Разведение домашних животных

 Любор Нидерле. Славянские древности. М. 1956 г.: Новый Акрополь, 2010 год. М.   Книга вторая. Жизнь древних славян. Глава VIII. Хозяйство и поселение. Разведение домашних животных.
Пчеловодство, рыболовство и охота.
Поселения.

Разведение домашних животных.

Разведение домашних животных имело место в Европе уже в неолитическую эпоху, в период индоевропейской первобытности, и поэтому нет ничего удивительного в том, что и праславянам издавна был известен домашний скот. Об этом свидетельствует и богатейший древнеславянский словарь скотоводческих терминов.

Позднее, в конце языческого периода, разведение скота засвидетельствовано многими историческими источниками; кроме того, археологическими раскопками обнаружено на поселениях и в могилах того времени большое количество костей домашних животных34, так что существование развитого скотоводства не вызывает никакого сомнения. Я. Пейскер глубоко заблуждается, когда отрицает наличие скотоводства у славян до X века и предполагает, что славяне до этого времени только видели его у своих германских и тюрко-татарских соседей.

Однако бесспорно также, что скотоводство в то время не было единственным или основным занятием славян, поскольку славяне были прежде всего земледельцами и, кроме того, виды домашнего скота не были одинаковыми во всех областях, заселенных славянами; в одном месте преобладали одни виды, в другом – другие.

Древние славяне занимались разведением следующих видов домашнего скота35: свиней (вепрь, prasę, свинья), овец (овъ, овьса, баранъ, ярка, jagnę), крупного рогатого скота (туръ, быкъ, воль, корова, телёнок, унъ, яловица) и лошадей (конь, комонь, кобыла, жеребец, zrebę). Поскольку речь идет об отдельных видах, необходимо упомянуть, что лошадь засвидетельствована у всех славян, а в некоторых областях табуны лошадей были весьма многочисленны.

В санскрите «Риг-Веды»: Avi — овца. Авика — Avika – овечка, овца. Овис — ówis — овца (родственные слова в рус. яз.: овца, овен).
Баля – bāla – баля, овца, ягня, любое маленькое животное
Урана – ūrana – баран, овен
Баил, вал — Bail — Вол (Ваал)
Вараха, бараха – varāha – боров, хряк (родственное слова рус. яз.: варяги)
Ганс, Ханса — g’hans, hansa — гусь.
Гаура – gaura – каурый, светло-каштановый, жёлтый с подпалинами, желтоватый, красноватый, бледно-красный (родственные слова в рус. яз: каурый, каурая, каурка, «Сивка-бурка, вещая каурка…»)
Кинвин, киндин, килкин — kinvin, kindhin, kilkin – конь, лошадь, (от корня «кин» — kin – кiнь, конь). В Ведах и в религии Язычников Солнце изображалось, как конь, движущийся по небу. Имя славянского солнечного бога Хорс, Хорос, означает Конь. (eng.Horse).
Го, говьядо – Go, govjado — «ГОвядина» — то, что произведено коровой. В ведической традиции корова священное животное напрямую связано с богиней Слова-Вак – с речью, упоминается во многих гимнах Риг-веды. Гава – gava – говор, говорит, говорить. Корень «гу» также означает «корова», как «Гава» — «корова» и «говорить». Корова в текстах Риг-Веды является говорящим священным животным.
Гула – gula — гуля. (родственные слова в рус. яз.: гуля — голубь)
Гуш — ghuṣ — гусь ( родственные слова в рус. яз.: гусь, гусак, гуска, гусёнок…)
Мэка, бука – meka, bukka — коза (родственные слова в рус. яз.: мекать-бекать).
Дикс – díks – коза (родственные слова в рус. яз. — устойчивое словосочетание «коза-дереза», фактически, дважды повторяется слово «коза», как в словах «трын-трава» повторена дважды «трава»
Жербху — jṝbhū — жеребец (родственные слова в рус. яз.: жеребёнок, жеребиться, жеребец, жеребчик…)
Кан — kaṇ — петух, курица, мясо птицы;
Кур – kur — петух, петь, плакать, звучать.
Кувон, квон — ḱ(u)wṓn — собака. ( «кув» созвучно с «гав», гавкун)
Пса – psa – голодный (родственные слова в рус. яз.: пёс, пса, псина).
Швка, Швана — Svka, Svana — Шавка, собака
Лай, рай, раяти — laj, rai, rayati – лай, лаять, шум, звук.
Прашу— prasū — «порождающая» (родственное слово в рус. яз. порося.) Это интересная история и связана с нашим словом «сувать» (санскр. су — sū —»порождать, производить) и «про-совывать» (санскр. pra-sū -«плодить, порождать, рождать, получить потомство»)
Ягня – jagnya — ягня, ягненок. (родственные слова в рус. яз.: ягня, жертва).

