Пятница , 29 Март 2024
Домой / Античный Русский мир. / Раскопки курганов при реке Мологе

Раскопки курганов при реке Мологе

Подсолнечное царство на огромных евразийских пространствах.

Многолетние усилия доказать наличие финно-угорского субстрата Восточной Европы негативным образом повлияли и на археологические исследования в России, начиная с XIX века вплоть до наших дней. Поскольку расселение восточноевропейского славянства, с которым отождествлялись русские, согласно убеждению, унаследованному от рудбекианизма, происходило не ранее VI века, то все археологические материалы, выявленные в Восточной Европе и уводившие в более ранние периоды, автоматически приписывались другим народам: финно-угорским (или отдельно финским и угорским, как это было у Европеуса), иранским, «балтским», тюркским.

Прекрасной иллюстрацией создавшемуся в науке положению послужат интерпретации археологических материалов из курганов с конскими захоронениями. И начать можно с выдержек из работ уже упоминавшегося в первых разделах статьи финского фольклориста и этнографа Даниеля Европеуса (1820-1884), рассмотрением творчества которого завершилась предыдущая публикация по теме.

Рассуждая об археологических раскопках курганов при реке Мологе в Тверской губернии, Европеус в их этнической идентификации исходит, прежде всего, из «нерусских названий местностей» в Вышневолоцком уезде: «…между прочим, и вся Тверская губерния в до-русские времена (выделено мной – Л.Г.) принадлежала к области чистой Югры, предков Венгров, Вогуличей и Остяков, и действительно, в Тверской губернии весьма много нерусских названий рек, озер, гор, деревень и другого рода местностей, состав и значение которых чисто югорские. …Преимущественно, это заметно было в названиях рек с окончанием юга, уга, ога, его, которых в средней и северной России чрезвычайно много. Названия, такие как Молога, Ветлуга, Пинега, Онега, каждому известны, …имеет явное сходство с финским joki река, по лопарски joga, но и по остяцки jega, joga, по вогульски je, ja от jega, jaga, и по зырянски ju от juga.

При жизни Кастрена я ещё не мог думать о югорском или остяцко-вогульском происхождении этих названий, а следовательно, и Кастрену мог сообщить только в общих чертах догадку мою о каком-то родстве этих названий с финским и лопарским языком. Только лет пятнадцать после кончины Кастрена получил я возможность, по напечатанным в 1864 году исследованиям о вогульском языке венгерского филолога Регули, узнать югорское происхождение этих названий… югорское происхождение нерусских местных названий в средней и северной России при жизни Кастрена еще не было открыто; следовательно, и о пребывании Югры в вышеозначенных частях России тогда не могло быть и речи. Мнение Кастрена о пребывании в до-русские времена, в средней России собственно так называемых финнов заявлено было им только в виде гипотезы, на основании тогдашних исследований.

Следовательно, сам Кастрен, относительно этого вопроса ничего не доказал. …даже в самых подробных источниках решительно не отыскиваю ни одного древнего, собственно финского местного названия. Итак, отнюдь не финны были враждебным образом вытеснены русскими из средней и северной России, но венгры добровольно переселились отсюда в Паннонию, «чтобы», говорит первый их летописец Аноним Белы, «овладеть наследством Аттилы, прародителя главного вождя их Альмуса», а большая часть оставшейся здесь Югры переселилась туда, где потомки их под названиями Остяков и Вогуличей живут до сих пор… Как около Шексны или Мологи, так и около Чухломского озера встречается значительное количество чисто югорских названий местностей, но финских или другого рода явно неюгорских названий там нет…» (Европеус Д. О курганных раскопках около погоста Бежец, в Бежецком уезде Тверской губернии // Отдельный оттиск из ЖМНП, 1872, часть 164. С. 2-11).

Надо сказать, что область Чухломского озера в Костромской губ. также стала связываться с местом проживания чуди, на что ссылался и Европеус, и согласно его выводу, население в районе Чухломского озера не могло быть никем иным, как уграми.

Итак, мы видим, что шведский политический миф, давший ход в науку идее отождествления летописной чуди с «финлянцами и эстляндцами», породил весьма пеструю картину представлений о том, какие народы конкретно можно было связывать с чудью. М. Шёгрен уверял, что прямые потомки чуди – финны из области Häme на юге Финляндии. М.А. Кастрен видел финские этимологии в ареале от Кандалакши до Кеми, а Д. Европеус стал относить к чуди угров, которыми он «населил» среднюю и северную Россию в так называемый дорусский период.

Эта пестрота красноречиво обнаруживает искусственный характер концепции о финно-угорском субстрате в Восточной Европе. Данный факт подтверждается и более внимательным анализом тех топонимов, которые Шёгрен, Кастрен, Европеус предлагали в качестве финских или угорских. Ошибочность финских этимологий Шёгрена на примере гидронима Онега я показывала в предыдущей статье. Европеус начал предлагать угорские этимологии для гидронимов Русского Севера, причисляя к ним и Онегу. Но также как и Онега, другие перечисленные в статье Европеуса названия не относятся к угорским гидронимам.

В данной статье не ставится задача уделять много внимания топонимике, но краткий анализ гидронима Молога представляется нелишним, поскольку толкование археологических находок основывается Европеусом на «нерусскости» гидронима Молога.

Прежде всего, стоит обратить внимание на то, что явными вариантами гидронима Молога выступают такие старинные названия рек в нынешней Московской области как Мологощъ/Малогощъ (Духовные и договорные грамоты великих и уездных князей XIV – XVI вв. М.-Л. 1950. С.386; Писцовые книги Московского государства. СПб, Отд. 1. Ч. 1. С.771-772. Писцовая книга 1592-1593 гг.) В настоящее время этот гидроним известен как Моглуша – река в Истринском районе Московской области, лев.приток Малой Истры. Кроме того, известна река Молог – ее устье по правому берегу реки Березовки, а исток находится юго-восточнее озера Медвежье. Ее притоки Рассоха и Волок-Ель относятся к Камскому бассейну.

Варианты Мологощъ/Малогощъ оказываются интересными в свете исследований новгородского историка В.П.Васильева, изучающего архаичную топонимику Новгородской земли и в частности, проделавшего этимологическую и этноисторическую разработку топонимии на -гощ/-гость. Результаты его исследований на примере гидронима Онега/Онига были представлены в предыдущей публикации. Они показали, что формы Онега/Онига являются историческими вариантами гидронима Онегость и его сокращенными формами, выступая как отражение на топонимическом уровне закономерности усечения соответствующего антропонима на -гость (Васильев В.Л. Архаическая топонимия Новгородской земли. Великий Новгород, 2005. С. 156, 161). Как можно наблюдать, компонент -гощ оформляет топонимы, за которыми стоит антропоним на -гост (геогр. Велегощи, личн. Велегость; геогр. Радогоща, личн. др.-чешск. Radohost; геогр. Миголощи, Милогощь, личн. Милогость и др.), но компонент -гост мог быть конечным и для топонимов: геогр. Milhošt дважды в Чехии, словац. Mil(o)gošt, но Milogošča на Востоке Балкан (Там же. С. 123-136). Топонимы на -гощ/-гость как с полным конечным компонентом, так и с усеченным встречаются во всех частях славянского мира, а также в немецкой или венгерской топонимии, где славянские названия выступают субстратом.

Очевидно, что архаичный гидроним Мологощъ преобразовался в Моглуша по такому же принципу, как это наблюдается в приведенных Васильевым вариантах Миголощи/Милогощь. Поэтому стоит привести и такой анализируемый Васильевым гидроним как ручей Моглогость бассейна Оредежа к северу от пос. Ям-Тесово Луж. Данный гидроним смежен со средневековым ойконимом Моглогост дер. Спасского погоста Водской пятины на реке Оредеж, позднее Моглогостье. Васильев полагает, что *Моглогость, по всей вероятности, отражает др.-новг. фонетический переход dl >гл, следовательно, исходным видится прасл. *Modlogost, в котором первый компонент соотносится с прасл. *modliti, рус. молить. Основа *Modli- присутствует в др.- чешск. личн. Modlibog, польск. Modlibog, др.-рус. Молибог, рядом с которым Роспонд видит и антропонимическую базу геогр. Моглогость. При корневом тождестве начальных частей прасл. личн. *Modlibog и *Modlogostъ, продолжает свое рассуждение Васильев, между ними налицо различие структурное: в первом композите глагольная, императивная основа (отсюда семантически «пусть молит бога»), во втором – именная. Препозитивный компонент личн. *Modlogost родственен прасл. *modla – термину языческого культа (ст.-чешск. modla, «идол, истукан», чешск. «изваяние, статуя; храм», словац., верх.-луж. modla «идол, кумир», ст.-польс. modla «жертвоприношение»). При таком понимании семантики исходного личного имени, заключает Васильев, новгородский топоним Моглогость выглядит реминисценцией отдаленных времен язычества (Васильев В.Л. Архаичная топонимия Новгородской земли. Великий Новгород, 2005. С. 52,137-138).

К этому хочется добавить, что наличие такой формы гидронима как Молог подтверждает антропонимический исходный вариант для гидронима Молога как усеченной формы от Мологость, поскольку у Васильева приводятся такие антропонимы на -гость как зап.-слав. Milagost и усеченная форма как Mileg; болг. Любог от Любогость. Не противоречит и вывод Васильева о семантике гидронима, восходящей к языческим культам. И, как видим, вся лексика для обозначения этих культов относится к славянским языкам.

Сейчас, на мой взгляд, накопилось достаточно сведений о том, что топонимы в центре и на северо-западе России относятся к тому архаичному слою древнерусского языка, который восходит к древним русам и которому пора дать место в современной лингвистике в качестве древнерусского субстрата, перестав видеть в данных топонимах названия «нерусского происхождения». Только тогда появится возможность дать полноценный лингвистический и этноисторический анализ топонимики Русского Севера и центра России. Кстати, такой из отмеченных Европеусом гидронимов как Пинега проф. Соболевским рассматривался также в числе гидронимов индоевропейского происхождения (Соболевский А.И. Названия рек и озер Русского Севера. М., 1927. С. 16).

Теперь, показав беспочвенность утверждения «нерусскости» названия Молога, можно обратиться к рассмотрению археологических материалов и показу зависимости их трактовок от исторической концепции, взятой наукой за основу: если данная концепция неверна, то и анализ археологических данных будет давать неверные выводы.

Европеус принимал участие в раскопках курганов в районе реки Мологи и интерпретировал находки в соответствии со своей теорией о том, что насельниками этих областей были угры – предки венгров, а также – вогуличей/вогулов (манси) и остяков (ханты).

Лидия Грот,
кандидат исторических наук

Далее… «Лошадиный» курган на реке Мологе

Ритуальные захоронения коня
«Лошадиный» курган на реке Мологе

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*