Вторник , 19 Март 2024
Домой / Кельты / Один и Варуна

Один и Варуна

Хугин и Мунин на плечах Одина.

Культура кельтов и нордическая традиция античности.
Н.С. Широкова
Глава IV. Мифология и религия древних кельтов (продолжение).
§ 4. МУЖСКИЕ БОЖЕСТВА КЕЛЬТСКОГО ПАНТЕОНА.
2.Один и Варуна.

Как известно, верховного бога германо-скандинавской мифологии Водана-Одина Тацит называет Меркурием (Germ., 9) С именем кельтского Меркурия и германо-скандинавского Одина связывается тот же самый день недели — Woen (ВОИН), Woden (ВОДИН) — это более раннее имя Одина (Odin). Anglo Saxon: Woensdag = среда, ВОИН-ДЕНЬ.
Далее (в гл. 39), Тацит говорит именно об Одине, как о главном боге семнонов, называя его «Правитель Богов» — regnator omnium deus (Germ., 39). Один — царь богов и вообще их отец — Альфёдр — «всеотец», бог земных царей, контролирующий их силу. Когда он
требует иногда человеческих жертвоприношений, то в жертву ему приносят почти всегда царей, которые более не обладают достаточной силой, чтобы доставлять обильные урожаи своей стране.
Во время торжественных возлияний скандинавы пили за Одина, чтобы он даровал победу и силу царю.

в центре Один, Воден (Wotan, Woden, Odin) с волками — Фреки, Джери (Freki, Geri )

С другой стороны, Один — великий маг. Он подвергся суровой инициации, когда, принеся сам себя в жертву, пронзённый собственным копьём, девять дней висел на мировом древе Иггдрасиль. После этого он утолил жажду священным мёдом из рук великана Бёльторна и получил от него руны — хранители магии букв и самых могущественных секретов. Кроме рун, Один владеет всеми формами магии. Он является ясновидящим. Этот дар был обеспечен и символически выражен увечьем, которое, кажется, Один сам себе причинил: он отдал один глаз в уплату за медовый источник всей мудрости мира. Таинственная мудрость Одина неотделима от не менее таинственного поэтического вдохновения: мёд, из источника мудрости, иногда прямо называется мёдом поэзии. Один, как бог поэзии, покровитель скальдов.

Один — маг связан потусторонним миром. Голова мудреца Мимира, которую он брал с собой, рассказывала ему вести из других миров. Иногда он вызывал мертвецов из-под земли или сидел под повешенными, поэтому его называли владыкой мертвецов или владыкой повешенных. На связь с потусторонним миром указывают хтонические птицы,  Одина: это два ворона — Хугин -«думающий» и Мунин — «помнящий», которых Один научил говорить, и они, летая над всеми странами и мирами, рассказывали ему обо всём на свете. (Мелетинский E. M. Один // Мифы народов мира. Т. 2. С. 241.)

Магическо-хтонические функции Одина тесно переплетались с военными. «Этот верховный владыка-маг был обращен к войне», — писал об Одине Дюмезиль (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. Москва, 1986. С. 144.)

Один использовал против врагов колдовство, с помощью которого он делал их слепыми или глухими, а их оружие становилось бесполезным. Самый эффективный из этих приемов состоял в том, что Один связывал врагов «военными путами», которые их зачаровывали и они столбенели. Вдобавок Один часто выступает в сагах как арбитр сражений, одним жестом отнимая победу у тех, которым, казалось, она принадлежит, и осуждая на смерть воинов, оружия которых он касался своим оружием.

Саги изображают Одина бросающим копьё в армию, обреченную на поражение, судьбу которой он отмечает таким
образом. Копьё Одина, не дающий промаха Гунгир — символ военной власти и военной магии, является его постоянным атрибутом. Один, по-видимому, стал инициатором первой войны между асами и ванами, метнув копьё в войско ванов. (Мелетинский Е. М. Один // Мифы народов мира. Т. 2. С. 242.)

«Люди Одина» — это воины двух типов. Одни воины составляют отряды берсерков (др. сканд. berserkr), сила которых в десятки раз увеличена магией Одина и которые так же, как он, могут менять свой облик. Берсерк происходит от БЕР — медведь; др. сканд bjǫrn «медведь», серк — рубашка, славянская срака, срачица — сорочка, может означать «медвежья шкура».

Берсерки впервые упоминаются в саге Торбьёрна Хорнклови, посвящённой победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде (ок. 872 года):

«Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон.»

Другое известное упоминание берсерков датируется XIII веком. Снорри Стурлусон в «Саге об Инглингах» (гл. 6-7) , входящей в цикл саг «Круг Земной», рассказывает о воинах Одина:

«…и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда».

Вторая категория воинов Одина — это благородные, рыцарственные, «одинические» герои, самым ярким примером которых является Сигурд из скандинавского цикла сказаний о нибелунгах.
Один не покидает таких героев в час их смерти. На поле сражения он выбирает тех, которые должны пасть. Такая смерть отнюдь не является несчастьем, наоборот, она означает — быть избранным Одином, стать его любимцем. Женские эмиссары Одина, валькирии, относят
отмеченных им героев после смерти в Вальгаллу («дом избранных мертвых»), где идут пиры, «которые прерываются для новых битв, одновременно радостных и безысходно фатальных».

