Распад римской империи и борьба со скифами в 260 — 264 годах

Ременников А.М. Борьба племён Северного Причерноморья с Римом в III веке, М.: Академия Наук СССР, 1957.
Рост революционного движения в империи и её распад.
Борьба между скифами и империей 260-264 годах н.э.

Поход скифов в 258 году на территорию римской империи, не встретивший фактически никакого отпора со стороны римлян, и переход значительных групп населения на сторону врага ярко свидетельствовали о том, что кризис империи вступил в свою высшую фазу. И, действительно, последующее десятилетие характеризуется невиданным доселе обострением классовой борьбы, распадом империи на части и новыми мощными и почти беспрерывными нападениями германцев и скифов.

Беспрерывные войны, рост налогового гнета, экономическая разруха сделали положение народных масс совершенно невыносимым. Колоны, рабы, вольноотпущенники, не видя иного выхода, вступают на путь  борьбы против самих основ существующего строя. Повсюду вспыхивают восстания рабов и колонов. На этом этане в руках повстанцев нередко оказывались крупные города и значительные территории; особенную силу народным движениям придавал их тесный контакт со вторжениями внешних врагов империи. В Сицилии — старинном очаге рабских восстаний— вспыхнула настоящая рабская война, о которой биограф Галлиена повествует следующее:

«Наконец, при общем потрясении всех частей империи (как будто в заговор вступал целый мир) в Сицилии вспыхнуло нечто подобное рабской войне, банды разбойников распространялись по всему острову и были подавлены лишь с большим трудом» (Vita Gallieni, IV. )

Пристрастие Поллиона и его ненависть к повстанцам но могут скрыть того факта, что весь остров находился некоторое время в руках рабов, и борьба с ними потребовала значительных жертв и усилий.

Настоящая гражданская война разразилась в Африке, где в 260 году «против Рима объединились восставшие колоны, жившие на римской земле племена и племена, вторгшиеся из-за границы провинции». Не менее грозное положение сложилось и в Малой Азии. В провинции Понт-Вифиния народные низы совместно с вторгнувшимися скифами боролись против общего врага, дезорганизуя и расстраивая римскую оборону В противоположном конце Малой Азии, в Киликии, героической борьбой против Рима отличилось племя исавров, во главе которых встал некто Требеллиан. Укрывшись в глубине гор, Требеллиан оказывал успешное сопротивление римским войскам; он даже объявил себя императором и чеканил собственные монеты. И хотя Требеллиан, которого удалось выманить на равнину, погиб в неудачной для исавров битве, их борьба не затихла, несмотря на то, что римляне принимали против исавров чрезвычайные меры.

Важнейшей особенностью политической борьбы в римской империи в это время был бурный рост сепаратистских движений в провинциях. Бессилие центрального правительства, войны и междоусобная борьба, способствовавшие дальнейшей изоляции провинций друг от друга, всё более увеличивали силу центробежных стремлений. Сепаратистские движения охватили почти все провинции; максимальный их размах приходится на 260 —262 годы, когда лишь незначительная часть империи сохранила верность центральному правительству. «Такова была роковая судьба римского государства при Галлиене, что каждый, кто только мог, стремился подняться па престол». (Vita trig. tyrann , X, 1) Так характеризует сложившуюся обстановку Требеллий Поллион. Значительные сепаратистские выступления произошли в Иллирии, где один за другим поисками были выдвинуты два императора. Восстание на Дунае было подавлено сравнительно быстро, но это восстание послужило толчком к отделению Галлии от империи. Здесь против Галлиена восстал его полководец Постум. Сын Галлиена Солонин и его опекун Сильван были осаждены в Кёльне, выданы гарнизоном города и подвергнуты Постумом смертной казни. Все попытки Галлиена разгромить повстанцев успехом не увенчались. Полководцу Постуму не только удалось сохранить за собой территорию Галлии, но даже расширить её присоединением Испании и даже Британии.

Два года спустя после отделения Галлии империю постиг новый тягчайший удар — отделение части восточных провинций, сигналом к чему послужило пленение Валериана и новый набег персов в 260 году. Объединяющим центром явилась на Востоке Пальмира, расположенная на скрещении торговых дорог и чрезвычайно разбогатевшая от широкой транзитной торговли. Правитель Пальмиры — князь Оденат — создал значительное войско и добился больших успехов в борьбе с Персией. Правда, в первый период своего возвышения Пальмира не пошла на полный разрыв с Римом, но захотел этого разрыва и Галлиен. У Пальмиры и Рима имелся и это время общий опасный враг — Персия, и вспышка междоусобной борьбы могла бы лишь усилить персидскую угрозу, а самое главное — Галлиен, поглощенный борьбой с Постумом, скифами, германцами, не имел никакой возможности восстановить на Востоке власть Римской империи.

