажигают«26.

Отметим, что между тканью и волосом здесь поставлен знак равенства, что вообще характерно для архаической русской традиции, где в обрядовых структурах лён и волосы часто взаимозаменяемы. В поморском заговоре знахарка, обращаясь к Клеймону Папаринскому (св.Клименту Папе Римскому) и Василию Лекаринскому (Св. Василий Кесарийский), сидящим на острове Буяне, просит оградить «от девки шимоволоски, от бабы простоволоски, от красного глаза, от русого волоса…» 27. Вычесанные волосы никогда не выбрасывали, а собирали в специальный мешочек, который по смерти женщины клался ей в гроб под голову.

Таким образом магическая жизненная сила уходила вместе с её владелицей в мир иной. О том, какое значение придавалось вычесанным волосам в севернорусской народной традиции, свидетельствует следующее описание, сделанное в 1912 году. «Невеста-сирота в день «рукодания» рано утром причитывает матери:

«Уж ты послушай-кось, моя красна краси- горка, многожеланна ласкова родитель-матушка, уж я налагаю на тебя службу тяжело-великую: зачерпни-ко свежей водички ключевой, набело приумой мне лицо не румяно; ещё найди-кось дорогой, белой кости гребешок, заздыни-кось свою легкую правую рученьку на мою-то на буйну головушку, на тонку косу красовитую. Уже зачини-кось, заглядь мою тонку косу красовату по одному да по единому русому волосу, по моим по белым плечам могучим. Возьми-кось с дорогого, белой кости гребешка обчески да обрывки моих русых волосов, да не бросай их на тонкий дубовый мост, на пиленный — завяжи-кось во плат во тальянский, во узел в немецкий; подержи-кось до крутой до красной весны, до тех пор, пока не станут ясны соколы сеять разные ярости. Уж в то время, в ту светлу пору спосей-ко под светло окошко косяща то, под которым уже ты всегда сидишь да любуешься. Что будет уж возрастать из земли: уж с изюмом, с ягодою древо, али горька рябина кудрева? Уж кака будет слетаться: жарка птица живуча, али горе-горькая птица кукуша. Коли разные птицы живучи — удачно пойдёт мне-ка раняя неволя велика, женско житье подначально: а кукуша — так уже горько житье мне победной«28.

Таким образом, на том свете, в мире мёртвых, можно было по очёскам, обрывкам волос определить дальнейшую судьбу женщины. В земной же жизни, повторяем, «светить волосом» замужняя женщина не могла и обязана была ходить всегда только с покрытой головой.

Женский повойник (кокошник, сборник, борушку, сороку и т. д.) одевали на голову молодой на свадьбе — «делали из девушки молодушку». Одну девичью косу расплетали, долго и тщательно расчесывали волосы, делили их на прямой пробор и заплетали две женские косы, которые укладывали вокруг головы. На эту прическу одевали женский повойник, из-под которого не должна была выглядывать ни одна волосинка.

На северорусских женских головных уборах, расшитых золотыми нитями, жемчугом, стеклярусом, бисером и цветными камнями, как и в браном ткачестве и вышивке рубах, передников и поясов, сохранилось огромное количество изобразительных мотивов и образов, которые сложились в недрах много тысячелетней языческой древности. Особая значимость женского головного убора в русской народной традиции отмечалась неоднократно, достаточно назвать широко известные работы Н. И. Гаген-Торн29, Г. С. Масловой30 и других исследователей. Специфическая связь женского головного убора с символикой плодородия была отмечена в вышедшей в свет в 1985 году книге Д. М. Балашова, Ю. И. Марченко и Н. И. Калмыковой «Русская свадьба», посвященной различным свадебным обрядам, бытовавшим до недавнего времени в Тарногском районе Вологодской области. Авторы книги пишут:

«Очень древний обычай, с элементами магии, рассказали нам в Илезе и повторили в Нижнем Спасе (то есть можно предполагать, что обычай когда-то был известен по всей Кокшеньге). Перед отъездом свата или сватов из дому для успеха дела их хлестали или забрасывали женскими гловными уборами»31.

В этом обычае ярко выражена магическая сущность женского повойника как священного предмета, приносящего плодородие, счастье, удачу.

В некоторых местах Русского Севера мать, заговаривая грыжу у грудного ребёнка, шептала заговор через повойник. Столь важный элемент одежды украшался с особой тщательностью на Русском Севере. Разумеется, речь идёт о праздничных, парадных головных уборах, отличавшихся богатством декора и зачастую огромной стоимостью, что обеспечивало их бережное хранение и передачу из поколения в поколение.