По мнению Дюмезиля, эти представления о Другом Мире и об Одине, едущем верхом на своём восьминогом коне, демоническом Слейпнире, лежат в основе современных верований, засвидетельствованных особенно в Дании и в южной Швеции, в которых Один выступает предводителем «Дикой Охоты» мёртвых.
Это переплетение мощных военных, магических и хтонических (подземных) функций в образе Одина, напоминает отмеченные исследователями важные аспекты галльского Меркурия и показывает, что такое направление поиска параллелей (галльский Меркурий Цезаря — германский Меркурий Тацита — Водан-Один германо-скандинавской
мифологии) является правильным. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 144.)

Дюмезиль полагал, что важнейшей функцией Одина являлась верховная власть, которая содержала все другие функции светские (Вседержитель) и религиозные (бог-Все-Отец). Для подтверждения этой точки зрения он обращался к индоевропейским параллелям, спрашивая:

«Не потому ли римский Юпитер в Капитолийской практике, так же, как в легенде о Ромуле (Юпитер-Статор — Jupiter Stator, Юпитер-Феретрий — Iovis Feretri) является подателем победы, что он прежде всего верховный правитель

В индийской мифологии умершие хотят присоединиться не только к Яме, владыке царства мёртвых, но также к великому верховному богу Варуне.
Для выяснения основной сути и истоков образа Одина наиболее плодотворным оказывается сравнение его с Варуной, великим богом ведического пантеона, поскольку индийская мифология находится очень близко к истокам индоевропейской традиции.

Дюмезиль обнаружил поразительное сходство между Одином и Варуной. Так же как Один, Варуна является самодержцем-царём над миром, богами и людьми. Варуна наставляет богов, и они следуют его приказам и советам. Так же, как Один, Варуна является покровителем
царской власти, он служит моделью для царя в церемонии посвящения, многие сцены которого представляют воспроизведение того, что совершил или испытал Варнуа во время своего посвящения. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 53.)

Оба бога — Один, Варуна — маги в основе своей. Дар Одина чудесным образом менять вид, принимая различные обличья, соответствует способности к перевоплощению Варуны, называемой в индийской мифологии майя. Варуна владеет путами, петлями и узлами, которыми он мгновенно охватывает того, кого хочет наказать. Один на поле битвы тоже связывает врагов «военными путами». Магический образ действий обоих богов одинаков.

узлы на поясе. Бронзовый идол из черниговского кургана Чёрная могила

Варуна — верховный бог в своих тёмных, неистовых, ужасающих проявлениях. Эта черта характеризует также и Одина, одно из прозвищ которого Игг означает «Ужасный». И Варуна с не меньшим пристрастием относится к человеческим жертвоприношениям, чем Мер-курий-Водан Тацита.
Варуна является кшатрием, он связан с аристократической элитой, с ариями, и представляет власть и принцип сословия воинов. Один также выступает вождём аристократических военных дружин. Однако и тот и другой очень редко сами участвуют в битвах, как воины.
Они оба даруют победу одним и поражение другим силой своего магического искусства. Военная власть для них является выражением их верховной власти.

Митра убивает быка — жертвоприношение.

Однако если в германо-скандинавской мифологической традиции концепция божественной верховной власти представлена образом только одного Одина, то в индийской мифологии она разделена между двумя противоположными по природе и характеру божествами: Варуной и
Митрой. Варуна является верховным богом магии, а Митраверховным богом закона. Если Варуне свойственны мрачность, вдохновенность, буйство, устрашающие черты, воинственность, то Митра «владыка, воплощающий в себе такие черты, как рациональность, спокойствие, благожелательность, священнический облик». (Dumezil G. Mitra — Varuna. 2 ed. Paris, 1948. P. 85.)

Как мы видели, в образе Одина очень много черт, роднящих его с образом Варуны, но практически отсутствуют черты Митры, если не считать одного упоминания в «Саге об Инглингах», где Один предстает в блистательном и благожелательном, а не устрашающем облике: «когда он сидел со своими друзьями, он был так прекрасен и великолепен с виду, что у всех веселился дух» (Сага об Инглингах, гл. 6-7)

Дюмезиль, размышляя о причинах такого различия в трактовке концепции верховной божественной власти в германо-скандинавской и индийской религиозно-мифологических традициях, высказал предположение, что дело, может быть, было в отсутствии жреческого класса и рудиментарном состоянии культа, засвидетельствованном Цезарем у германских народов. И  поскольку отсутствовало разделение духовной и светской власти в исторической реальности,
постольку отсутствовало представление о разделении концепции божественной верховной власти на два противоположных начала. Она оказалась сосредоточенной в образе единого верховного германского бога Одина.

Однако у кельтов рядом с царями или светскими магистратами общин присутствовало могущественное жречество друидов, поэтому мы вправе ожидать, что великие боги кельтского пантеона были наделены не только воинскими и магическими чертами Одина и Варуны, но и чертами Митры — жреца. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 142.)

Далее… § 4. МУЖСКИЕ БОЖЕСТВА КЕЛЬТСКОГО ПАНТЕОНА. 3.Кельтский бог Луг

 

Кельтский бог Луг
Мужские божества кельтского пантеона

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*