Император Галлиен отчаянно боролся с многочисленными претендентами на престол и успешно подавил восстания в Иллирии, Греции, Африке, Египте. Но хотя империя и уцелела, всё же полностью восстановить её не удалось; более того—и на Западе, и на Востоке сформировались «провинциальные империи». Во время развала римской империи натиск на неё со стороны германцев, скифов, персов достиг необычайной силы.

В 258—260 годах крупных успехов добились германские племена. Франки, ворвавшись в Северную Галлию и страшно её опустошив, проникли в своём дальнейшем движении в Испанию и разрушили там ряд городов, в том числе Тарракон. Источники сообщают, что часть франков даже добралась до африканских берегов. Германское племя аламанов опустошило юго-восточную Галлию, а затем проникло и в саму Италию, поставив под угрозу столицу империи. С большим трудом римлянам удалось отразить нападение аламанов, но тут пришла страшная весть о военной катастрофе на востоке. Император Валериан, возглавивший римскую армию в Сирии, действовал очень нерешительно: римские тылы были дезорганизованы восстаниями, вторжениями скифских племён, а численность армии сильно сократилась в результате эпидемии чумы. Как утверждают Петр Патриций и Зосим, Валериан в 260 году вступил в личные переговоры с персидским царём и был предательски им схвачен. Пленение римского императора имело тяжелые последствия для дальнейшего развития военных действий. Пользуясь растерянностью и деморализацией римлян, персы развернули мощное наступление. Антиохия была вновь захвачена персами, Сирия подверглась сильнейшему опустошению. Но на этот раз дело не ограничилось Сирией — персы прорвались в Малую Азию, овладели Тарсом и Цезареей. Десятки тысяч пленных, точно скот, угонялись в персидские владения. Галлиен не имел ни малейшей возможности оказать восточным провинциям хоть какую-нибудь реальную помощь. Римский восток был фактически брошен па произвол судьбы.

Племена Северного Причерноморья принимают активнейшее участие в военных событиях тех лет. Всё более широкий масштаб приобретают морские походы; на Дунае их борьба смыкается с наступлением германских племён; удары но Малой Азии сближают скифский и персидский фронты, подрывают оборону римлян в Сирии и Каппадокии.

Натиск на римскую империю припонтийских племён начался сразу же, как только на север дошли известия о событиях на Востоке, и максимальный размах его происходит в 261 году. Эту дату позволяют уточнить некоторые данные SHA. По сообщению Поллиона, в 262 году в империи разразилась страшнейшая эпидемия чумы, которая, как определенно указывает Зосим, возникла как следствие бедствий, вызванных скифской войной, начавшейся в несколько более ранний период.

К сожалению, Зосим не рассказывает более подробно о ходе военных действий на территории Иллирийских провинций в 260—262 годах. Из других источников — свидетельства SHA здесь особенно путаны. Однако вряд ли правильно стремление Раппапорта полностью отвергнуть те данные из биографий, которые имеют отношение к этой войне. Борьба со скифами в этот период была для Рима необычайно трудной. Аламаны наводнили Северную Италию, во Фракию вторглась восточная армия римского военачальника Макриана, провозгласившего в 260—261 годах императорами своих сыновей Макриана Младшего и Квиета. В Греции одна за другой последовали узурпации Валента и Пизона. Подобная обстановка дала возможность припонтийским народам прорваться в самые глубинные районы придунайских провинции, овладеть рядом городов и произвести страшный их разгром.

Жестокое поражение аламанов под Миланом, разгром восточной армии Макрианов и гибель их самих дали, очевидно, возможность императору Галлиену (Gallieni), правившему в 253 — 268 годы,  обратить внимание и на восстановление положения в дунайских провинциях. В какой-то степени эта задача была выполнена — в точение четырех или пяти лет ничего не слышно о походах в Мёзию или Фракию. Но относительное и кратковременное спокойствие в этих районах объяснялось пе столько оборонительными мероприятиями Галлиена, сколько тем, что причерноморские племена возобновили свои нападения на провинции Малой Азии. О новом морском походе племён Причерноморья известно главным образом из Иордана; существенные подробности имеются и в Vita Gallieni. Сведения об морском походе племён Причерноморья включены у Зосима, Зонары и Синкелла в общие обзоры «морских войн». Синкелл между описанием морского похода 258 года и рассказом об опустошении Каппадокии и Галатии упоминает о разгроме ионийских городов. Все же сведения греческих авторов, совершенно недостаточные для воссоздания всей картины военных действий, очень важны для контроля данных, сообщаемых латинскими писателями.