Естественно, не каждая крестьянка могла позволить себе роскошь иметь повойник, стоимость которого равнялась стоимости двух дойных коров или лошади. Говоря об образах, которые запечатлены на вологодских праздничных женских кокошниках, мы должны обратиться к тому миру языческих представлений, в котором жили наши предки задолго до введения христианства на Руси. Прежде всего это представления о верховных божествах Вселенной — Роде и Рожаницах. Вопрос о наличии у восточных славян в древности культа Верховного Бога Рода и сопровождающих его богинь плодородия Рожаниц был поставлен выдающимся русским фольклористом Ф. И. Буслаевым ещё в середине XIX века, а первое упоминание об этих божествах относится к раннему средневековью. Так, они упоминаются в «Слове» древнерусского книжника св. Григория в составе Паисиева сборника XIV в. Кирилло-Белозёрского монастыря.

Ф. И. Буслаев считал, что на стадии пастушеского и земледельческого периода своей истории древние славяне, или их предки, поклонялись Волосу и Перуну. Но ранее, в более древние времена, они имели других богов. Память об этих далеких временах сохранилась в имени бога Сварога (на санскрите «сварга» — небо, передвигающийся в небе, ведущий на небо, небесный, название одного из семи миров, в которые переселяются души умерших праведников), т. е. неба, сыном которого, т. е. Сварожичем, было Солнце, называемое также Дажьбогом (т. е. дающим богом). Ф. И. Буслаев считал, что упомянутые в «Слове» св. Григория Род и Рожаницы относятся к этой эпохе, когда объектом поклонения были различные стихии и небесные светила.

Рожаницами у славян называли 7 звезд Большой Медведецы, от которых зависели рождение, жизнь и смерть людей. А. И. Баландин подчеркивает, что:

«Божество Род выступало, полагает Буслаев, как творец мира. Оно могло относиться столько же к эпохе Сварога первоначально, как и к эпохе Перуна впоследствии. Следы поклонения всем этим и другим божествам, предшествовавшим культу Перуна и Волоса, сохранились в дошедших до нас сказаниях о вилах, русалках, в чествовании огня, воды и т. п.» 32.

В наши дни идеи Ф. И. Буслаева вновь вернул к жизни академик Б. А. Рыбаков в своей книге «Язычество древних славян», где он убедительно доказал, что восточные славяне — наши предки, задолго до введения христианства на Руси имели свой очень сложный и развитый культ Бога дождей, гроз, влаги вообще, плодородия, кровного родства и Творца ВселеннойРода, аналогичного по своим функциям христианскому Богу — Творцу Саваофу. Две богини Рожаницы охраняли семейный очаг, защищали женщин, дарили им потомство и помогали в родах. Б. А. Рыбаков считает, что культ Рожаниц действительно существовал долгое время на севере Руси, не искорененный и не уничтоженный христианством 33.

Изображения Рожаниц можно встретить на вышивке на концах полотенец, на подзорах свадебных простыней и, конечно, на северо-русских женских головных уборах. Род и Рожаницы выступают здесь в качестве неких изначальных богинь, первопредков людей, т. н. тотемов. Н. А. Криничная отмечает:

«Поскольку головной убор был неким средоточием тотемистической сущности индивида, ему, судя по мифам и преданиям, придавалось важное значение при исполнении обряда инициации (т. е. перехода в другой возрастной и социальный статус — С. Ж-).- Можно предполагать, что головной убор создаётся как знак приобщения индивида к тотемному предку (тотему)»34.

Она считает, что миф о тотемном предке формируется уже в период ранне-родового общества, примерно 30-40 тысяч лет назад35, и что этот образ

«является порождением определенных социально-экономических условий, характерных для общинно-родовой организации, когда личность полностью отсутствует или, вернее, понимается как часть целого, не выделяющаяся никакими признаками индивидуальности, не обладающая никакой спецификой, когда понятия человека ещё не было. В этих условиях человек (индивид) оказывается «слитым» не только с определенной ограниченной общностью, но и с самой природой. Персонификацией подобной общности и не выделенное как раз и является образ мифического предка — родоначальника, во внешнем облике которого в различных неустойчивых пропорциях сочетаются зоо-, фито- и антропоморфные признаки. Данный персонаж оказался тем мифологическим обобщением, тем воплощением древнейшей типизации, которые в той или иной степени реализовались в последующем фольклорном процессе» 36.

