Четверг , 28 Март 2024
Домой / Мир средневековья / Нижний Новгород и Новгородское княжество в XIII-XIV веках

Нижний Новгород и Новгородское княжество в XIII-XIV веках

НИЖНИЙ НОВГОРОД И НИЖЕГОРОДСКОЕ КНЯЖЕСТВО В XIII-XIV вв.
Владимир Андреевич Кучкин — советский и российский историк, доктор исторических наук (1979), специалист по истории средневековой Руси.

Письменные источники позволяют проследить историю проникновения восточных славян в Среднее Поволжье на­чиная с X века Древнерусские летописные своды и лите­ратурные памятники сохранили известия о походе киев­ского князя Владимира Святославича в страну волжских булгар и о его посольстве туда и ещё раньше арабский дипломат и путешественник Ахмед ибн-Фадлан, ездивший с поручением от багдадского халифа к булгарскому царю, записал в своем отчете о встречах с русами, которые приплывали в Булгарию для торговли и у которых были там свои торговые дворы. В течение долгого времени русы появлялись на берегах Средней Волги эпизодически, и только с 60-х годов XII в., когда в Волго-Окском междуречье окрепло и усилилось Владимиро-Суздальское княжество, в Среднем Поволжье стали оседать первые русские поселенцы. Их появление было связано с успехами внешней политики владимирских князей.Начиная с Андрея Боголюбского и почти до нашествия Батыя князья Северо-Восточной Руси вели напряженную борьбу с Волжской Булгарией за новые территории, за включение в сферу своего влияния мещерских, мордовских и марийских племен, за контроль над Средней Волгой и Нижней Окой — важнейшими торговыми путями, связывавшими Владимиро-Суздальское княжество со странами Востока2.

Уже первый поход Андрея Боголюбского на Булгарию в 1164 г. привел к подчинению не­скольких булгарских городов3.В тесную связь с распространением власти владмирского князя на часть территории соседнего Булгарского государства следует поставить строительство в Среднем Поволжье первого русского города — Городца. Городец, или Городец Радилов4, как он иногда назывался, впервые упоминается в 1171 г.5 Город был поставлен на земле мари (черемисов), находившихся, по-видимому, в зависимости от Булгарин6.

Владимиро-суздальцы основали Городец не на ближайшем к своей основной территории правом берегу Волги, а на противоположной стороне реки, в том единственном месте, где обычно пологий левый волжский берег вздымается высокой кручей. Мощные земляные валы Городца, остатки которых сохранились и поныне7, надежно защищали город от неприятельских нападений. Городец явился щитом, прикрывшим верхнє-волжские города Суздалыцины от булгарских судовых ратей. Если в 1152 г. булгарам «безь вести» удалось поднять­ся по Волге и осадить Ярославль8, то после этого они уже никогда не проникали в глубь суздальской территории. Вместе с тем Городец стал опорной базой владимирских дружин, ходивших завоевывать булгарские земли.

Не случайно ранние упоминания Городца в летописях связаны с описаниями военных действий 9.С течением времени Городец превратился в центр ко­лонизационного движения русского населения, начавшего осваивать поволжские земли к северу и югу от Городца.

Так, по административной связи города Унжи с Городцом в начале XV в. 10 следует полагать, что Унжа (первое упоминание относится к 1219 г. и) была основана и заселялась из Городца. Ретроспективный анализ данных сотной грамоты 1560 г. Заузольской волости Балахнинского уезда, расположенной к югу от Городца, по левому берегу р. Узолы, также свидетельствует о том, что освоение заузольских земель началось из Городца 12. К сожалению, определить исходную дату этого процесса без археологического обследования данного района чрезвычайно трудно. Можно только утверждать, что в XV в. такой процесс уже имел место.При всем значении, какое приобрел Городец, его удалённость от основных центров Владимиро-Суздальского княжества должна была рано или поздно сказаться. Со стольным Владимиром, например, Радилов связывали пе­реправа через Волгу и длинная сухопутная дорога, пересекавшая, видимо, реки Лух, Тезу и Уводь и выходившая к р. Нерли Клязьминской и Суздалю. Изолиро­ванное положение Городца, трудные пути сообщения с ним вызывали необходимость в строительстве нового русского города на Средней Волге в более близком и удоб­ном месте.

В ходе борьбы с Великой Вулґарией выявилось стратегическое значение нижнего течения Оки. Дело в том, что только своими силами успешно бороться с Булгарией владимирские князья не могли и вынуждены были по­стоянно прибегать к помощи соседних рязанских и муромских князей. Дружины последних спускались по Оке и там, в устье реки, поджидали владимирцев. Так было в 1171 и 1220 гг. 13 Путь на Среднюю Волгу и с Волги вверх по Оке и далее по Клязьме был намного короче и удобнее городецкой дороги. И этот путь постепенно осваивался русскими. К 70-м годам XII в. все течение основного притока Нижней Оки — Клязьмы — уже было в их рукахи. Указанные обстоятельства предопределили строительство Нижнего Новгорода. Непосредственным прологом к закладке города послужи­ли события 1220 г.

В отместку за нападение булгар в1219 г. на Устюг и Унжу русские рати летом 1220 г. осадили и сожгли булгарский город Ошел на Волге, а продвигаясь по Каме, взяли нескольких булгарских городков и сел 15.Крупный успех летнего похода на Булгарию окрылил владимирского князя Юрия Всеволодовича. Он деятельно начал готовиться к новым военным операциям. Узнав об этом, булгары запросили мира. Но лишь их третье по­сольство, пришедшее к Юрию «съ мольбою великою и с дары многими и с челобитьем», добилось желаемого16.

Заключенный договор, несомненно, был очень выгоден владимирскому князю. Одним из его условий, видимо, являлся отказ булгар от поддержки мордовских племен. На такой вывод наталкивает то обстоятельство, что после1220 г. русские при своем продвижении в Среднем По­волжье имели дело уже не с булгарами, как раньше, а исключительно с мордвой 17.

Таким образом, к 1221 г. для владимирского князя на восточной границе его владений сложилась благоприятная ситуация18. Булгары были разбиты и пошли на невыгодный для себя мир, их политическое влияние на средневолжские народности бы­ло ослаблено. В такой обстановке Юрий Всеволодович и приступил к строительству в 1221 г города при слиянии Оки с Волгой. Крепость назвали Новгородом 19. Как пока­зали недавние раскопки, она была поставлена прямо на материке20, а не на месте какого-либо древнего поселе­ния, что лишний раз свидетельствует о военно-стратегичесних целях, которые преследовались при основании Нижнего.

Через четыре года после строительства города владимирский князь заложил внутри него каменный собор св. Спаса21; за пределами крепости при Юрии Всеволодови­че был построен Благовещенский монастырь22. Скорое появление монастыря под стенами Нижнего Новгорода объясняется, видимо, весьма злободневными задачами об­ращения в христианство местного населения, которые возлагались на монастырскую братию. Впрочем, миссионер­ская деятельность русских в Среднем Поволжье в тече­ние длительного времени не носила насильственного характера, и даже в начале XVI в. сравнительно недалеко от Нижнего жила еще не крещенная мордва23.

Сам Нижний в первых летописных упоминаниях о нем выступает как опорный пункт владимиро-суздальских дружин, воевавших с непокорными мордовскими князьками, и как крепость, в стенах которой русское население спасалось от неожиданных ответных нападений мордвы24. Так воз­ник Нижний Новгород, которому суждено было стать цен­тром особого княжества и сыграть крупную роль в истории России.В лихолетье Батыева нашествия Нижний Новгород, видимо, не пострадал. Во всяком случае летопись, со­ общая о захвате татарами в 1238 и 1240 гг. ближайших к Нижнему земель и городов, его не упоминает 25. Однако последующая историческая судьба Новгорода в устье Оки складывалась под опосредствованным или прямым воздей­ствием Орды. Батыев погром и набеги ордынских полчищ на Северо-Восточную Русь во второй половине XIII в. привели к опустошению ее старых, давно освоенных земель. Спасаясь от татарской сабли или неволи, жители центральных областей бежали на западные, северные и восточные окраины старой Владимиро-Суздалыцины. При­ток населения способствовал росту таких периферийных городов, как Москва, Тверь, Белоозеро, Кострома, Галич Мерский26. Процесс этот захватил и Среднее Поволжье.

Со второй половины XIII в. растет значение Нижнего Новгорода. Этому способствовало также то, что с образованием в низовьях Волги государства Вату и его преем­ников оживился волжский торговый путь. В середине века начинается чеканка джучидских монет в соседней с Нижним Новгородом Булгарин27. На Волге появляются куп­цы из далекого Новгорода Великого28. Симптоматично известие о возобновлении в 1274 г. Владимирской епархии. В числе ее центров наряду со стольными городами Ростовом и Владимиром летописец назвал и Новгород Нижний29. Все эти признаки, хотя и косвенные, свидетельствуют о возросшей экономической роли города, превращавшегося в важный транзитный пункт на волжской и окской речных магистралях.

Хозяйственный подъем Нижнего Новгорода в конечном итоге отразился на его политическом положении. Но про­ изошло это далеко не сразу. Административное главен­ство в Среднем Поволжье в конце XIII в. принадлежало более древнему Городцу. После 1263 г. на восточной окраине русских земель образовалось княжество, столицей которого стал этот город. Городецкий стол занял третий сын Александра Невского Андрей. Радилов, как город Андрея Александровича, упоминается в летописях под 1283 и 1304 гг.30 Правда, А. Е. Пресняков в своё время считал, что Городец вместе с Новгородом Нижним были выделены в особое владение князю Андрею Ярославичу ещё в 1247 г.31, однако столь решительное утверждение маститого автора источниками не подтверждается. Городецкое княжество появилось позднее, при Андрее Александровиче.

Формирование первого государственного образования на крайнем востоке тогдашней России — качественный сдвиг в истории местного общества. Он явился результатом многообразных и сложных процессов, протекавших в тамошнем крае. К сожалению, историки, писавшие о Городецком княжестве в конце XIII в., ограничивались констатацией факта его существования и не выясняли причин, способствовавших его возникновению. Отчасти это можно объяснить крайне скудным материалом, имевшимся в распоряжении исследователей. Но только отчасти. Как бы ни были фрагментарны и отрывочны данные, они позволяют указать на основные процессы, послужив­шие причиной формирования в Среднем Поволжье рус­ского княжества.

Это, как уже говорилось выше, прежде всего демографические изменения в Северо-Восточной Ру­си, вызванные татаро-монгольским игом, а также посте­пенный экономический подъем лежавших по Волге земель.
Можно догадываться, что увеличение населения и хозяй­ственное развитие края способствовали социальной по­ляризации местного общества, консолидации феодальной верхушки, итогом чего и явилось становление здесь особого княжения.

В состав этого княжения вошел Нижний Новгород. Сви­детельство тому — летописное сообщение 1305 г., согласно которому «въ Новегороде въ Нижнемъ чёрный люди побили бояръ; князь Михайло Андреевичь изъ Орды приехавъ ръ Новгородъ Нижний, изби вечников»32. Этого Михаила Андреевича исследователи обычно принимали за сына Андрея Ярославина суздальского главным образом потому, что нижегородские князья второй четверти XIV в. происходили от князей суздальских33. Однако прямых данных, подтверждающих такое мнение, у историков не было.

К тому же недавно выяснилось, что у Андрея Алек­сандровича был сын Михаил34. Поэтому есть все основа­ния видеть в Михаиле Андреевиче, упомянутом в статье 1305 г., не сына Андрея суздальского, а сына Андрея Городецкого. И если сын городецкого князя распоряжался после смерти отца 35 в соседнем с Городцом Нижнем, то это явный показатель принадлежности последнего Городецкому княжеству. Известие 1305 г. о Нижнем Новгороде важно и в других отношениях. Оно свидетельствует о сложившемся ни­жегородском боярстве, о наличии в городе глубоких классовых противоречий, результатом чего явилось выступление народных масс, создавших свою организацию — городское вече.

То, о чем для второй половины XIII в. приходилось лишь догадываться — резкое социальное рас­слоение местного общества,— для начала XIV в. уже непреложный факт, зафиксированный в источнике. Не случайно, что факт этот относится именно к Нижнему Нов­городу. К последнему в XIV в. переходит политическое верховенство в Среднем Поволжье. Судьба Михаила Андреевича после 1305 г. неизвестна. На нём, очевидно, прекратился род городецких князей.
Перестало существовать и Городецкое княжество.

В XIV в. столицей княжества становится Нижний Новгород. Под 1311 г. летописи сообщают, что сын великого князя владимирского Дмитрий Михайлович тверской со­брал полки во Владимире, намереваясь выступить про­тив московского князя Юрия Даниловича, занявшего Нижний Новгород. Лишь вмешательство митрополита Петра предотвратило столкновение36.

Из летописного известия 1311 г. вытекает, что Нижний Новгород перешел под власть московского князя. Такой вывод подтверждается и дополняется еще одним, хотя и поздним, но, думается, вполне достоверным свидетельством. Речь идет о листе на гробнице брата Юрия Даниловича Бориса, похороненного во владимирском Успенском соборе. В первой чет­верти XVIII в. с этого листа приведена точная дата смерти Бориса, которая соответствует летописной 37.

Кро­ме того, в листе имелось указание на то, что Борис Да­нилович был «в Нижнем Новъгороде на уделном княжении» 38. Согласуя это ценное известие с разобранным выше летописным сообщением под 1311 г., можно прийти к заключению, что в 1311 г. образовалось Нижегородское княжество во главе с потомками Даниила московского. Факт этот нельзя расценивать как присоединение Нижнего Новгорода к Москве. Нижегородский князь со­хранял свой суверенитет, но династические связи могли привести к тесному политическому союзу Нижнего с Москвой. Последнего, видимо, весьма опасались главные со­перники Москвы в начале XIV в.— князья тверского до­ма. Такими опасениями и было вызвано выступление Дмитрия тверского против Юрия московского в 1311 г.

Итак, данные источников свидетельствуют о том, что во 2-м десятилетии XIV в. ведущая политическая роль в Сред­нем Поволжье перешла от Городца к Нижнему Новгоро­ду. Окрепшее нижегородское боярство пытается создать свою государственность. Но при этом не порываются политические связи с другими областями Северо-Восточной Руси. Местным князем становится представитель москов­ской династии.

Однако возникшее в 1311 г. Нижегородское княжество просуществовало недолго. Вероятно, со смертью Бориса Даниловича в 1320 г. оно прекратило свое существование, а его территория слилась с территорией великого княжества Владимирского, как это происходило с други­ми выморочными княжескими уделами в XIII — начале XIV в. Надо полагать, что такое слияние облегчило ордынскому хану Узбеку после жестокого подавления антитатарского восстания в Твери в 1327 г. перекроить политиче­скую карту русского Северо-Востока. Великое княжение Владимирское, которым до 1327 г. обладал непокорный Александр Михайлович тверской, было поделено надвое.

Kostroma

Кострома и Новгород Великий были отданы в 1328 г. московскому князю Ивану Калите, Владимир и Поволжье получил суздальский князь Александр Васильевич, ничего не значивший в политическом отношении39. Умер он в 1331 г.40, после чёго Владимир и Поволжье были переданы ханом Узбеком Ивану Калите41. Позднее Калита по­садил в Нижнем Новгороде своего старшего сына Симеона 42.

В политических комбинациях, к которым часто прибегала Орда в конце 20-х — начале 30-х годов XIV в., Нижний Новгород не выступал как самостоятельное целое. Его судьба, как и судьба некогда подвластной ему территории, решалась заодно с судьбами других земель. По­этому вслед за А. Н. Насоновым нельзя согласиться с А. Е. Пресняковым, считавшим передачу Владимира и Поволжья Александру суздальскому «моментом образова­ния территории Нижегородского великого княжества» 43.

Периодически возникавшие с конца XIII в. в Среднем Поволжье русские княжества не были еще достаточно стабильны и прочны. Видимо, восточная окраина Северо-Восточной Руси и в экономическом, и в политическом отношениях еще в значительной степени зависела от центра. Отсюда — территориальное слияние после 1320 г.

Однако сам факт появления в течение трех-четырех десятилетий сначала Городецкого, а затем Нижегородского княжеств знаменателен. Он свидетельствует о возросшем хозяйственном уровне края, формировании здесь феодаль­ной верхушки, все чаще и настойчивей обнаруживавшей центробежные тенденции. Последнее обстоятельство учитывалось Ордой, стремившейся для сохранения своего господства над Русью к под­держке феодального сепаратизма, к дроблению русских земель. И когда умер Иван Калита, Нижний Новгород вместе с Городцом были переданы ханом Узбеком суздальскому князю Константину Васильевичу, брату упоминавшегося ранее Александра Васильевича. Произошло это в 1341 г.44 Этот год и следует считать годом образования Нижегородского княжества во главе с князьями суздальского дома.

Правда, посаженне в Нижнем Новгороде по ханскому ярлыку Константина суздальского вы­звало на первых порах резкое недовольство местного боярства. Стремясь к обособленности, оно все же предпочитало иметь у себя более сильного князя, способного лучше обеспечить их интересы. И когда w 1343 г. занимавший ранее нижегородский стол Симео Гордый начал борьбу с Константином Васильевичем за своё прежнее владение, бояре Нижнего Новгорода и Городца поддержали московского великого князя. Одц4ко во внутренние распри двух русских князей вмешался хан, который ре­шил спор в пользу Константина. Крамольные бояре были приведены в Нижний Новгород и подвергнуты торговой казни. Имения их были конфискованы45.

Суздальский князь прочно утвердился на нижегородском столе. Владения Константина Васильевича составляли значительную территорию. Точно очертить ее границы вряд ли будет когда-либо возможно, но судить о ее пример­ной протяженности можно на основании ряда прямых и косвенных данных, относящихся к середине XIV— пер­вой четверти XV в. Восточная граница Нижегородского княжества проходила по правобережью р. Суры46. На юге примерной границей служила впадающая в Суру р. Пьяна со своим притоком Парой47. Четкой границы от Пьяны на запад и северо-запад не было. Даже в бо­лее позднее время здесь росли густые леса и территория была заселена слабо.

В середине XIV в. самым крайним пунктом на западе, находившимся в сфере влияния Нижнего Новгорода, был Никольский Дудин монастырь, расположенный на правом берегу Оки. Сохранилось указа­ние, что монастырь имел жалованные грамоты Кон­стантина Васильевича, по которым за ним закреплялись рыбные тони в окских притоках и заводях рек Кривой, Кляпоборице, а также Осовце48. Тони находились не­ сколько ниже впадения в Оку р. Сеймы49. Весь окру­жающий район был пустынным. Даже в конце XV в. здесь стояли девственные леса, и Дудин монастырь вла­дел громадным лесным массивом от р. Ворсмы до оз. Пырского и р. Пыры площадью в несколько сотен квад­ратных километров50.

Таким образом, владения Констан­тина Васильевича шли в основном по правым берегам Оки и Волги. Топкие и лесистые левые берега этих рек осваивались крайне медленно и в более позднее время51.

На так называемой Луговой стороне поселения возни­кали в местах, примыкавших к Нижнему Новгороду. Во второй половине XIV в. упоминаются села Новое (на правом, горном берегу Волги, позднее слилось с Нижним Новгородом), Кадницы, или Кадничи (в устье реки Кудьмы), Каринское (местоположение неясно) 5*. Сёл около Нижнего было мало. Даже в конце второго десятилетия XV в. вокруг города насчитывалось всего с де­сяток сел53. Это свидетельствует о том, что земледелие в крае было развито слабо.

Очевидно также, что могущество местных, нижегородских бояр основы­валось главным образом на том, что они владели не пахотными землями, а промысловыми угодьями и, возможно, активно участвовали в поволжской торговле. В этом отношении боярство Нижнего Новгорода, наиболее крупного центра на восточных границах Руси, напоминало бояр­ство самого западного русского форпоста — Пскова. Можно думать, что именно связь с поволжской торгов­лей обусловливала в определенные периоды тяготение ни­жегородского боярства к великорусскому центру. В этом отношении показательна судьба крупного нижегородско­го гостя Тарасия Петрова, ставшего боярином и казна­чеем преемника Константина Васильевича, его сына, великого князя Дмитрия54.

Примерно в 60—70-х годах XIV в. Тарасий Петров купил шесть сел на р. Сундовике у мордовского князя Муранчика и всё-таки не за­крепился в Нижнем Новгороде, съехал в Москву55. Из шести купленных Тарасием Петровым сел три: Салово, Городище и Мунарь,— продолжали существовать и в XIX в.56 Расположены они были на правом берегу р. Сундовика (с. Мунарь — на р. Мунарке), сравнительно недалеко от Нижнего Новгорода. Факт владения мордовским феодалом селами поблизости от резиденции нижегородских князей указывает на мирные отношения между ними. Видимо, нижегородские князья опирались не толь­ко на русских, в свое время пришлых феодалов, но и на местную феодальную знать.Вошедший в состав Нижегородского княжества Суздаль был вотчинным владением Константина Васильевича.

В отличие от Нижнего Новгорода Суздаль был центром давно освоенной сельскохозяйственной округи, поделен­ной между крупными светскими и духовными феодалами.  Села около Суздаля упоминаются уже под 1096 г. в По­вести временных лет 57.

Повествование о нападении бул­гар на Суздаль в 1107 г. знает пригородные суздаль­ские села и погосты58. Во времена Константина Васильевича к Суздалю тянули села: Кидекша (первое упо­минание о котором относится к XII в.59), Весьское с дер. Кащеево60, Шекшов, Шиповская слободка61, Омуцкое, Переборово, Троицкое-Берег, Васильково 62.

К XIV в. следует относить существование с. Короішического, речь о котором пойдёт ниже. В целом территория суздальской части Нижегородского княжества простиралась от р. Ирмеса на западе до слияния Клязьмьус Окой на востоке и от Клязьмы на юге до среднего течения рек Вязьмы, Ухтомы, Уводи, Тезы и Л уха на севере.Земли по Волге выше Нижнего тянули к третьему цент­ру Нижегородского княжества — Городцу.

По данным на­чала XV в., Городецкими считались волости: Чернякова, расположенная на левом берегу Волги, выше Городца63; Белогородие, находившаяся на правом берегу Волги,в районе р. Верхний Ландих64; Унжа65, Юрьевец Повольский66, Корякова слобода 67, а также район поздней­шей Балахны68. Но обширная территория Нижегород­ского княжества была освоена далеко не равномерно. По­селения (за исключением суздальской части Ополыцины) группировались преимущественно по берегам рек. И если бы в XIV в. существовала аэрофотосъемка, то территория Нижегородского княжества предстала бы в виде то широких, то узких полос заселенных земель, тянувшихся вдоль речных русел и пересекавшихся в различных направ­лениях.Перенос Константином столицы из вотчинного Суздаля в приобретенный Нижний Новгород, сосредоточение здесь феодального аппарата власти, аккумуляция знати способ­ствовали подъему города.

Данные о нижегородском ремес­ле и торговле в 40—70-е годы XIV в. тщательно собра­ны и проанализированы А. М. Сахаровым 69. Среди ниже­ городских ремесленников были представители таких сложных средневековых ремесел, как литейщики колоколов и золотильщики по меди70.

Летописный рассказ 1366 г. упоминает восточных купцов, торговавших в Ниж­нем Новгороде71. Особо следует подчеркнуть тот факт, что Нижний Новгород был вторым после Москвы городом Северо-Восточной Руси, где приступили к строительству каменного кремля72.
В нижегородском Спасском соборе при Константине Васильевиче началось ведение летопис­ных записей73. Новое княжество и его столица стали одними из самых значительных на русском Северо-Вос­токе, а нижегородский князь начал играть крупную роль не только на Руси, но и во всей Восточной Европе. Кон­стантин Васильевич сумел породниться с великим князем литовским Ольгердом, тверским князем Михаилом Александровичем и ростовским князем Андреем Федоровичем74.

В 1347 г. нижегородский князь добился учреждения особой Суздальской епископии75. После смерти Симеона Гордого он сделал попытку захватить стол великого княжения во Владимире, однако в Орде его при­тязаний не поддержали 76.

После смерти Константина Васильевича в 1355 г. ниже­городский стол перешел к его старшему сыну Андрею, которому, впрочем, пришлось добиваться утверждения своих наследственных прав в Орде11. Кроме Андрея у Константина было еще три сына: Дмитрий (в крещении Фома), Борис и другой Дмитрий, по прозвищу Ноготь78.

Каждый из них по отцовскому завещанию получил удел. Дмитрий-Фома стал княжить в Суздале7Э. Дмитрий Но­готь упоминается в летописи с определением «Суждальскый» 80. Можно думать, что Ноготь также имел владе­ния в Суздале. Предположение подтверждается при обращении к документам XV—XVI вв., в которых перечисляются владения потомков Ногтя. Так, князю Андрею Андреевичу Ногтеву в 40-х годах XV в. принадлежало вотчинное с. Коровническое81 (на северо-западной ок­
раине Суздаля), а также с. Медвежий Угол82. Как свидетельствует один из древнейших русских родословцев, сохранившийся в списке 40-х годов XVI в. и обнаружен­ный несколько лет назад автором этих строк, А. А. Ногтев был правнуком Дмитрия Ногтя 83. Внукам А. А. Ногтева в начале XVI в. принадлежали дер. Масловская и земли близ деревень Бологово, Бушманово, Щитниково,Яковлево, Селышки, Старое и Новое Лямцыно, Змеинская, Стройково, Борщовово, Малое Голубцово84. Эти де­ревни были расположены по рекам Вязьме и Ухтоме, притокам р. Уводи, на которой стояло с. Медвежий Угол.

Судя по фрагментам владений Ногтевых в XV—XVI вв.,удел их родоначальника Дмитрия Ногтя охватывал район среднего течения р. Уводи, низовья Вязьмы и Ухтомы 85 и часть подгородних суздальских сел86.По логике вещей третьему сыну Константина Васильевича Борису должен был достаться Городец. Так полагал А. В. Экземплярский, а вслед за ним — А. Е. Пресня­ков 87. Прямых доводов в пользу верности своих заключений у обоих историков не было. Сохранилось, однако,

Поучительное послание митрополита Алексей церковникам и прихожанам «всего предела Новгородьского и Городецьского», на основании которого можно сделать вы­вод о принадлежности Борису Городца после смерти родителя88.

Таким образом, послание главы русской церк­ви, оставленное почему-то без внимания и А. В. Экземплярским, и А. Е. Пресняковым, подтверждает их точку зрения. Приведенные факты свидетельствуют, что после смерти первого нижегородского князя Константина Васильевича в Нижегородском княжестве четко обозначился тот внут­ренний строй удельных отношений, какой был типичен и для других русских княжеств XIV в. Более полувека на­зад А. Е. Пресняков писал о не выработанности устой­чивых форм внутреннего политического строя Нижегородского великого княжества, объясняя это бурной и скоро­течной судьбой данного государственного образования89.

С тех пор его вывода никто не подтверждал, но никто и не опровергал. На самом деле, как показывает анализ летописных и актовых материалов, многие из которых выявлены сравнительно недавно, в Нижегородском кня­жестве во второй половине 50-х годов XIV в. склады­вается достаточно прочная система уделов.

Несмотря на напряженные условия своего внешнего существования90, восточная окраина старой Владимирщины развивалась так же, как остальная Русь.Феодальное дробление Нижегородского княжества на первых порах не помешало нижегородским князьям про­должить борьбу общерусского масштаба за великое кня­жение Владимирское, какую начал Константин Василье­вич. Правда, старший из Константиновичей Андрей в 1356 г. вынужден был заключить соглашение с Иваном Ивановичем московским, занимавшим в то время владимирский великокняжеский стол, по которому признавал себя «братом молодшим» великого князя91 и, вероятно, отказывался от противоборства с Москвой 92.

Зато второй сын Константина, сидевший в Суздале,— Дмитрий-Фома,
смело принял эстафету отца. Когда после смерти Ивана Ивановича освободился владимирский великокняжеский стол, Дмитрий Константинович сумел получить у хана Науруса ярлык на великое княжение, причем действовал он при поддержке старшего брата Андрея 93. 22 июня1360 г. Дмитрий был торжественно посажен на стол во Владимире94. Он занимал его в течение двух лет, опираясь на помощь нижегородского и других князей 95. Но в 1362 г. московский князь Дмитрий Иванович (точнее, его окружение, потому что самому Дмитрию было тогда всего двенадцать лет) добился у очередного ордынского хана Амурата 96 ярлыка на владимирское княжение97.

Дмитрий суздальский пытался удержать Владимир за собой, но был выбит оттуда московскими войсками. На сле­дующий год Дмитрий Константинович сделал попытку си­лой захватить Владимир, ему даже удалось продержаться там целую неделю, но московский князь вновь изгнал соперника из столицы и даже осадил его в вотчинном Суздале. В конце концов дело кончилось миром98. Тем не менее суздальский князь не оставил своих замыслов. Он отправился в Нижний Новгород, очевидно, искать под­держки старшего брата. Однако в это время в Нижего­родском княжестве случились события, которые лишили Дмитрия суздальского прежней опоры.

Сидевший в Городце третий сын Константина Васильевича Борис, воспользовавшись тем, что старший брат Андрей, видимо, устранился от дел», а другой брат — Дмитрий-Фома втянулся в борьбу за владимирский стол, захватил в 1363 г. Нижний Новгород. И когда после перемирия с московским князем Дмитрий Константино­вич вместе с матерью и суздальским владыкой Алексеем приехал в Нижний Новгород, Борис его не принял. Дмит­рий вынужден был вернуться в свой Суздаль101.

Чувствуя, что за нижегородский стол предстоит борьба, Борис укрепил город, несмотря па препятствия со стороны Дмитрия, заключил какое-то соглашение с Москвой и на­чал хлопотать в Орде о ханском ярлыке на Нижний Нов­город 102. Возможно, Борис рассчитывал также на помощь
своего тестя, великого князя литовского Ольгерда. В столь круто изменившихся обстоятельствах Дмитрий Константинович какое-то время продолжал действовать по инерции. В конце 1363 г. или начале 1364 г. он по­ слал в Орду своего старшего сына Василия за ярлыком, но не на Нижегородское княжение, а на великое княже­ние Владимирское.

Вскоре, однако, суздальскому князю стало ясно, что без поддержки нижегородцев он не в состоянии собственны­ми силами бороться за Владимир с Москвой. И когда вконце 1364 г. из Орды вернулся его сын с ханским послом и со столь желанным ранее ярлыком на Владимир, Дмитрий Константинович вынужден был добровольно ус­тупить его московскому князю. Обнаружилось также, что собственных сил у Дмитрия суздальского не хватает даже для того, чтобы восстановить справедливость и отнять
Нижний Новгород у незаконно захватившего его младше­го брата. Поэтому вместе с передачей владимирского яр­лыка Дмитрию московскому суздальский князь «испросилъ и взялъ собе у него силу къ Новугороду къ Ниж­нему на брата своего князя Бориса» 103.

Когда на Бориса не подействовали ни дипломатическое вмешательство Москвы в «подел» княжения между брать­ями, ни церковные санкции митрополита Алексея, упразднившего Суздальскую епархию, в действие вступили войска104. С московскими полками и много­ численной суздальской ратью Дмитрий Константинович двинулся на Нижний Новгород. Однако до кровопролития дело не дошло. Борис встретил брата у Бережца (село на левом берегу Оки, несколько выше устья Клязьмы), «кланяяся и покаряяся и прося мира» 105. Мир был за­ключен.

Нижний Новгород перешел к Дмитрию, а Борис вернулся в свой прежний удел — Городец. Летописные данные конца 60-х — начала 70-х годов ХІУ в. свидетель­ствуют о том, что Борису принадлежали земли пор. Суре 106. Получил ли он их по отцовскому завеща­нию, по договору с братом в 1364 ґ. или позднее, ска­зать трудно. Во всяком случае, первая внутренняя «смута» в Нижегородском княжестве была ликвидирована,

Кризис 1363—1364 гг. ясно показал большое значение Нижнего Новгорода как в системе нижегородских уделов, в которой его главенствующая роль выявилась с полной четкостью и определенностью, так и в Восточной Европевообще. Богатый волжский город, восточные ворота средневековой Руси, манил к себе многих. В «домашний» конфликт Дмитрия с Борисом вмешались Орда, Москва и Литва 107.

Каждое из этих государств было еще не в со­ стоянии полностью подчинить себе Нижегородское княжество, поэтому речь могла идти только о тесном политическом союзе с нижегородским князем, быть может, точ­нее, известном политическом подчинении нижегородского князя одному из этих государств при сохранении цело­стности и суверенности его владений.

Противоборство братьев закончилось победой Дмитрия, которого поддержала Москва. Но за главный стол Нижегородского кня­жества, за сохранение внутреннего единства Дмитрий Константинович заплатил дорогой ценой: с 1364 г. ниже­ городские князья отказываются от борьбы за владимир­ское наследие, от осуществления широких общерусских политических задач, которые одно время ставили перед собой Константин Васильевич и сам Дмитрий.

Положение Дмитрия Константиновича на нижегородском столе упрочилось после смерти (2 июня 1365 г.) его старшего брата Андрея108. Выдачей замуж в 1366 г. двух своих дочерей — младшей Евдокии за великого кня­зя Дмитрия московского и старшей Марии за московского тысяцкого Микулу (Николая) Васильевича Вельями­нова 109 — нижегородский князь обеспечил себе поддержку главы русских князей и его ближайшего окружения.

«Единачество» с Москвой вначале принесло Дмитрию Константиновичу определенные выгоды. Братья Борис, несмотря на скрытое недовольство ио, и Дмитрий Ноготь послушно ходили под его рукой. В 1374 г. была восста­новлена суздальская кафедра 11*.

Ряд успешных походов на татар (в 1367, 1370 и 1374 гг.) позволил нижегород­скому князю, видимо, несколько расширить свои владе­ния и даже посадить своего ставленника в древнем Бул­гаре 112.Удачи сопутствовали Дмитрию до 1375 г., когда усилившаяся и приблизившаяся к русским пределам Орда Мамая 113 начала активные действия против Нижегородского княжества. В 1375 г. татары Мамая ограбили запьянские волости114. В том же году Нижний Новгород подвергся разбойничьему нападению новгородских ушкуйников 115.

В 1377 г., несмотря на помощь Москвы, татары Мамая вместе с мордовскими князьями нанесли поражение русским воеводам на р. Пьяне и «изгоном» захватили Нижний. В течение трех дней они грабили брошенную князьями и жителями на произвол судьбы столицу княжества, убивали или захватывали в плен уцелевших горожан, а перед уходом подожгли город116.

Осенью того же 1377 г. пришедший из заволжских степей царевич Арапша «повоевал» Посурье, а осмелевшие мордовские князья внезапным нападением опустошили юг Нижегородского уезда 117.

Летом 1378 г. татары вновь не­ожиданно захватили Нижний Новгород, подожгли его,
а на обратном пути ограбили уезд118. Эти тяжкие уда­ры потрясли Нижегородское княжество. Население бежа­ло на север и в центральные области 119.События 1375—1378 гг. показали, что московский князь не в состоянии обеспечить безопасность своего союзника.
Для Дмитрия нижегородского становилось ясным, что участие в осуществлении широких политических замыслов зятя (например, участие в войне с Тверью в 1375 г., когда на Нижний напали ушкуйники) отвлекает силы княжества и тем самым ставит под угрозу само его существование. Между союзниками назревал конфликт.

В 1380 г. нижегородский князь ещё помог Дмитрию московскому. На Куликовом поле сражались суздальские полки, хотя не было Городецких и нижегородских. Но в 1382 г., когда близ нижегородских пределов по­
явился двигавшийся на Москву хан Тохтамыш, Дмитрий Константинович послал ему в помощь двух своих сыно­вей. Их предательское поведение, приведшее к сдаче Москвы, ее жесточайшему опустошению и резне, учинен­ной татарами, лишило нижегородского князя велико­
княжеской поддержки.Это немедленно привело к новой вспышке междоусоб­ной борьбы среди нижегородских князей. Уже осенью1382 г. Борис городецкий отправился в Орду122. На следующий год к нему присоединился его сын Иван 123.

Чувствуя неладное, Дмитрий Константинович послал в1383 г. к Тохтамышу своего младшего сына Семена 123. Но хан не спешил с решением. Лишь узнав о смерти Дмитрия (5 июля 1383 г.), Тохтамыш отпустил на Русь Бориса, Ивана и Семена, передав первому Нижний Нов­город, а Семену — Суздаль124.

По мнению А. Н. Насоно­ва, «в противовес Москве Тохтамыш выдвигал Нижего­родское княжество, где держал старого врага Москвы князя Бориса» 125. Такое заключение нуждается в извест­ной корректировке. Борис не был простой марионеткой в руках Орды, а Москва не была еще достаточно сильна, чтобы поглотить Нижегородское княжество. И Борис ма­неврировал. В 1386 г. после поездки в Орду он принял участие в походе Дмитрия Донского на Новгород Вели­кий 126. В 1388 г. из Орды вернулся старший Дмитрие­вич — Василий с ярлыком Тохтамыша на Городец127.

Очевидно, уделы внутри Нижегородского княжества про­должали существовать, но под напором внешней силы Ликвидация княжеского стола в Нижнем Новгороде не означала еще присоединения к Москве всего Нижегород­ского княжества. Данное обстоятельство приходится особенно подчеркивать потому, что до сих пор в историче­ской литературе события 1392 г. трактуются исключитель­но как присоединение всего княжества 138. Однако источни­ки не подтверждают этой точки зрения. В самом деле, раздавая с 1383 г. ярлыки нижегородским князьям, Тохтамыш строго различал ярлыки на Нижний Новгород и, скажем, на Городец. Ярлык на Нижний Новгород являлся ярлыком на удел Нижегородского княжества, но не на все это княжество.

Очевидно, уступая в 1392 г. за боль­шую цену московскому князю ярлык на Нижний Новгород, ордынский хан не отказывался в принципе от своей тра­диционной политики расчленения русских земель, рассчи­тывая контролировать другие уделы Нижегородского кня­жества: Суздаль и Городец. Эти два удела после 1392 г. не теряют своей самостоятельности.

В Суздале княжил сведенный с нижегородского стола Борис Константинович, под контролем которого находились и земли по р. Суре — часть его владений ещё в те времена, когда был жив Дмитрий Константинович139, а в Городце до своей смерти в 1403 г. сидел, хотя, возможно, и с перерывом, Василий Дмитриевич 140, получивший ярлык на этот стол еще в 1388 г.Впрочем, лишение нижегородских князей стольного города в корне подрывало их могущество и самостоятель­ность.

Московский князь недаром добивался в Орде ярлыка именно на Нижний Новгород. Последний по своему значению далеко превосходил остальные города Нижего­родского княжества. И хотя местные князья на протяже­нии нескольких десятилетий, опираясь на Орду, вели оже­сточенную борьбу с московскими князьями за восстанов­ление нижегородской самостоятельности, что, кстати, им иногда удавалось, переход Нижнего в руки Москвы пред­определил судьбу остальных владений потомков. Константина Васильевича. Городец, и Суздаль в конце концов также были присоединены к Москве. Но на это ушло без малого еще 60 лет после 1392 г.141

Литература.

1 ПСРЛ, т. 1, изд. 2-е. Л.,1926—1928, стб. 84 (под6493 г.), стб. 107; С. А . Богуславский. К литера­турной истории «Памяти ипохвалы» князю Владими­ру. «Известия отделения русского языка и словесности», т. XXIX, Л.,1925, стр. 150—151. Встре­чающийся здесь этноним «сребрены болгары» озна­чает волжских булгар.

2 А. П. Ковалевский. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922 гг. Харьков, 1956, стр. 142.
3 По свидетельству Сказа­ния о Владимирской ико­не божьей матери (памят­
ник XII в.), Андрей Боголюбский, взяв пять булгарских городов, «прочий городы осади дань плати­ти». Отдел рукописей Государственной библиотеки имени В. И. Ленина (да­лее —ОР ГБЛ), ф. 98, No.637, л. 384.
4 И название «Городец», и название «Радилов» явля­ются русскими. Второе наименование города про­исходит от личного имени Радил, Радило — ср. ПСРЛ, т. 1, стб. 316; т. 2, стб. 535.6 ПСРЛ, т. 1, стб. 364, под 6680 г. ультрамартовским. О дате см.: Н. Г. Бе­режков. Хронология рус­ского летописания. М.,1963 стр. 77. Исследова­тели прошлого столетия считали, что Городец Волж­ский основан в 1152 г.после того, как в борьбе с Изяславом Мстиславичем Юрий Долгорукий потерял Городец под Киевом. См., например: Зеленец.
О христианстве, как оно началось и распространя­лось в пределах нынешней Нижегородской епархии, «Нижегородские епархи­альные ведомости», часть неофициальная, 17, 1865, стр. 36—37. Эта до­гадка в позднейших рабо­тах получила значение ис­торического факта: А. Ф.
Медведев. Основание и оборонительные сооружения Городца на Волге.
«Культура Древней Ру­си». М., 1966, стр. 158. В действительности, Городец Радилов был основан после 1164 г. См.: В. А. Кучкин. Ростово-Суздаль­ская земля в X — первой трети XIII в. (центры и границы). «История СССР», 1969, No 2, стр.8 6 -8 7 . О границах мари по ар­хеологическим данным и данным топонимики см.:С. К. Кузнецов. Русская историческая география, вып. 1. М., 1910, стр. 50—72.
7 А. Ф. Медведев. Основа­ние и оборонительные соо­ружения Городца на Волге, стр. 161.8 ПСРЛ, т. 24. Пг., 1921,стр. 77.9 ПСРЛ, т. 1, стб. 364, под 6680 г.; стб. 400, под 6694 г.; ПСРЛ, т. 25, М.— Л., 1949, стр. 117, под 6728 г.
10 «Духовные и договорные грамоты великих и удель ных князей XIV—XVI вв.» (далее — ДДГ). М.—Л., 1950, No 16, стр. 43.
11 ПСРЛ, т. 25, стр. 116.
12 Данные частично опубликованы: А. И.Звездин. Материалы по истории заселения Ниже­городского края. «Сбор­ник документов Нижего­родской губернской уче­ной архивной комиссии»,т. VII. Нижний Новгород,1908. Неполная копия XVIII в. сотной 1560 г.хранится в Горьковском областном историко-ар­хитектурном музее-запо­веднике, д. 13309, лл.26—36
13 ПСРЛ, т. 1,стб. 364; т. 25,стр. 116.
14 Под 1175 г. в летописи упоминается безымянный «город», данный Андреем Боголюбским владимирс­кому собору св. Богородицы. ПСРЛ, т. 2, стб. 599. Под 1239 г. летопись назы-/ вает этот стоявший в ни­зовьях Клязьмы город —Гороховец. ПСРЛ, т. 1,стб. 470.
16 ПСРЛ, т. 25, стр. 116—117.16 Там же, стр. 117 и прим.
17 ПСРЛ, т. 1, стб. 448-449, 450-451, под 6734,6736 и 6737 гг.
18 На связь построенияНижнего Новгорода с ре­зультатами русско-бул-
гарской войны 1 2 2 0 г.указывал еще Н. И.Храмцовский, однако он не до конца выявил и объ­яснил эту связь: Я. Я. Храмцовский. Краткийочерк истории и описание Нижнего Новгорода, ч. 1 . Нижний Новгород, 1857, стр. 5—6.19 ПСРЛ, т. 1, стб. 445, под 6729 г.
20 И, А. Кирьянов, В. Ф, Черников. У истоков исто­рии г. Горького. К итогам археологических раско­пок в Нижегородском кремле. «Горьковская
правда», 21.Х 1964.
21 ПСРЛ, т. 1, стб. 447, под6733 г.
22 Там же, стб. 468. Монас­тырь был построен до апреля 1229 г., когда он был сожжен мордовским кня­зем Пургасом. ПСРЛ, т. 1,стб. 451, под 6737 г.
23 А. К. Кабанов. Материа­лы по истории Нижегород­ского края из столичных архивов. «Действия Нижегородской губернской учёной архивной комис­сии», т. XIV. Нижний Новгород, 1913, No 2, стр.3 — 7 .
24 ПСРЛ, т. 1, стб. 450, под6736 г., стб. 451, под6737 г.
26 Там же, стб. 464, 470.
26 Подробнее см.: В. А.Кучкин. Формирование княжеств Северо-Восточ­
ной Руси в послемонгольский период (до концаXIII в.). «Историческая
география России». М., 1970, стр. 106-112. Г. А. Федоров-Давыдов. Клады джучидских монет. «Нумизматика и эпигра­фика», вып. 1. М., 1960,
стр. 95.Грамоты Великого Нов­города и Пскова (далее —ГВНиП). 1949,
29 М. Д. Приселков. Троиц­кая летопись. Реконст­рукция текста. М.— Л.,
1950, стр. 332 и прим. 3(точная выписка Н. М.Карамзина); ПСРЛ, т. 18. СПб., 1913, стр. 74.
30 НПЛ, стр. 325; ПСРЛ, т. 18, стр. 8 6 . О датах см.:Н. Г. Бережков. Указ, соч.. стр. 120, 274. Извес­тие Новгородской I лето­писи младшего извода бы­ло просмотрено А. Е. Пресняковым, которыйполагал, что только дан­ные о смерти Андрея Александровича устанав­ливают его ближайшее от­
ношение к Городцу: А. Е. Пресняков. Образо­вание Великорусского го­
сударства. «Летопись за­нятий Археографической комиссии», т. XXX. Пг.,
1920, стр. 260.
31 А. Е. Пресняков. Указ,соч., стр. 260.
32 ПСРЛ, т. 5. СПб., 1851,стр. 204. Текст восходитк Новгородско-Софийско­му своду 30-х годов XV в.Ср. ПСРЛ, т. 4, ч. 1, вып.1. Пг., 1915, стр. 253.
33 См., например: А. В. Эк­земплярский. Великие иудельные князья СевернойРуси в татарский период,т. II. СПб., 1891, стр.390_3 9 7
34 ОР ГБЛ, ф. 178, No 3271,л. 39 об.
36 Андрей Александровичумер 27 июля 1304 г. и былпохоронен в Городце.
ПСРЛ, т. 18, стр. 8 6 , под6813 г. ультрамартовским.
36 М. Д. Приселков. Указ,соч., стр. 361. ПСРЛ, т.18, стр. 87; т. 4, ч. 1, вып.
1, стр. 255; т. 5, стр. 205.
37 ОР ГБЛ, ф. 256, No 364,лл. 233 об., 234; ПСРЛ,
т. 18, стр. 89, под 6828 г.3* ОР ГБЛ, ф. 256, No 364, лл. 233 об., 234.
39 НПЛ, стр. 469.
40 Тверской источник отно­сит смерть АлександраСуздальского к 6839 г.