Например, в Силезии и в Поморье было много диких лошадей. Центральная Россия также изобиловала ими ещё в XI веке, когда князь Владимир Всеволодович (Мономах) охотился и вылавливал целые стада лошадей в окрестностях Чернигова36.

Лошадь использовали и для полевых работ, но главным образом как средство передвижения. Конница повсюду являлась важной частью славянского войска, конные отряды славян служили также в византийском войске37. У Ибрагима ибн Якуба есть сообщение о Праге, что там в X веке изготовлялась превосходная конская сбруя38.

Крупного рогатого скота было больше, чем лошадей. Уже Аристотель упоминает о нём на земле невров; позднее, в VI веке39, наличие большого количества рогатого скота у славян подтверждает Маврикий, а в X и XI веках наличие рогатого скота у всех славян засвидетельствовано многочисленными данными истории и археологии. Крупный рогатый скот был необходим прежде всего в качестве тягловой силы в хозяйстве.

 

Однако в еще большем количестве славяне разводили овец и свиней, особенно в области между Вислой и Десной, где в больших дубовых лесах ежегодно собиралось такое множество желудей, что не нужно было прикладывать больших усилий, чтобы у свиней на зиму было достаточно корма. Поэтому арабские свидетельства X века также специально указывают, что славяне (русские) занимались разведением овец и свиней40. Что же касается козы, то хотя славянам она и была известна в то время, но встречалась она, очевидно, редко, так же как и осел. Другие животные, такие, как лошак и верблюд, ввозились в Россию в XI веке лишь из чужеземных стран41.

Скот держали во дворах в специальных загонах, а иногда и в крытых хлевах. Отсюда его выгоняли на пастбища, где за всем стадом смотрели специальные пастухи (слав. пастырь, пастухъ), которые с их торбами за плечами, длинной палкой и дудкой или трубой, сделанной из коры, уже в X веке были любопытным и характерным явлением в славянских поселениях42. Постоянным проводником пастуха и стада была, конечно, собака (слав. пьсъ).

Ян Пейскер, отрицавший разведение домашнего скота древними славянами до X века, основывал свою точку зрения на доводе, что среди названий скота есть, по его мнению, слова германского происхождения: скотъ (герм, skattaz), нута (герм, nauta), млеко (герм, melka) – и, кроме того, тюрко-татарского: быкь (тюрко-тат. buga), воль (черемисск. volik, вогульск. volova, vulu, тюрк, ulag), коза (тюрк, kaza, kaci), тварогъ (джагат. turak, тюрк, torak)43; на основании якобы имевшего место заимствования этих терминов славянами Пейскер путём искусственного построения пришёл к заключению о том, что у славян вообще не было скота, что славяне только видели скот у германцев и тюрок, когда те господствовали над ними (бастарны, готы, скифы, гунны, авары, болгары и т. д.). Подробный анализ этого вопроса и опровержение теории Пейскера произведены мною в другом месте44.

Достаточно лишь указать, что множество исторических и археологических свидетельств, а также обширная и развитая номенклатура скота безусловно свидетельствуют о том, что славянам издавна был известен домашний скот и его разведение; у славян был даже свой специальный бог Велес – защитник стада.

Впрочем, и сами предпосылки теории Пейскера не всегда надежны. Слово млеко не германского происхождения; столь же сомнительно германское происхождение слова тварогъ, так как его можно вывести из славянского языка; вызывает также сомнение и тюркское происхождение остальных названий45. Но если даже отдельные германские или тюркские названия и попали в богатую славянскую номенклатуру, то, учитывая интенсивные связи славян с упомянутыми народами, связи как военные, так и мирные (на торжищах), учитывая также аналогичные заимствования целого ряда других слов, это явление можно считать совершенно естественным и не дающим никаких оснований для столь далеких выводов, к каким пришел Пейскер.

Естественно, что со скотоводством было связано и обширное молочное хозяйство. Об употреблении молока нет древних сообщений, но сыр (сыръ) засвидетельствован уже источниками X и XI веков в качестве одного из основных славянских блюд, и, очевидно, таковым он был издавна46.

Из домашней птицы в славянских хозяйствах разводили в то время кур, гусей, уток, а также голубей в специальных голубятнях47. После того как киевская княгиня Ольга в 946 году осадила древлянский город Искоростень, она с помощью посланных ею голубей подожгла голубятни, и отсюда пожар распространился на все дворы поселения48.

Пчеловодство, рыболовство и охота.

Важным дополнением к разведению скота и занятию земледелием были еще бортничество, рыболовство и охота на различных диких зверей.

Бортничество было вообще одним из основных занятий в прикарпатских областях, которые с доисторических времен славились пчелами и медом. Уже у Геродота мы встречаем упоминание об этом, а Павсаний свидетельствует, что в Грецию ввозился самый лучший мёд из земли алазонов на Днестре49. Так было и во времена древних славян и позже, а во многом сохранилось и до наших дней.

Население Прикарпатья разводило пчёл либо в лесах в дуплах деревьев, отмеченных владельцем специальным знаком, либо вблизи самого двора в полых колодах, которые назывались ульями, или бърть. Об изобилии меда у южно-русских славян свидетельствует Гардизи, рассказывая, что один славянский хозяин получал 50–60, даже 100 менов меда с одного улья50. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мёд и воск стали одной из основных статей славянского экспорта, одной из обычных составных частей дани, которую славяне платили in natura немецким хозяевам51.

Излюбленный напиток древних славян также делался из перебродившего меда — медовуха. Начиная с XI века в источниках упоминаются рядом с поселениями специальные коллективные, отгороженные плетнями пасеки (horti apum, mellificia), а вскоре появляются и специальные пасечники, обученные пчеловодству (бортникъ).

Что касается рыболовства, то оно в некоторых богатых водами славянских краях занимало первое место среди всех других отраслей хозяйства. Рыбы было огромное множество, и славяне ловили ее либо удочкой (сл. uda, updica), совершенно такой же, как и современная, либо по ночам при помощи света, либо острыми гарпунами (сл. ость) с одним или несколькими зубьями, либо, наконец, различными плетенными из веревки сетями и корзинами, которые также немногим отличались от сетей или корзин, употребляемых в настоящее время.

Гарпуны, древние и современные: 1-2 – Войносово и Грызово (Петроградская губ.); 3 – Владимирская губ.; 5 – Люции; 6 – гуцульский гарпун (по Шухевичу).

Среди находок этого времени сетей, конечно, нет, но в исторических источниках Χ-ΧΙΙ веков засвидетельствованы различные виды сетей (неводь, влокь, мрежа, сеть) древними являются также корзины, сплетенные из ивовых прутьев, термин же ерша (верша) уже летто-славянский52.

Славяне умели заманивать и ловить рыбу специальными деревянными конструкциями, поставленными на реке (слупь, заступ, одра), которые латинские источники XII века из Чехии и Бранибора (Бранденбурга) называют терминами: pali, tractus, tractiones, gurgusta seu piscaturae, также piscatoria, saepes, crates, piscina, clausura piscina53.