Вслед за Н. А. Криничной, хотелось бы повторить слова выдающегося исследователя О. М. Фрейденберг:

«Система новой культуры сознания складывается на основании тех самых принципов построения, которые были и раньше в прежних системах. Тотемизм — это увертюра к будущим культурам, это пролог будущей человеческой «Трагедии». Он сразу всё открывает и прячется, как угасшая комета. Потом культура начинает свой путь сызнова, варьируя во времени и каузальности все сказанное раньше» 37.

1 -3 Рожаницы и птицы в северорусском кружеве. XIX в.

4 Архаический орнамент с изображением трехпалых птичьих лап и меандра в русском кружеве. XIX в.

На головках, т. е. на верхних затылочных частях северодвинских и тарногских повойников, выполненных из штофа или бархата, как правило вишневого, малинового или алого цвета, изображаются вышитые золотыми или серебряными нитями странные существа. Как правило, каждое из них представлено в характерной распластанной «лягушачьей» позе, типичной позе рожающей женщины.

Под основной, центральной фигурой, на руках которой, очень похожих на звериные лапы, сидят птицы или змеи, помещено второе изображение.

В Тарногских борушках — это помещенное между широко расставленными ногами первого существа, как правило, рогатого, второе, почти полностью аналогичное первому, рогатое существо, также в характерной распластанной позе. Первая фигура соединена со второй, меньшей, тонкой полоской — «пуповинкой«. В северодвинских повойниках центральная фигура соединяется полоской, опускающейся также между широко расставленными ногами, с треугольником или трехступенчатой пирамидой. Но треугольник и ступенчатая пирамида в глубокой древности (в VI-III тыс. до н. э.) являлись знаком женского производящего начала, символом рождения и воспроизводства 38.

Таким образом, ступенчатая пирамида и треугольник северодвинских кокошников — одно и то же со вторым «существом» композиций тарногских борушек.

Характерность позы, а также то, что верхняя и нижняя фигуры соединены тонкой полоской, очень похожей на пуповину, дают нам основания для утверждения, что перед нами изображения двух богинь- Рожаниц, причем в этой композиционной схеме следующим составляющим является сама женщина, носящая повойник. Она обязана продолжить далее во времени бесконечную цепочку рождений и всей логикой этого магического заклинательного орнамента обязана повторить акт рождения, воспроизводства.

Очень часто на головках северодвинских кокошников вышивалось золотое дерево с птицами-утицами на ветвях. Причём, по очертаниям это дерево опять же повторяет фигуры двух Рожаниц — матери и рожденной ею дочери, с руками и ногами — золотыми цветущими ветвями.

Птицы-утицы, сидящие на ветках-руках, символизировали души умерших, готовых в образах новорожденных детей вернуться на землю в мир людей. Это древнее представление о Верховных рождающих богинях пришло также из глубин ведической древности.

Так, у потомков уроженцев Восточной Европы, пришедших в IV тыс. до н. э. в горы Афганистана, сохранились представления о том, что Вселенная — золотое дерево и рожающая женщина одновременно, а ветки этого дерева — родственные народы39. О том, что древние арийские представления связывали мир умерших с золотым деревом — Богиней Праматерью, вечно порождающей жизнь, свидетельствует один из текстов «Ригведы». Это разговор мальчика с умершим отцом, где говорится:

«Где под деревом дивнолистым пьёт со всеми богами Яма (бог смерти — С. Ж-), наш родитель начальник рода там проходит дорогой предков«40.

Стоит вспомнить, что в известной русской народной сказке «Крошечка-Хаврошечка» из костей коровы, которая заменила девушке умершую мать, выросло дерево -яблоня с золотыми яблоками. В одной из югославских народных сказок рассказывается о женщине, которая, спасаясь от преследований злой снохи, приезжает к серебряной изгороди, за которой на ветвях огромного дерева находится серебряное село. Встречающий её Верховный Бог говорит: «Заходи за эту калитку и ты вернешься в свою молодость». Это очень похоже на завершение похоронного гимна «Веды», где, обращаясь кумершему, призывают: «очистившись от всего греховного, возвращайся обратно в цветущем состоянии», то есть возвратись обратно ребёнком.

Такая идея золотого или серебряного дерева — мира предков и одновременно воплощения Богини жизни и рождений, очень чётко зафиксирована на северо-русских женских головных уборах.

Изображения Рожаницы (часто называемые «жаба или лягушка») можно встретить на олонецких, череповецких и каргопольских кокошниках, где они выполнялись из жемчуга, бисера, сеченого перламутра или стекляруса и помещались надо лбом женщины. Это несколько утрированные в своей распластанности фигуры с поднятыми вверх руками и широко разведенными ногами.

Интересно, что головной убор с таким орнаментом женщина носила только в течение репродуктивного периода своей жизни, т. е. в то время, когда она могла стать матерью, рожать, а зачастую только в первые годы семейной жизни, до рождения ребёнка, а затем меняла его на менее украшенный. Старея, женщины переходили на другие, старушечьи повойники.

Говоря об изображениях Богинь-Рожаниц на северорусских женских головных уборах, хотелось бы отметить ещё одну очень важную деталь. Как правило, головы всех этих вышитых золотом, серебром и жемчугом рожающих божеств украшают рожки. И это совсем не случайно. Дело в том, что исследователями давно отмечено — целый ряд русских женских головных уборов имеет рога: это рязанские, тульские, калужские, тамбовские, курские кички, сороки и кокошники, в этот ряд входят также знаменитые воронежские «кораблики» и однорогие каргопольские кокошники. Все они привносят в облик носящей их женщины один и тот же элемент — женщина уподобляется корове или козе, существам, с древности считавшимся связанными с символикой плодородия.

Вспомним вновь сказку о Крошечке-Хаврошечке, в которой мать девушки фактически воплощается в Коровушку — Бурёнушку, а затем превращается в дерево-яблоню с золотыми яблоками, приносящими счастье. Судя по всему, рогатость Рожаниц, вышитых на головных уборах, с одной стороны, подчеркивает их связь со сферой священного, а с другой — объединяет богиню с её архаическим прототипом — коровой. Н. А. Криничная отмечает, что:

«Идея слитности членов родовой общины через соотнесенность каждого из них с одним и тем же тотемным предком (тотемом) нашла своё особое выражение и в одежде… Соответствующая семантическая и функциональная роль в данном контексте принадлежит и головному убору. Его очертания, по утверждению этнографов, первоначально должны были уподобляться внешним признакам мифического предка и в сущности сводились к условному изображению животного, либо его части» 4|.

Деметра и Персефона. 5 век до н.э.

Б. А. Рыбаков, говоря о близости двух Рожаниц — матери и дочери — к древнегреческим богиням (матери и дочери — Деметра и Персефона) Лето и Артемиде, подчеркивает связь этих греческих богинь с культами плодородия. Но практически все древнейшие богини плодоносящих сил природы Европы и Азии в той или иной мере связаны с коровой. Будь то увенчанные рогами египетская Исида или вавилонская Иштар, древнегреческие волоокая Гера или Ио, обращенная в корову, Европа, изначально воплощавшаяся в облике коровы, и т. д. — все они связаны с культом одного и того же животного.

Стилизованное изображение Рожаницы, совмещенное с изображением (перевернутым) головы быка. Вологодская вышивка. XIX в.

Интересно, что один из предполагаемых аналогов древнерусских Рожаниц — богиня Артемида в облике Селены (Луны) изображалась рогатой, а в своём малоазиатском варианте представлялась многогрудой, с целым стадом коров на теле. Все эти вышеперечисленные богини имеют еще одну общую черту — они так или иначе связаны с древнейшими лунарными культами — так как подательницей плодородия в виде дождей, рос, влаги вообще во многих культах древности была луна. Но луна в тех же культурах ассоциировалась с коровой или быком, так как луна, вода, корова и бык издавна были тесно взаимосвязаны и взаимозаменяемы в различных мифологических системах. Брачные партнеры многих богинь плодородия также выступают в облике быка.

Итак, в многочисленных головных уборах, бытовавших на обширной территории России, женщина, являвшаяся как бы земным воплощением богини-Рожаницы, уподоблялась рогатому существу — корове. Подчеркивание признаков, ассоциирующих женщину с коровой, и в то же время постоянная рогатость Рожаниц, изображаемых на повойниках, приводит к выводу о том, что, коль скоро женщины, а в конечном счете — богини Рожаницы — рогаты, то рогатым должен был изображаться и Бог Род — Верховное языческое славянское Божество Вселенной.

Далее… Рогатые языческие божества.

 

Рогатые языческие божества
Семантика народного костюма

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*