(1331 г.). ПСРЛ, т. 15,вып. 1. Пг., 1922, стб. 46;т. 15. СПб., 1863, стб. 417; новгородский — к 6840 г.ПСРЛ, т. 4, ч. 1, вып. 1,стр. 265 и т. 5, стр. 220; московский — к 6841 г. ПСРЛ, т. 18, стр. 92.Статьи 6840 и 6841 гг. ука­занных летописей компи­лятивны, поэтому прини­маем дату тверского источ­ника. А. В. Экземпляр­ский относит смерть Алек­сандра к 1332 г. (указ, соч., т. II, стр. 399).
41 НПЛ, стр. 469.
42 ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб.
53; А. Н. Насонов. Мон­голы и Русь. М.— Л.,1940, стр. 97.43 А. Е. Пресняков. Указ, соч., стр. 261; ср. А. Н. Насонов. Монголы и Русь,стр. 97—98.44 ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб.54, под 6849 г.; Л. Н. На­сонов. Указ, соч., стр. 97.
45 ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб.55, под 6851 г.
46 Там же, т. 18, стр. 119,под 6885 г. В том году Арапша «пограби За-
сурье», т. е. земли ниже­городского князя к вос­току от Суры.
47 Там же, стр. 115; т. 15,вып. 1, стб. 109, 112, под6883 г., а также стб. 85, под 6875 г., стб. 118,под 6885 г.
48 Акты социально-экономи­ческой истории Северо-Восточной Руси (далее —АСВР), т. III. М., 1964,No 298, 301.
49 Там же, No 8 8 , стр. 120.
50 Там же, No 302.61 Г. Перетяткович. По­волжье в XV и XVI вв.М., 1877, стр. 109 (данные жития Макария Желто- водского).
62 Макарий. Синодик XVI века в Нижегород­ском Печерском монасты­
ре. «Чтения в Обществе истории и древностей российских» (далее —
ЧОИДР), кн. 1. М., 1868,смесь, стр. 3.53 АСВР, т. III, No 303.64 О Тарасии Петрове см. там же, No 307, 308.
66 А. Н. Насонов. Материа­лы и исследования по ис­тории русского летописа­ния. «Проблемы источни­коведения», вып. VI. М.,1958, стр. 247. В ис­точнике не указана нацио­нальная принадлежность князя Муранчика, но Муран — мордовское проз­вище.
66 Ср. Списки населенных мест Российской империи.Нижегородская губер­
ния. СПб., 1863, No 2262, 2257, 3477.
67 ПСРЛ, т. 1, стб. 238; т. 2,стб. 228.
68 ПСРЛ, т. 24, стр. 73.
69 Там же, стр. 78.
68 АСВР, т. III, No 8 6 , 92 а.
81 ДДГ, No 40.
82 АСВР, т. II, М., 1958, No 444, 436, 446, 453, 450; т. III, No 480.
63 ДДГ, No 17, стр. 47.64 Там же, стр. 47; Централь­ный государственный архив древних актов (даллее— ЦГАДА), ф. 248, кн.11321, л. 582 об.66 ДДГ, No 16, стр. 43.
66 Там же, No 17, стр. 47.
67 Там же.68 Там же, стр. 50. Здесь упомянута «Соль на Городце», что, по-видимому, является ранним названием Балахны.
69 А. М. Сахаров. Города Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. М., 1959,
стр. 66—69.7° ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 58, 134.
71 Там же, стб. 81.
72 Там же, стб. 100. Кремль правда, достроен не был
73 А. Я. Насонов. История русского летописания X I— начала XVIII в. М.,1969, стр. 171 — 172.74 ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб.61, под 6860 г.; стб. 60, под 6858 г. 76 Там же, стб. 57—58.
76 НПЛ, стр. 363; ПСРЛ, т. 4, ч. 1, вып. 1, стр. 286;т. 5, стр. 228; т. 27. М.—Л., 1962, стр. 241, 325.
77 ПСРЛ, т. 15, вып. 1 , стб.64, под 6864 г.
78 Там же, стб. 74, 85, 110; М. Д. Приселков. Указ,соч., стр. 398, прим. 3.
79 ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 72, под 6870 г.: Дмитрий «пакы бежа изъ Володимеря въ свои градъ Суждаль въ свою отчину».
80 Там же, стб. НО; М. Д .Приселков. Указ, соч.,стр. 398, прим. 3.
81 АСВР, т. II, No 441.82 Там же, No 466.
89 Отдел рукописей Библио­теки Академии наук СССР, 17.15.19, л. 292.
84 АСВР, т. III, No 500, стр. 513 (пояснения к акту No 500).
86 И. А. Голубцов в свое время считал, что владенияНогтя охватывали весь бассейн р. Уводи. АСВР,т. III, стр. 513. Однакокартографирование вла­дений потомков Ногтя за­ставляет прокорректиро­вать вывод И. А. Голуб­цова.
86 Возможно, Дмитрию Ног­тю кроме села Коровнического принадлежали
также находившиеся под Суздалем села Мининскоеи Романовское, упоминае­мые в известной данной черницы Марины. АСВР,т. III, No 93, стр. 491—492 (пояснения к акту No 93).
87 А. В. Экземплярский.Указ, соч., стр. 404; А. Е. Пресняков. Указ, соч., стр. 265 и прим. 3. По мнению А. В. Экземплярско­го, Борис получил Городец из рук старшего брата Андрея. Возражая А. В.Экземплярскому, А. Е. Пресняков считал болеелогичным получение Борисом Городца по отцов­скому ряду.
88 К. И. Невоструев. Вновьоткрытое Поучительное послание святого Алек­
сия, митрополита Москов­ского и всея Руси. «Ду­шеполезное чтение», ч. 1 М., 1861, стр. 452.
89 А. Е. Пресняков. Указ,соч., стр. 259.
90 Выражение А. Е. Прес­някова (там же).
91 ПСРЛ, т. 27, стр. 241,326;т. 5, стр. 228 (список Царского).
92 После смерти Ивана мос­ковского ордынский хан Наурус предложил стол Владимирского княжения Андрею нижегородскому, но тот уступил его брату Дмитрию. ПСРЛ, т. 15,вып. 1, стб. 6 8 , под 6867 г.
93 Там же.94 Там же, стб. 69; т. 18, стр.100.95 Там же, т. 15, вып. 1, стб. 69, под 6 8 6 8 , стб. 70, под 6869 г.
96 В этот период в Орде про­ исходила, по выражению летописи, «замятия» и ха­ны сменяли друг друга очень часто. См.: А. Н.Насонов. Монголы и Русь, стр. 117—120.
97 ПСРЛ, т. 15, вып. 1, стб. 72, под 6870 г.
98 Там же, стб. 74; т. 18, стр.102.
99 По сообщению Никонов­ской летописи, Андрей Константинович примерно за год до смерти постригся в монахи. ПСРЛ, т. И . СПб., 1897, стр. 3. 9 Польша и Русь

«…И немцы обломишася»
Особенности русско-византийских отношений в XII веке

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*