Парад русских войск в Париже

31 марта 1814 года, завершился освободительный зарубежный поход Русской армии, и она победным маршем вошла в Париж через ворота Сен-Дени 9 часов утра. В 11 часов утра император Александр I въехал на белом коне в Париж во главе огромной блестящей свиты, насчитывающей свыше тысячи генералов и офицеров союзнических войск разных наций.

Перед уходом русской армии из Парижа в 1815 г., император Александр I решил показать «её во всем величии и блеске своим союзникам и недавним противникам». В параде русских войск в Париже 10 сентября (по старому стилю 29 августа) 1815 года приняло участие 132 батальона русской армии, это свыше 150 тысяч человек и 600 орудий. Парад русских войск в столице Франции, привёл в восхищение и трепет всю Европу.

На 1 июня 1812 года Великая армия Наполеона, в состав которой входили солдаты практически всех народов Европы насчитывала более миллиона солдат: 687 тысяч человек в Германии и Польше, до 300 тысяч воевало в Испании, 150 тысяч стояло гарнизонами во Франции, 50 тысяч удерживали в покорности Италию.

В июне 1812 года Великая армия Наполеона вторглась в пределы России.
Русская армия под командованием Михаила Кутузова выбрала тактику сохранения основных людских резервов, избегая большого сражения, изматывая силы французов партизанскими боями, отступала до конца августа, заманивая противника вглубь России.

7 сентября (26 августа по старому стилю) 1812 года у села Бородино (в 125 км западнее Москвы) состоялось крупнейшее Бородинское сражение (фр. Bataille de la Moskova — «Битва на Москве-реке»). На исходе Бородинской битвы обе стороны объявили о своей победе, Наполеон одержал тактическую победу, заставив отступить русских, а Кутузов одержал стратегическую победу, сохранив русскую армию для дальнейшей борьбы.

Хотя спустя несколько дней русская армия оставила Москву, стратегически прав оказался Кутузов: через три месяца Великая армия Наполеона была уничтожена и остатки её изгнаны с территории России. Простые люди, как и сам император Александр I считали, что победа в Бородинской битве была достигнута не без Божией помощи.

Русской армии императора Александра I и его союзникам (Пруссии, Австрии, Англии, Швеции) предстояло ещё освободить от наполеоновских войск всю западную Европу.

7 (19) января 1813 г. атаман Платов рапортовал командующему 3-й западной армии о блокаде его казаками крепости Данциг, находящейся в устье Вислы, силами его летучего корпуса и о расположении казаков вокруг города. Авангард главной русской армии под началом генерала от инфантерии Милорадовича прибыл в Радзилово.

Основные силы главной армии под началом генерала от кавалерии Тормасова продолжают движение к Полоцку и находятся у села Калиновиц. 7-й армейский (саксонский) корпус под началом дивизионный генерал Рейнье находился в Окуневе, в составе корпуса с 6000 саксонцев, 2000 поляков и 1500 французов.

Сражение за Париж стало в военной кампании 1814 года одним из самых кровопролитных для союзной армии. Союзники (Россия, Пруссия, Австрия, Англия, Швеция) и за один день 30 марта боёв с наполеоновской армией потеряли более 8 тысяч солдат, из них более 6 тысяч были русскими солдатами. Это было самое кровопролитное сражение Французской кампании 1814 года, определившее судьбу французской столицы и всей империи Наполеона. Уже через несколько дней французский император Наполеон Бонапарт под давлением своих маршалов отрекся от престола.

Более 200 лет назад русская армия во главе с императором Александром I вошла в Париж. «Вступление российских войск в Париж. 31 марта 1814», неизвестный художник

В 1814 году русская армия в составе армии союзников первый раз прошла по улицам французской столицы. В отличие от французских солдат наполеоновской армии, осквернивших московские святыни на захваченных территориях России, русские солдаты, казаки, гусары вели себя по джентльменски.
Русские войска пробыли в Париже три месяца, но город от русского присутствия нисколько не пострадал, что подтверждают французские историки и писатели.

О том, как вели себя русские «оккупанты» в Париже, рассказывают нам рисунки художника Георга-Эммануэля Опица, очевидца тех «страшных» событий, а также французский писатель, политик и дипломат, ультра роялист, виконт, пэр Франции Франсуа Рене де Шатобриан, и парижская полицейская статистика 1814 года.