Затем выловленную рыбу продавали либо в свежем виде, либо заготовленную впрок; так, у Галла (1107 г.) сообщается, что рыбу солили, у Эббона – что ее сушили на зиму; и, по-видимому, уже тогда практиковалось копчение рыбы дымом. Другие способы хранения рыбы нам не известны, но несомненно, что они не отличались от тех, которые используются там же и поныне54.

Славяне охотились за всяким зверем, который съедобен или давал хороший мех, который стал одним из главных предметов экспорта славянских областей. Зверя убивали либо оружием (стрелами или копьями), либо, что было чаще, ловили при помощи разных ловушек, большими сетями, различного вида капканами или устраивали облавы, западни, для которых уже в древних источниках XI века приводятся названия – сеть, перевесь, тенето, пругло, пругь, osilo, silo55. С востока славяне заимствовали прием охоты с помощью прирученных соколов, ястребов и ястребов-перепелятников. Уже в IX веке мы читаем о болгарском князе Борисе, что он послал сыновьям сербского князя Мунтимира пару соколов; об охоте с соколами и ястребами упоминает также русский князь Мономах в своем Поучении56.

—————————————-    ***

34. «Ziv. st. Slov.», III, 132–146.

35. Прочие лингвистические подробности см. в «Ziv. st. Slov.», III, 151–152.

36. Herbord, 11.41; «Fontes rerum bohemicarum», II.216 и Лаврентьевская летопись, 242 под 1096 годом.

37. Ргосор., В. G., 1.27; Михаил Сириец, Chronica, XI.15.

38. Ibrahim, III.l, 4 (ed. Westberg, 53).

39. Claudius Aelianus, «περί ζωον», V.27; XVI.33; Maurik., XI.5.

40. Неизвестный Персидский географ (ed. Туманского), 135 и Ибн Русте (Гаркави, указ. соч., 264).

41. «Źiv. st. Slov.», III, 146.

42. Какими мы их видим уже на миниатюрах того времени («Ziv. st. Slov.», III, 144).

43. См. то, что об этом уже сказано выше, на с. 277. Там же приведена соответствующая литература.

44. Статья «Des theories nouvelles de Jean Peisker sur les anciens Slaves», Revue des Etudes slaves, II (1922), 19.

45. L.vC. 23–24.

46. «Ziv. st. Slov.», Ill, 156. Об употреблении кумыса у славянского князя упоминает лишь Ибн Русте, речь здесь идёт, вероятнее всего, о какой-то тюрко- татарской династии, подобно, должно быть, тому, как это было в Эстонии, согласно сообщению короля Альфреда и поучению к Адаму.

47. «Ziv. st. Slov.», III, 160–161.

48. Лаврентьевская летопись под 946 годом.

49. Herod., V.10; Pausan., 1.32.1.

50. «Źiv. st. Slov.», III, 165.

51. Среди поборов славян, собираемых на территории Германии, а затем в Польше и Чехии, непрестанно упоминаются patena mellis, urna mellis или situla mellis, иногда и lapis cerae. Одному богатому славянину в Ниенбургском аббатстве было приказано платить налог в 100 сосудов меда и два воза рыбы. См. тексты в «Źiv. st. Slov.», III, 163–164.

52. «Źiv. st. Slov.», III, 178–181.

53. «Źiv. st. Slov.», III,  182–183. Начиная с XII в. имеется также много документов, подтверждающих существование специально обученных рыбаков (piscatores).

54. Gallus (Bielowski, Mon. Polon. Hist., 1.447); Ebbo, III.4. О Поднепровье см. также у Геродота, IV.53 («Ziv. st. Slov.», III, 185).

55 . «Źiv. st. Slov.», III, 171.

56 Const. Porph., De adm. imp., 32; Лаврентьевская летопись под 1096 г.

Источник