Известный интерес представляет и надпись из Милета, сделанная в честь Феста, тогдашнего прокуратора Малой Азии. Точная дата этого похода устанавливается без особого затруднения при помощи некоторых отрывков из Vita Gallieni. Из биографии явствует, что столкновения со скифами совпали по времени с карательной экспедицией Галлиена против мятежного гарнизона Византия. Но то же жизнеописание указывает, что сразу же после подавления мятежа Галлиен поспешил в Рим, где и отметил торжественно десятилетие своего правления. В таком случае война непосредственно предшествовала этим торжествам, имевшим место осенью 263 года, и значит приходилась на весну и лето того же года.

Крайне сложен вопрос о том, какие же племена приняли участие в походе 263 года — источники не дают для этого почти никаких данных, то же самое относится и к войне 260—262 годов и походам 264 и 266 года. Латинские авторы говорят о «готах», греческие и V. Gallieni — о «скифах» или «скифах, именуемых готами». Совершенно очевидно, что если не приходится отрицать активную роль в этих походах собственно германцев-готов, то все же термин «готы» выступает здесь чаще всего в таком же собирательном смысле, как и термин «скифы». И это видно именно на примере похода 263 года. В триумфе Галлиена, посвященном не только деценналиям (лат. Decennalia) — празднику после каждых 10 лет царствования, но и завершению войны, выступают наряду с «готами» и «сарматы». На ещё более интересные выводы могут навести сведения, сообщаемые Иорданом. Иордан, конечно, утверждает, что и этот поход — дело рук одних готов, но имена некоторых готских вождей, приведенные им в начале описания, носят явно славянский характер. Русская историческая наука в лице Забелина уже дано высказала предположение об активном участии славян в войнах не только III века, но и II века н. э. (именно о Маркоманнской войне). Хотя в работе Забелина «История русской жизни» (М., 1876 г.) понятие славянства трактуется слишком расширенно, мысль, высказанная им, получает в настоящее время новые веские подтверждения.

Как это установлено новейшими археологическими раскопками, во второй половине III века н. э. на Дунае, Буге, Днестре появляется ряд памятников полей погребений, ясно свидетельствующих о продвижении на запад и юго-запад групп славянского населения. (Ю. В. Кухаренко. Юго-Восточная граница расселения раннеславянских племён). Приведенное выше место из Иордана тоже является одним из свидетельств участия славянских племён  в войнах III века. Правда, на этом этапе славяне, очевидно, ещё не выступали в качестве самостоятельной силы и под своим собственным именем, как то было в более позднее время. Основное ядро славянских племён было отдалено от границ империи, славяне вели напряженную борьбу с германскими племенами, все это затрудняло их участие в войнах III века. Но несомненно и славянские дружины входили в состав тех коалиционных сил, которые из года в год вторгались в пределы Римской империи — общего врага как скифо-сарматских, так и славянских племён.

Таким образом, поход 263 года был походом ряда причерноморских и даже более отдаленных племен — сарматов, готов, славян и других. Поход исходил из областей Западного Причерноморья, поскольку обратный путь нападавших племен проходил вдоль фракийского побережья. Своё повествование о походе Иордан начинает с момента, когда припонтийские племена уже прорвались в Пропонтиду, опустив описание первого этана похода и только слегка коснувшись состояния дел в лагере римлян. Во вступлении Иордан указывает, что «готы» двинулись в поход на империю в то время, когда «всё находилось в полном разложении». Конечно, о состоянии империи гораздо больше известно из SHA и других авторов, чем из беглых заметок Иордана, но и они все рисуют очень мрачную картину.

Правда, римская империя не погибла от страшных потрясений предшествующих лет, но территория её сильно сократилась. Если на Востоке Оденат успешно теснил персов, возвращая занятые ими области и города, и был притом «лоялен» цезарю, то на Западе вновь возобновилась упорная борьба с первым галльским Постумом. Постуму удалось укрепить рейнскую границу Галлии, в свою армию Постум включал выходцев из германских племен и, прежде всего, франков. Поэтому в новую борьбу с римским императором Галлиеном он вступил гораздо более сильным. Несмотря на то, что Галлиен с успехом выступил против Постума, решающей победы, однако, он не достиг. Во время своего пребывания в Галлии император Галлиен получил известия о новом восстании — солдатском мятеже в Византии. Мятеж этот носил чрезвычайно бурный характер. Множество состоятельных горожан было истреблено, а сам город оказался в руках восставших. Это восстание, происшедшее в крупнейшем городе империи, было тем более опасным, что Византии занимал ключевую позицию па путях из Чёрного в Эгейское море. Восстание византийского гарнизона и облегчило «готам» их задачу.

Скифский флот успешно прошел Боспор. Прилегающие к Боспору и Пропонтиде районы Вифинии вновь подверглись ожесточенному опустошению. Халкедон, уже сильно пострадавший во время похода 258 года, на этот раз был совершенно разрушен. Иордан замечает, что, хотя город этот и был впоследствии восстановлен, но том не менее, ещё и во время Иордан город носил следы пережитого разгрома. Но не Вифиния на этот раз была главным объектом нападения.

Удар скифов обрушился теперь па западное побережье Малой Азии и, прежде всего, на ее городские центры. Прорвавшись через пролив Геллеспонт, скифы разгромили Илион (Троя) и другие города и, двигаясь далее на юг, продолжали нападать на крупнейшие населенные пункты прибрежных районов.

Скифы захватили Эфес, причём в пламени пожара погиб знаменитый храм Дианы Эфесской. Флот припонтийских народов достиг и более отдаленных районов. Так, эпиграфические данные свидетельствуют о том, что крупные военные события разыгрались в районе Милета. Из посвятительной надписи правителю Азии Фесту узнаем, что и этот город подвергся нападению. Горожане, спасаясь от гибели, укрылись в храме Аполлона. Храм подвергся осаде. Скученной массе горожан грозила гибель от жажды, однако источник воды, предусмотрительно восстановленный правителем Азии Фестом, снабжал их водой и тем помог выдержать осаду.

Положение дел на Юге империи вынудило Галлиена, успешно боровшегося с Постумом, прекратить эту войну и направить своё войско проливам. Здесь пришлось вести борьбу на два фронта — против восставшего Византия, с одной стороны, и скифов — с другой. К счастью для Галлиена ему удалось довольно быстро справиться с восставшим гарнизоном Византия, причём, вопреки заключенному соглашению, мятежные солдаты, сдавшиеся на милость императора, были истреблены верными ему войсками.

О ходе войны против скифов сведения источников расходятся очень резко. Согласно Иордану, скифы, нагруженные добычей, счастливо совершили обратный путь через проливы, причем именно на этом обратном пути ими и были опустошены города Геллеспонта. Поллион, автор биографии Галлиена, утверждает, что скифы отступили на родину лишь «после поражений, нанесенных им в Азии благодаря мужеству и искусству римских полководцев». Действительно, вряд ли «скифам» удалось совершить обратный путь без помех со стороны римских войск. С Галлиеном в район проливов явились, несомненно, значительные силы; быстрое падение Византия создало необходимые условия для более энергичных действий против войск скифо» и, весьма вероятно, что на обратном пути скифы подверглись нападению со стороны контролировавших проливы римлян и понесли при этом немалые потери. Тот факт, что Требеллий Поллион называет в своём рассказе припонтийские племена скифами вместо обычного—«готы», свидетельствует о том, что он здесь следует непосредственно Дексиппу, и это заставляет также отнестись к его словам с должным вниманием. Правда, говорить о крупных неудачах этих скифов также не приходится — скифов всё же не смогли разгромить при вторичном форсировании проливов; более того, двигаясь домой вдоль берегов Фракии, скифы сами напали на город Анхиал.

Подводя итоги скифскому походу, следует признать, что они были очень значительны. Припонтийские племена чрезвычайно расширили сферу своих морских предприятий; их флот, успешно пройдя Боспор, Пропонтиду и Геллеспонт, впервые вышел в Эгейское море. Успешное продвижение на юг дало нападавшим возможность опустошить новые цветущие районы римской империи.

Особенно чувствительным было для римлян опустошение Ионийского побережья — густонаселенного района с высокоразвитым ремеслом и многосторонним сельским хозяйством. Не успел ещё пройти страх, вызванный возобновлением морских походов скифов, как на Малую Азию обрушился новый, гораздо более тяжелый удар. Сведения о нём имеются в биографии Галлиена, ценное дополнение к данным биографии даёт Синкелл. Биограф Галлиена рассказывает, что в то время как полководец Оденат одерживал над Персией одну победу за другой, вернул Нисибис, Карры и даже осадил Ктесифон, скифы вновь напали на империю. Как для предшествующей войны Иордан, так и для войны 264 года Поллион начинает изложение с того момента, когда нападающие уже находились на римской территории, именно в Каппадокии. «Пока все это происходило у персов, скифы прорвались в Каппадокию» (Vita Gallieni, XI, 1.). Совершенно несомненно, что появлению скифов в Каппадокии предшествовала их высадка где-то на побережье Понта, возможно, в Трапезуйте, и последующее движение на юг. Однако Поллион, для которого этот поход — лишь один из эпизодов, иллюстрирующих нерадение Галлиена и жалкое состояние империи, ничего не говорит об этом. Возможно, что в своём движении до пределов Каппадокии скифы не встретили никакого значительного сопротивления. Однако в Каппадокии завязались упорные бои, шедшие с переменным успехом; припонтийским племенам удалось овладеть рядом римских городов, но биограф не сообщает, какие то были города. Конечный исход боёв был всё же в пользу наступающей стороны, так как скифские отряды прорвались в Галатию и дошли до Пессинунта, в своём дальнейшем движении достигнув и районов Вифинии.

Неудачи римлян имели своим следствием новое солдатское восстание. Войска, поднявшиеся против неудачливого Галлиена, «подумывали о выдвижении нового императора» (Vita Gallieni, XI, 2). Солдатский мятеж наносил сильный удар делу обороны и открывал для скифского продвижения новые, ещё не затронутые разорением районы Малой Азии. Эти обстоятельства заставили Галлиена энергично взяться за подавление солдатского мятежа. После того как попытка успокоить солдат мирными средствами не дала никакого успеха, последовала жесточайшая военная расправа. К этому времени скифы уже находились в Вифинии и без особых помех смогли вернуться на родину.

По свидетельству Поллиона, все эти события происходили в консульство Галлиена и Сатурнина, что даёт и точную дату похода — 264 год. Полагают, что на этот раз поход исходил от племен Меотиды (Азовское море) и Крыма. Очевидно, так оно и было в действительности. Однако аргументация, приводимая Раппапортом в доказательство этого, кажется поверхностной. Раппапорт считает поход 264 году делом боранов и других племен Меотиды лишь потому, что в Крыму впоследствии распространилось православие, господствовавшее в Малой Азии, тогда как вестготы были ариане. Он, таким образом, совершенно не учитывает соответствующего влияния всех предыдущих походов. Масса пленных жителей Малой Азии была ведь уведена в Меотиду и в 257 году и в 274—275 годах. Малую Азию усиленно громили и племена, обитавшие между Доном и Днестром, а у них почему-то распространялось не православие, а арианство.

Правильнее будет исходить из самого маршрута похода 264 года: Каппадокия — Галатия — Вифиния — таков был на этот раз путь скифо-сарматского войска. А если учесть, что различные нападавшие на территорию Рима племена как Причерноморья, так и Германии обычно действовали в более или менее постоянных и наиболее удобных для них направлениях, то восточная часть Малой Азии лежала безусловно в сфере вторжений именно племен Меотиды, пробиравшихся сюда вдоль западнокавказского побережья и укрепившихся ужё на подступах к Трапезунту. После разгрома Трапезунта и Понта для них ближайшим объектом нападения должна была быть именно Каппадокия и прилегавшие к ной районы, тогда как племена Западного Причерноморья направляли свои удары на побережье соседней с Фракией провинции Азии.

Наконец, трудно предположить, что после тяжкого похода 263 года ополчения племён Западного Причерноморья смогли, почти без всякой передышки, пройти через весь малоазийский материк, успешно проводя при этом многочисленные бои и осады. Военный поход скифо-сарматского войска в 264 году был одним из самых значительных в цепи морских походов 250—260 годов. Его основным объектом явились Каппадокия и Галатия, игравшие огромную роль в системе римской обороны как непосредственный тыл персидского фронта, и в силу этого удар но Каппадокии и Галатии сильно ослабил позиции Рима на Востоке. Вместе с тем, поход 264 года показал дальнейший рост сил причерноморских племён, появление в их морских походах новых существенных черт. Во время предшествовавших походов припонтийские племена ограничивались в основном опустошением прибрежных районов, тогда как в войне 264 года они смело углубились в самые центральные районы малоазийского полуострова; преодолевая большие природные трудности и сопротивление врага, они пересекли территорию трёх римских провинций и успешно завершили свой поход, вернувшись на родину с добычей.

Источник