Вот как вспоминал о взятии Парижа генерал Муравьев-Карский: «Войска занялись несколько грабежом и достали славных вин, которых и мне довелось отведать; но сим более промышляли пруссаки. Русские не имели столько воли и занимались во всю ночь чисткою амуниции, дабы вступить на другой день в параде в город. К утру лагерь наш был наполнен парижанами, особливо парижанками, которые приходили продавать водку à boire la goutte, и промышляли… Наши солдаты скоро стали называть водку берлагутом, полагая, что это слово есть настоящий перевод сивухи на французском языке. Вино красное они называли вайном и говорили, что оно гораздо хуже нашего зелена вина. Любовныя хождения назывались у них триктрак, и с сим словом достигали они исполнения своих желаний.

Декабрист Николай Александрович Бестужев так описывает в своей хотя и художественной, но основанной на реальных событиях повести «Русский в Париже 1814 года» начало входа российских войск в Париж:

«Наконец появились ворота Сен-Мартен. Музыка гремела; колонны, проходя в тесные ворота отделениями, вдруг начали выстраивать взводы, выступая на широкий бульвар. Надобно себе представить изумление солдат, когда они увидели бесчисленные толпы народа, дома по обе стороны, унизанные людьми по стенам, окошкам и крышам! Обнаженные деревья бульвара вместо листьев ломились под тяжестью любопытных. Из каждого окна спущены были цветные ткани; тысячи женщин махали платками; восклицания заглушали военную музыку и самые барабаны. Здесь только начался настоящий Париж — и угрюмые лица солдат выяснились неожиданным удовольствием».

Интересно, что хотя в толпе парижан распространялись призывы к сопротивлению союзникам, они не находили отклика. Один француз, протиснувшийся через толпу к Александру, заявил: «Мы уже давно ждали прибытия Вашего Величества!» На это русский император ответил: «Я пришёл бы к вам ранее, но меня задержала храбрость ваших войск». Слова Александра передавались из уст в уста и быстро разнеслись среди парижан, вызвав бурю восторга. Союзникам стало казаться, что они видят какой-то удивительный фантастический сон. Восторгу парижан, казалось, не было конца.

Сотни людей теснились вокруг императора Александра, целовали все, до чего могли дотянуться: его коня, одежду, сапоги. Женщины хватались за его шпоры, а некоторые цеплялись за хвост его лошади. Александр терпеливо сносил все эти действия. Молодой француз Карл де Розоар набрался смелости и сказал российскому императору: «Удивляюсь Вам, Государь! Вы с ласкою дозволяете приближаться к Вам каждому гражданину». «Это обязанность государей», — ответил Александр I.

Часть французов бросилась к статуе Наполеона на Вандомской площади, чтобы разрушить её, но Александр намекнул на то, что это нежелательно. Намек был понят, а приставленный караул и вовсе охладил горячие головы. Немного позже, 8 апреля, статуя Наполеона была аккуратно демонтирована и увезена.

К вечеру на улицах появилось большое количество женщин очень древней профессии. Хотя, по мнению одного автора, многие из них выражали разочарование чинным поведением союзных офицеров, в кавалерах недостатка явно не было.

На следующий день после взятия Парижа открылись все правительственные учреждения, заработала почта, банки принимали вклады и выдавали деньги. Французам было разрешено выезжать по своему желанию из города и въезжать в него.

Утром на улицах Парижа было много русских офицеров и солдат, разглядывающих городские достопримечательности. Вот какой запомнилась парижская жизнь артиллерийскому офицеру Илье Тимофеевичу Радожицкому:

«Если мы останавливались для каких-нибудь расспросов, то французы друг перед другом предупреждали нас своими ответами, обступали, с любопытством рассматривали и едва верили, чтобы русские могли говорить с ними их языком. Милые француженки, выглядывая из окон, кивали нам головками и улыбались. Парижане, воображая русских, по описанию своих патриотов, варварами, питающимися человеческим мясом, а казаков — бородатыми циклопами, чрезвычайно удивились, увидевши российскую гвардию, и в ней красавцев-офицеров, щеголей, не уступающих, как в ловкости, так в гибкости языка и степени образования, первейшим парижским франтам. (…) Тут же, в толпе мужчин, не стыдились тесниться разряженные щегольски француженки, которые глазками приманивали к себе нашу молодежь, а не понимающих этого больно щипали… (…) Но как у нас карманы были пусты, то мы не покушались зайти ни в одну ресторацию; зато гвардейские офицеры наши, вкусив всю сладость жизни в Пале-Рояле, оставили там знатную контрибуцию».

Вторичное вступление русской армии в столицу Франции в июле 1815 года, предотвратившее разграбление Парижа со стороны союзных пруссов. 
О некотором расслаблении в войсках накануне входа в Париж вспоминал и Сергей Иванович Маевский:

«Пруссаки, в грабеже верные последователи учителям своим — французам, успели уже ограбить форштадт, ворваться в погреба, отбить бочки и уже не пить, но по колено ходить в вине. Мы долго держались человеколюбивого правила Александра; но искушение сильнее страха: наши люди пошли за дровами, а притащили бочки. Мне достался в удел короб, конечно, в 1000 бутылок шампанского. Я раздал их в полку и, не без греха, повеселился и сам на канве жизни, считая, что этот узор завтра или послезавтра завянет. Поутру объявлено нам шествие в Париж. Мы были готовы; но солдаты наши были больше нежели полупьяны. Долго хлопотали мы прогнать их чад и устроить».

Перед уходом русской армии из Парижа, император Александр I решил показать «её во всем величии и блеске своим союзникам и недавним противникам».

10 сентября (по старому стилю 29 августа) 1815 года русская армия прошла парадным строем в Шампани на равнине у Вертю. В параде приняло участие свыше 150 тысяч человек и 600 орудий.

«Зрелище шедших разом в ногу 132 батальонов, причём из 107 000 пехотинцев ни один не сбился с ноги, вызвало изумление и восторг иностранцев».

Иностранцы были в изумлении, а на устах русских была «улыбка, означавшая, что всякий гордился быть русским», — отмечал участник парада Александр Михайловский-Данилевский.

На марше огромное русское войско проявило отличную слаженность, и удивительную координированность действий всей армии. Ни до, ни после парада русских войск в Париже, таких масштабных парадов в западной Европе не проводилось.

Парадный смотр русских войск произвел огромное впечатление на всех присутствующих, прежде всего западноевропейских военных. Своё восхищение красотой парада русских войск высказали англичане адмирал Сидней Смит и фельдмаршал Артур Веллингтон.

«Никогда ещё Россия не имела лучшей армии, чем та, что, разгромив Европу, привела её же в восхищение и в трепет на полях Вертю», — отмечал военный историк Антон Керсновский.

В этот же день император на торжественном обеде провозгласил тост «За мир Европы и благоденствие народов!» Без России мир в Европе был не достижим.

Акварели французского художника Георга-Эммануэля Опица о прибывании русской армии в Париже.

 «Пройдитесь по департаментам Франции, где чужеземное вторжение оставило свой след в 1814 году, и спросите жителей этих провинций, какой солдат в отрядах неприятельских войск постоянно выказывал величайшую человечность, высочайшую дисциплину, наименьшую враждебность к мирным жителям, безоружным гражданам, — можно поставить сто против одного, что они назовут вам русского солдата. А если вам захочется узнать, кто был самым необузданным и самым хищным, — о, это уже не русский солдат.» Фёдор Тютчев, великий русский поэт и дипломат.

Русские солдаты вернулись из Парижа с целым багажом позаимствованных у французов традиций и привычек. В России стало модным пить кофе, который когда-то вместе с другими колониальными товарами завез царь-реформатор Петр I. Долгое время ароматный напиток оставался непризнанным в среде бояр и дворян, но насмотревшись на утонченных французов, начинавших свой день с чашечки бодрящего пития, русские офицеры сочли традицию крайне элегантной и модной, а употребление напитка в России стало считаться одним из признаков хорошего тона.

Традиция убирать пустую бутылку со стола, тоже пошла из Парижа 1814 года. Только все это делалось это не из-за суеверия, а банальной экономии. В те времена парижские официанты не учитывали количество отпущенных клиенту бутылок. Гораздо проще было пересчитать пустую тару, оставшуюся после трапезы на столе, чтобы выставить счёт. Кто-то из казаков и смекнул, что можно сэкономить, спрятав часть пустых винных бутылок под стол. Оттуда и пошла примета – «оставишь на столе пустую бутылку, денег не будет». Некоторые удачливые солдаты успели влюбиться в Париже и привезти в Россию жен-француженок, за это они на родине получили прозвище «французы», а позднее прозвище превратилось в фамилию «Французов».

Русский император Александр тоже зря не терял времени в Париже. В 1814 году ему преподнесли французский альбом с рисунками в новом стиле ампир. Торжественный классицизм французского ампира приглянулся русскому императору, и он пригласил в Россию французских архитекторов, среди них был и Монферран, будущий автора Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге.