Пятница , 29 Март 2024

Иордан о Скифии

О ПРОИСХОЖДЕНИИ И ДЕЯНИЯХ ГЕТОВ  — «Getica».

Иордан о Скифии и о гепидах.

{30} Скифия погранична с землей Германии вплоть до того места, где рождается река Истр 76 и простирается Мурсианское озеро77; она [Скифия] тянется до рек Тиры 78, Данастра и Вагосолы 79, а также великого того Данапра 80 и до горы Тавра 81 — не той, что в Азии, а собственной, т. е. скифской, по всей прилегающей к Мэотиде 82 местности и за Мэотиду, через Босфорские проливы 83 до Кавказских гор и реки Аракса; затем она [Скифия], загнувшись в левую сторону, за Каспийское море (а это последнее возникает на крайних границах Азии, от северо-восточного океана, в виде гриба 84, сначала тонкого, потом — широчайшей круглой формы), склоняется к области гуннов {31} и отступает до албанов и серов 86.

Эта, повторяю, страна, а именно Скифия, вытягиваясь в длину и развертываясь в ширину, имеет с востока серов, живущих у самого её начала на берегу Каспийского моря; с запада — германцев и реку Вистулу; с севера она охватывается океаном, с юга — Персией, Албанией, Иберией 87, Понтом и нижним течением Истра, который называется {32} также Данубием 88 от устья своего до истока.

С той своей стороны, которой Скифия достигает Понтийского побережья, она охвачена небезызвестными городами; это — Борисфенида 89, Ольвия 90, Каллиполида 91, Херсона 92, Феодосия 93, Кареон 94, Мирмикий95 и Трапезунта96, основать которые дозволили грекам непокоренные скифские племена, с тем, чтобы греки поддерживали с ними торговлю 97.

Посередине Скифии есть место, которое разделяет Азию и Европу одну от другой; это — Рифейские горы 98, которые изливают широчайший {33} Танаис 99, впадающий в Мэотиду. Окружность этого озера равна 144 тысячам шагов 100, причём оно нигде не опускается глубже чем на 8 локтей 101.

В Скифии первым с запада живёт племя гепидов 102, окруженное великими и славными реками; на севере и северо-западе [по его области] протекает Тизия 103; с юга же [эту область] отсекает сам великий Данубий, а с востока Флютавзий 104; стремительный и полный  водоворотов, он, ярясь, катится в воды Истра.

Рейн и Дунай

{34} Между этими реками лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы 105. У левого их склона 106, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов 107. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами.

Комментарии (76 — 106)

Рейн и Дунай

76 Истр (Ister, Hister) — название Дуная, весьма часто встречающееся у греческих и латинских авторов. Иордан именует Дунай преимущественно Данубием, иногда — Истром, вскользь заметив (Get., 75), что имя Hister принадлежит языку бессов («lingua Bessorum Hister vocatur»). Цезарь, Гораций, Овидий и другие писатели употребляли наряду с названием «Истр» и название «Данубий». Истр Данубий характеризуется в ряде сочинений как река значительная не только по величине; она была важнейшей границей· империи и оборонительной линией против варварских племен. Продолжая традицию некоторых предшественников, Иордан пишет то «magnus Danubius», то «amnis egregius». Уже Геродот говорил об Истре (Hist., IV, 48, 1), что это «величайшая из всех рек, какие мы знаем»; так же определяется Истр и у Страбона: «величайшая из рек в Европе» (Geogr., VII, 1, 1). Иордан дважды повторил, что названия Данубий и Истр равнозначны: а) «extremo alveo Istri, qui dicitur Danubius ab ostea sua usque ad fontem» (Get., 32) и b) «a meridie Histrum, qui et Danubius dicitur» ( 114). Однако в первом случае он относит название Истр только к нижнему течению реки; говоря о границах Скифии, он упоминает, как об известном месте, о «начале» Истра «ubi Ister oritur amnis» ( 30). Слово «oritur» («рождается») невозможно понять в смысле истоков Дуная, так как никогда ни один древний автор не доводил пределы Скифии до Шварцвальда, где Дунай берёт своё начало. Правда, Иордан один раз (в приведенном выше тексте из 32) определил Дунай как бы «снизу вверх», «против течения», сказав «от устьев до истока, а не наоборот. Однако нельзя допустить, что он вообще путал значение терминов «исток» — «fons» и «устье» — «ostea». Говоря о «рождении» Истра («ubi Ister oritur amnis»), он, надо думать, имел в виду не его исток и не его впадение, а некоторую часть течения Дуная, откуда реку начинали называть Истром. Это место косвенно указано самим Иорданом ( 33). Он пишет, что в Скифии, — а она простиралась именно до того пункта, «где рождается Истр», — первым с запада живёт племя гепидов и по его о6ласти протекает Тизия (Тисса). Получается, что в представлении Иордана Дунай именовался Истром, начиная примерно с территории, где в него слева впадала Тисса, а справа — Сава.

О двух именах Дуная в применении их к верхнему и нижнему течению писали все наиболее известные географы античности. У Страбона (Geogr., VII, 3, 13) обстоятельно сообщается, что «части реки, находящиеся наверху близ истоков, вплоть до порогов, называли Данувием». Под порогами или водопадами, «катарактами», вероятнее всего, подразумевались теснины подступающих к руслу Дуная Трансильванских Альп, в которых река, суженная горами, проходит сначала так называемые «Клисуры» (clausura — запирание, замыкание), а затем «Железные ворота», близ города Турну-Северина. Ширина Дуная в Клисурах уменьшается до 112 м. Здесь был своего рода перерыв реки; на правом берегу была вырублена в скале римская дорога времени дакийского похода императора Траяна в 103 г. н. э. Страбон пишет, что до Клисур и Железных ворот Дунай назывался Данувием, — так именовали его даки. «Части же реки, находящиеся ниже по течению, вплоть до Понта, у гетов называются Истром  . При этом, замечает Страбон, «даки одноязычны с гетами». У Помпония Мелы указано (Mela, II, 8), что река, отмежевывающая народы Скифии, беря начало в Германии, «рождается под иным именем, нежели то, под которым она оканчивается» («alio quam desinit nomine exoritur»); «долго, на огромном пространстве, занятом великими племенами, она остается Данувием, а затем становится Истром, так как примыкающее население зовет ее уже иначе («per immania magnarum gentium diu Danuvius est, deinde aliter eum adpellantibus accolis fit Hister»). Плиний, который бывал в придунайских провинциях, считает рубежом обоих названий Дуная (Plin., ??, 79) то место, где он впервые начинает «омывать Иллирик«. Выше река называется Данувием, ниже — Истром: «ortus in Germania …ас per innumeras lapsus gentes Danuvi nomine… et unde primum Illyricum adluit Hister appellatus».

В Римских провинциях Резия (Русия), Норик , Иллирия жили славяне.

По определению Плиния, Иллирик тянется «от реки Арсии до реки Дирина» (Plin., III, 150), т. е. от Арсы, текущей с севера на юг в восточной части полуострова Истрии и впадающей в Адриатическое море, до реки Дрины крупного правого притока Савы, впадающего в нее выше города Сирмия (ныне Митровица). Определение Иллирика вообще отличалось расплывчатостью. Например, Тацит (Tac. Hist., I, 76, 1-2) причислял к Иллирику даже Верхнюю Мезию. Из слов Плиния можно извлечь лишь приблизительный вывод, что где-то, в местах, недалеких от слияния Савы с Дунаем, в области Сирмия и Сингидуна (но, очевидно, не ниже), Данубий получал имя Истра. По Птолемею (Ptol., 10, 1), Истр начинался от города Аксиуполя, на правом берегу нижнего Дуная, там, где река поворачивает резко на север, отделяя Добруджу с западной стороны. У Горация и особенно у Овидия, окончившего, как известно, жизнь в ссылке в низовьях Дуная, встречаются оба названия знаменитой реки. Вергилий называет только Истр. По одному из стихотворений Овидия (Trist, II, 2, 189, 198) видно, что автор употреблял оба названия, не проводя между ними различия. Поздние комментаторы объясняли, что Истр — то же, что и Данубий; так в комментарии Сервия к Вергилию (Georg., III, 350); так в византийском парафразе  — сочинение Дионисия (II в. н. э.) Если Аммиан Марцеллин, употребляя оба названия, нигде не поясняет, что Данувий (Danuvius) и Истр равнозначны, то у Орозия специально указано, что Истр значит то же, что и Данубий (Danubius; Oros., ?, 2, 52; IV, 20, 34). Не пропускает такого объяснения и Прокопий, три раза повторивший, что река Истр иначе именуется Данубием (Bell. Vand., I, 1, 10; Bell, Goth., IV, 5, 29; Aed., IV, 5, 1). Таким образом, Иордан так же, как его современники и предшественники, отразил в своем сочинении многовековую традицию наименований Дуная. Однако, как видно, ещё задолго до VI в. разница между обоими названиями почти стерлась, причём преобладающим осталось «Данубий».

77 О Мурсианском озере см. прим. 110.

78 Тира — древнее наименование реки Днестр. Иордан тут же, вслед за обозначением Тира (Tyras), называет и Днестр (Danaster), как бы имея в виду другую реку. Кроме Иордана, употребившего трижды имя Danaster (Get., 30, 35), почти так же называет эту реку Аммиан Марцеллин: «ad amnem Danastium» и «prope Danasti margines» (Amm. Marc., XXXI, 3, 3; 3, 5); однако он же называет город и реку Тирой: «civitas Tyros«, «fluvius Tyras» (Amm. Mars., XXII, 8, 41). Название реки Тиры встречается уже у Геродота в числе других крупных рек: «пятиустый Истр, затем Тирис , Ипанис, Борисфен…» (Hist., IV, 47, 2), а живущих около устья Тириса эллинов Геродот называет тиритами ( ibid., IV, 52). Несколько выше (ibid., IV, 11) Геродот рассказывает о могиле киммерийских царей, погребенных киммерийцами около реки Тираса. Когда с востока надвигались «кочевые скифы», то киммерийцы решили покинуть свои земли из-за опасности скифского вторжения. «Страна же их была та самая, — пишет Геродот, — которую «ныне» населяют скифы». Однако, цари киммерийцев решили иначе: они предпочли лежать мёртвыми в родной земле, но не покидать её. Разделившись на два отряда, цари перебили друг друга. Народ  похоронил своих вождей у реки Тираса, «а могила, замечает Геродот, — ещё видна». Упоминает о реке Тире также Страбон: «от Истра к Тире пролегает Гетская пустыня, вся ровная и безводная» (- Georg., VII, 3, 14). О реке и городе Тире, раньше называвшемся Офиусой, сообщает Плиний: «славная река Тира, дающая имя городу, который до того назывался Офиуса» (Plin., IV, 82). Не пропустил реки Тиры и Птолемей (Ptol., X, 7). Встречается название Тиры и в позднем (V-VI вв.) сокращении географического словаря Стефана Византийского: «Тира — город и река у Евксинского Понта».

79 Река Вагосола (Vagosola) упоминается только у Иордана. Следуя порядку рек (Дунай, Днестр, Вагосола, Днепр), приходится отнести название «Вагосола» к Южному Бугу, в античности называвшемуся Гипанис (Hypanis); это название есть также у Иордана (Get., 46). Фр. Вестберг в статье «О передвижении лангобардов» (стр. 15) допускает, что под Вагосолой можно подразумевать Вислу в том случае, если сблизить свидетельства Иордана в 30 и 35, где, очерчивая область расселения склавенов, он рядом с Днестром ставит как северный предел реку Вислу. Однако Вагосола-Висла нарушила бы группу рек, впадающих в северо-западную часть Чёрного моря, которую имеет в виду Иордан.

80 Днепр (Danaper) определяется Иорданом как «великая» река. Античные географы знали реку Борисфен (Borysthenes). По словам Помпония Мелы, это красивейшая спокойно текущая река Скифии, прозрачная, чистая, с приятной для питья водой; в ней водится крупная рыба отличного вкуса и без костей (Mela, II, 6). Иордану известно не только древнее название Днепр — Борисфен (Get., 44), но и его тюркское имя — Вар ( 26). У Константина Порфирородного наряду с названием, встречающимся многократно (De adm. imp. 8, 9, 37, 42), употребляется и название «Варух» , причем в конце главы, посвященной «генеалогии племён турков» (мадьяр), говорится об областях, орошаемых пятью реками; их имена Варух, Кубу (Буг), Трулл (Днестр), Брут (Прут), Серет (Ibid., 38). Следует отметить, что ни Прокопий, ни Агафий, ни Феофилакт Симокатта не упоминают о Днепре ни под одним из его названий. Но Менандр пишет о реке ???????? (Men. fr. 43). Ср. прим. 614.

81 Тавр, горный хребет Таврики — Крыма. По Иордану, это «Тавр скифский», а не азиатский.

82 Меотида (Maeotis palus) — обычное древнее и средневековое (литературное) название Азовского моря. Palus  означает болото. Появление названия palus, вероятно, связано с заболоченными берегами огромного водоема, где и до наших дней на многие километры тянутся плавни, особенно обширные вокруг дельты Кубани. В нашем переводе текста Иордана «болото» (Меотийское) — «palus» — передаётся словом «озеро». Подобное толкование подкрепляется, например, тем, что Помпоний Мела употребляет в отношении Мэотиды попеременно то «palus», то «lacus« (Mela, 1, 8: «palus ipsa Maeotis»; I, 14: «ad lacum [живут] Maeotici»; I, 112; река Caracanda — Кубань, двумя рукавами впадая в озеро и в море — «in lacum et in mare profluens», образует остров). В сочинениях Прокопия Мэотида названа исключительно (Bell. Pers., I, 10, 6; Bell. Goth., IV, 6, 16; IV, 4, 8; Aed., III, 7, 8 и др.). В трактате Константина Порфирородного (De adm. imp., 42) подчеркивается, что Меотийское болото  из-за своей величины называется также и морем:  в той же главе автор употребляет слово «море» уже без оговорки, хотя тут же пишет и иначе «болото».

Меотида вместе с впадающим в неё Танаисом рассматривалась как граница между Европой и Азией. Античные писатели и их комментаторы отмечали, что Меотида замерзает. Грамматик IV века Мавр Сервий Гонорат писал в комментарии к «Георгикам» Вергилия (Maeotiaque unda, — Georg., III, 349), что Меотида болото в Скифии, замерзающее от мороза («Maeotis palus est Scythiae frigore congelascens»).

83 Босфорские проливы (angustiae Bosfori) — так Иордан, следуя античной традиции, именует Боспор Киммерийский (Bosphorus Cimmerius, нын. Керченский пролив). У Аммиана Марцеллина — Пантикапейские проливы (Panticapes angustiae.-Amm. Marc., XXII, 8, 30). Прокопий уже не употребляет античного названия, устаревшего для его эпохи. Он говорит только об «устье» Меотиды (Bell. Goth., IV, 5, 4,  Ibid., IV, 4, 10; IV, 4, 8 ? IV, 5, 5). Античное название он употребляет исключительно в тех случаях, когда приводит мнение древних авторов: «мудрецы, учёные  иногда считали, что Босфор Киммерийский разделяет Европу и Азию» (Aed., IV, 1, 7). Геродот же оспаривает точку зрения относительно Боспора Киммерийского (Bell. Goth., IV, 6, 15). Позднее Константин Порфирородный называет Керченский пролив «устьем» Меотиды (De adm. imp., 42, 73, 74) или даже местным названием «Бурлик» ( Ibid., 42, 90 ? 94).

84 В описание границ Скифии, данное Иорданом в 30, вклинилось определение формы Каспийского моря «в виде гриба». Правда, в тексте Иордана, изданном Моммсеном по Гейдельбергскому списку, употреблено местоимение жен. р. «quae», которое не согласуется с предыдущим существительным сред. р. «mare». Поэтому группу слов «ad modum fungi», казалось бы, надо отнести к объекту женского рода, т. е. к Скифии, логическому подлежащему всего пассажа «Scythia… digreditur». Однако в ряде рукописей, как видно в разночтениях, приводимых Моммсеном, стоит не «quae», а «quod», что подходит к существительному «mare». Кроме того, Иордан (или автор, которым он пользовался), когда перечислял границы описываемых им стран, несомненно, имел перед глазами карту. Если, например, он пользовался картой, составленной соответственно древней карте Эратосфена (нач. II в. до н. э.), то на ней можно было видеть, что Каспийскому морю (Hyrcanum mare) действительно приданы очертания гриба, как бы обращенного ножкой к северу, а шляпкой к югу. Так же «грибообразно» очертание Каспийского моря на карте, составленной по описаниям Орозия, и на некоторых других средневековых картах. От впечатления, порожденного картой, у Иордана (или автора, которым он пользовался) и возникло сравнение Каспийского моря с грибом. Итак, все, что говорится в связи с границами Скифии о «грибе», относится к очертаниям не Скифии, а Каспийского моря, ограничивающего её с одной стороны. Специальность классика мешала иногда Моммсену понять до конца стиль средневекового источника; он ошибся, считая, что Иордан относил «образ гриба» к Скифии (Prooem., XXXI. См.: К. Miller, Mappae mudii. Die дltesten Weltkarten).

85 Алваны (албаны) — жители Кавказской Албании — занимали территорию у Каспийского моря, севернее реки Куры; Албания соответствует Ширвану.

86 Серы (Seres, Seree) — китайцы. Из дошедшего до греков и римлян названия народа создались греческое и латинское названия шёлка: серик — serica. В дальнейшем название шёлка связалось с народом, торгующим шёлком. По мере передвижения центров торговли шёлком к западу, у латинских и греческих авторов название «серы» оказалось перенесенным на среднеазиатские народы (на согдийцев). В этом смысле употребляет имя «Seres» и Иордан, говоря, что «Seres» находятся непосредственно к востоку от Скифии, сразу же за Каспийским морем.

87 Иберия, Иверия (Hiberia) — Грузия. Античные писатели, например Страбон (Geogr., XI, 3), описывали кавказскую, или понтийскую, Иберию-Иверию, вполне отличая ее от Иберии в Испании. Подробно рассказано об иверах у писателей V в. Созомена и Феодорита.

88 Об Истре-Данубии, см. прим. 76.

89 В начале перечисления припонтийских городов Иордан привел два названия, «Борисфенида» и «Ольвия», как бы обозначающие два города. Как известно, двух особых и достаточно крупных городов, связанных с устьем Борисфена-Днепра (вернее, с Днепро-Бугским лиманом), не было. Вероятно, автор дал подряд два названия одного и того же города, а именно, Ольвии. Иордан опирался на материал, приводимый античными географами, о которых упомянул в предыдущем тексте своего труда (Get., 12 и 16). Это Страбон, Птолемей, Помпоний Мела. У Страбона он мог прочесть сообщение, что в 200 стадиях вверх по Борисфену лежит одноименный с рекою город; он называется также Ольвией (Geogr., VII, 306). У Птолемея упомянута «Ольвия, или Борисфен» (Ptol. III, 5, 14); иногда вместо «Борисфен» употребляется «Борисфенида». Возможно, что Иордан руководствовался только Помпонием Мелой, у которого сообщается, что река Борисфен впадает в море у греческих городов Борисфениды и Ольвии (Mela, II, 6), т. е. констатируется наличие двух отдельных городов. Подробно об Ольвии — Борисфениде и об ольвиополитах — борисфенитах см. в статье С. А. Жебелева «Что понимать под Борисфеном в Ios ??, 24» и в его же книге «Северное Причерноморье».

Не произошла ли «Boristhenide» (у Иордана с «е» на конце слова, — так по Моммсену во всех рукописях) от названия «борисфениты», известного ещё в труде Геродота (Hist., IV, 17, 18, 54, 78, 79) Последний не употребляет имени «Ольвия», но упоминает ольвиополитов (Ibid., IV, 18); город же Ольвию (существование которого засвидетельствовано эпиграфическими и нумизматическими памятниками) он называет либо «городом борисфенитов» (городом днепровцев)(Ibid., IV, 78), либо «Борисфеном» (см.: С. А. Жебелев, Северное Причерноморье, стр. 338, прим. 3).

90 Ольвия (Olbia) — одна из древнейших греческих колоний на северном побережье Чёрного моря. Она была основана выходцами из Милета еще в первой половине IV в. до н. э. и, будучи расположена на Буге (на его правом берегу, около нын. села Парутина), у его впадения в Днепро-Бугский лиман, долго сохраняла доминирующее положение в торговле с населением Скифии, став крупным ремесленным и культурным центром в Северном Причерноморье. О другом названии Ольвии — Борисфен, Борисфенида — см. предыдущее примечание.

91 Каллиполида (Callipolida) упоминается вслед за Ольвией. Это не совсем понятное название можно сблизить с этническим названием племени «каллипидов», живших к западу от Днепра, впервые упомянутых Геродотом (Hist., IV, 17). Племя каллипидов (Callipidae) встречается также у Помпония Мелы (Mela, II, 7). Оно обитало на нижнем течении Буга (т. е. севернее Ольвии) и было экономически связано с последней. Однако не есть ли «Каллиполида» Иордана порт и укрепленное поселение на западном побережье Таврики, носившее название «Прекрасная гавань» (Колос Лимен в IV в. до н. э., Северо-Западный Крым) Непосредственно за «Каллиполидой» в тексте Иордана назван Херсон — Херсонес. А «Прекрасная гавань» (впоследствии Акмечеть, ныне посёлок Черноморское) вместе с Керкинитидой (ныне Евпатория) входила, — как видно по знаменитой «Херсонесской присяге» (нач. III в. до н. э.), — в состав владений античного Херсонеса.

92 Херсон (Chersona), Херсонес Таврический (в средние века обычно именовался не Херсонесом, а Херсоном) — греческая колония, основанная выходцами из Гераклеи Понтийской в V в. до н. э. В дальнейшем — крупный византийский город в Таврике, оживленный торговый и военный центр уже в V в. н. э. (ср., например, надпись императора Зинона о возобновлении стен и одной из наиболее мощных башен). Прокопий, упоминая о Херсоне, замечает, что он с давних времен подчиняется ромеям (Bell. Goth., IV., 5, 27). О Херсоне V-VI вв. — на основании значительного археологического материала см. А. Л. Якобсон, Раннесредневековый Херсонес. Очерки истории материальной культуры. М.-Л. 1959 (Материалы и исследования по археологии СССР, No 63).

93 Феодосия (Theodosia) — греческая колония, основанная милетцами в VI в. до н. э. и вошедшая в состав Боспорского царства. Не в связи ли с тем, что Феодосия, будучи крупным портом восточной Таврики, не являлась в античное время самостоятельным городом-государством (каким был Херсонес), а подчинялась Боспору, Орозий определил её как место, близ которого «огромное излияние («inmensa exundatio») Мэотийского озера вступает широким потоком в Евксинский Понт» (Oros., I, 2, 5-6) Этим смешением у Орозия Феодосии с Боспором объясняется, может быть, пропуск Иорданом Боспора в приводимом им списке приморских городов Северного Причерноморья. У древних географов нет упоминания о городе Боспоре; они говорят лишь о проливе — Боспоре Киммерийском — и о близлежащих городах; например, Помпоний Мела пишет: «in Bosphorum Cimmerica oppida Murmecion, Panticapaeon, Theodosia» (Mela, II, 13). Но у Прокопия ясен приморский город Боспор (Bell. Pers., ?, 12, 7; Bell. Goth., IV, 5, 26) и уже не упоминается о Босфоре-проливе; последний называется «устьем Меотиды».

Пантикапей (Керчь) Боспорское царство. Вал, сооружённый боспорским царём Асандром

94 Кареон (Careo) — это загадочное название помещено между Феодосией и Мирмекием. Не относится ли оно к Боспору, продолжавшему в V-VI вв. быть заметным торгово-ремесленным городом восточной Таврики? Не является ли слово «Careo» каким-то намеком на будущее название «Корчев», «Керчь»? Так думал Ю. А. Кулаковский («К вопросу об имени города Керчи», стр. 194-199), предполагая, что в тексте Иордана могло стоять не «Careon», а «Carcon».

Название Кареон не вошло в литературу и всплыло лишь у византийского автора XV века Лаоника Халкокондила в кратком упоминании о том, как татары продавали в рабство черкесов, мингрелов и сарматов (аланов), отводя их в Боспор, в город Карею (CSHB. Bonn, 1843, p. 135-136). Однако, ввиду того что Лаоник несколько выше пишет о Боспоре в связи с Фракией, нельзя утверждать, что город Карея относится к Таврике.

95 Мирмикий, Мирмекий (Myrmicion) — город Боспорского царства; по Страбону (Geogr., VII, 1, 5), городок Мирмекий в 20 стадиях (ок. 4 км) от Пантикапея (нын. Керчь). Развалины города Мирмекия находятся у теперешнего мыса Карантинного, на берегу Керченской бухты, как раз в 4 км к северо-востоку от Керчи. Самое раннее упоминание о Мирмекии находится в перипле Псевдо-Скилака (IV в. до н. э.), который называет Мирмекий в числе других крупных городов (Пантикапей, Нимфей, Китей, Феодосия). Как показали археологические исследования, город, — как греческая колония, — возник во второй четверти IV в. до н. э. и существовал без перерыва до III в. н. э. (включительно). На развалинах античного города до XIV в. было средневековое поселение; оно, возможно, соответствовало месту, обозначенному именем «Pondico» на итальянских портоланах.

96 Трапезунт (Trapezunta) неожиданно назван Иорданом после Мирмекия, в конце списка городов, расположенных на северном побережье Чёрного моря. Перечисление городов Иордан ведёт с запада от Борисфениды — Ольвии и соблюдает географическую последовательность; потому естественно предположить, что Трапезунт Иордана находился где-то восточнее Мирмекия, т. е., возможно, на противоположном берегу Боспора Киммерийского. По дошедшим до нас сведениям, ни в этих местах, ни южнее по Кавказскому побережью нет подобного названия. Общеизвестный же Трапезунт (нын. Трабзон) в Малой Азии, упоминаемый и Страбоном (Geogr., VII, 4, 3), и Тацитом (Tac. Hist., III, 47), и, позднее, Прокопием (Bell. Goth., IV, 2, 2-3; Aed., III, 7, 1), не подошел бы к списку городов на северных берегах Черного моря. Однако название «Трапезунт» все же в одном случае упоминалось в связи с Таврическим полуостровом, хотя относилось оно не к городу, а к горе Трапезной (Столовая гора; Шатёр-гора — Чатыр-даг).

Страбон (в указанном выше месте «Географии») совершенно ясно сообщает, что «в горной области Тавров есть и гора Трапезунт, одноименная городу близ Тиварании и Колхиды». Таким образом, римский географ, как бы предвидя возможность неправильного отнесения имени горы к знаменитому малоазийскому городу, намеренно противопоставляет эти два одинаковых названия. Остаётся предположить, что Иордан под Трапезунтом в 32 подразумевал не понтийский город Трапезунт, а поселение с названием Трапезунт, но неизвестно, было ли оно там же, где и гора Трапезунт в Таврике. Конечно, можно допустить у Иордана некоторую непоследовательность в расположении названий городов.

Если принять во внимание гору Трапезунт по Страбону, которую с достаточной вероятностью отождествляют с Чатыр-дагом («Шатёр-гора»), характерным своим «столообразным» профилем, то поселение с названием «Трапезунт» должно было бы находиться где-то около Алушты. В таком случае Трапезунт в списке Иордана следовало бы поместить не после Мирмекия, а между Херсоном и Феодосией. Если обойтись без этой поправки и оставить Трапезунт на последнем месте в списке, то немалоазийский Трапезунт следовало бы искать на восточном берегу Боспора Киммерийского (Керченского пролива). Как известно, А. А. Васильев в работе «Готы в Крыму« (стр. 75-79) собрал упоминания о готах-трапезитах, исходя из того, что в некоторых рукописях «Готской войны» Прокопия вместо слова «тетракситы» (Bell. Goth., IV, 4, 5 и 18) стояло слово «трапезиты. Особо о трапезитах в Таврике упоминал Сестренцевич Богуш («История о Таврии», I, стр. 272, 276, 278) и, позднее, архимандрит Арсений («Готская епархия в Крыму», стр. 60). Но впервые сопоставление между «тетракситами» (не поддающимися объяснению) и «трапезитами» (объясняемыми по связи с названием горы Трапезунт — Чатыр-даг в Крыму) сделал немецкий ученый Хершель. Он писал: «Название «тетракситы» не получило ещё никакого удовлетворительного разъяснения. Если бы чтение «трапезиты» в некоторых рукописях Прокопия оказалось правильным, то значение было бы легко объяснимо. Столовая гора — Чатыр-даг — называется у Страбона, и в таком случае под трапезитами надо было бы понимать окрестных жителей близ этой горы« (Herschell, Die Tetraxitischen Gothen, S. 95).

Однако, для того чтобы оправдать порядок городов у Иордана, т. е. оставить иордановский «Трапезунт» на последнем месте в списке, надо продолжить рассмотрение истории готов-трапезитов, не ограничиваясь одним выводом, что они, судя по их названию, жили где-то около Алушты. Прокопий в «Готской войне» даёт строго последовательные сведения (Bell. Goth., IV, 4-5) о небольшой группе готов-трапезитов, живших сначала на крымском берегу Керченского пролива, а затем передвинувшихся в союзе с гуннами-утигурамн на Таманский берег того же пролива. Там готы-трапезиты продолжали жить и во времена Прокопия и Иордана. Не вправе ли историк предположить, что «трапезиты» перенесли с Таврики (где они когда-то были связаны с местностью у горы Трапезунт) и название своего поселения Трапезунт? Если это так, а сообщения Прокопия о передвижениях и о местожительстве готов-трапезитов в середине VI в. вполне ясны (!), то Иордан сознательно поставил Трапезунт после, т. е. восточнее, Мирмекия, имея в виду некий населенный пункт — конечно, прибрежный — готов-трапезитов. Невозможно заподозрить у Иордана какую-либо путаницу относительно малоазийского Трапезунта, достаточно известного политического и экономического центра, четко определяемого в тех географических описаниях (Страбона, Помпония Мелы, Птолемея), которые были хорошо знакомы Иордану.

97 Беглым замечанием о том, что именно скифские племена, будучи непокорёнными, разрешили грекам основать их города-колонии, Иордан показал, что в его понимании варварские племена сами проявляли заинтересованность в торговле с греками. Описание северного побережья Чёрного моря с его восемью городами — целиком основано на данных античных писателей. Современные Иордану источники (записи или рассказы очевидцев) не содержали никаких данных об этих столь отдаленных городах. Эта часть его труда основана лишь на преданиях. У современника Иордана, Прокопия, известного достоверностью своих сообщений, из городов Таврики упомянуты только Херсон и Боспор (Bell. Goth., IV, 5, 27-28; Bell. Pers., I, 12, 7; Aed. Ill, 7, 10) и говорится о них как о современных автору городах. Вслед за Иорданом почти полностью и в том же порядке повторил (в VII-VIII вв.) список северно-черноморских городов (от Борисфена до Трапезунта) так называемый Равеннский географ (Rav. anon., IV, 3; V, 11).

98 Иордан отразил распространенные в его время сведения о Рифейских горах — Урале: во-первых, что Рифейский хребет разделяет Азию и Европу; во-вторых, что с него течет Танаис — Дон, который в свою очередь является восточным пределом Европы. Ниже, следуя данным ряда античных карт (Эратосфена, Агриппы, римских карт), Иордан повторяет сложившееся задолго до него мнение, что Рифейские горы составляли часть грандиозной системы Кавказа и что Кавказский хребет (mons Caucasi) обходит непрерывной цепью (jugo continuo) большую часть «земного круга» — от Индийского моря к западу, давая начало Тигру и Евфрату, затем к северу в Скифию «вплоть до Рифейских гор», откуда направляется вдоль Понта до Истра и даже за Истр. Об общей системе горных хребтов, в которую включались, с точки зрения античных географов, как Рифейские, так и Кавказские горы, Иордан мог прочесть в географическом трактате Помпония Мелы (Mela, I, 81; 109) и у Орозия (Oros., ?, 2, 36-47).

99 Мнение античных писателей, что Европа отделяется от Азии линией Рифейских гор и реки Танаиса, Мэотидой и Понтом, было широко распространено. Иордан мог узнать о нём из географических, исторических или даже грамматических сочинений, например: у Помпония Мелы (Mela, I, 15), Орозия (Oros., I, 2, 4; 52), Аммиана Марцеллина (Amm. Marc., XXXI, 2, 13; XII, 8 27), у Мавра Сервия Гонората (в его комментарии к Вергилию, — Aen., VIII, 659; Georg., III, 516). Вообще же «скифская река» Танаис считалась отдаленнейшим из достижимых для человека пределов. Даже у Прокопия не чувствуется конкретности в упоминаниях о Танаисе. Хотя Прокопий и пишет, что Танаис считается рубежом Европы и Азии (Bell. Goth., IV, 6, 2), сам он склонен считать границей обоих материков не Танаис, а Фазис — Рион (Ibid., IV, 6, 7-8), ссылаясь на авторитет Геродота (Ibid., IV, б, 13-14); в иных случаях Танаис у Прокопия — это река, близ которой в степях обитают многочисленные гуннские племенав лице их основных представителей, хорошо известных в Византии VI веке утигуров и кутригуров (первые жили к востоку, вторые — к западу от Меотиды и Танаиса).

100 144 тыс. шагов составляли примерно 216 км (ср. прим. 3 и 4). Наибольшая длина Азовского моря достигает 400 км, поэтому приводимая Иорданом цифра ошибочна. «Paludis sircuitus» переведено как «окружность озера», а не болота (ср. прим. 82).

101 Локоть (ulna) — мера длины, колебавшаяся между 46 и 52,7 см (F. О. Hultsch, Griechische und rцmische Metrologie, 2 Aufl., S. 73, 389). Глубина Меотиды, равная, по Иордану, 8 локтям, составляла не менее 3,68 м и не более 4,22 м.

102 Гепиды (Gepidae, Gepidi) — значительное германское племя, родственное готам. Прокопий, говоря о «готских племенах», ставит среди них на первое место готов (остроготов), затем вандалов, везеготов и гепидов (Bell. Vand., ?, 2, 2). Иордан подчеркнул родство гепидов с готами: в 95 он пишет, что, без сомнения, они ведут своё происхождение из рода готов; в 133 он называет гепидов «родичами» остроготов. По Иордану (Get., 94-95), гепиды переселились вместе с готами на южный берег Балтийского моря и осели в дельте Вислы; островок, занятый ими в устьях этой реки, получил на их языке название «Gepedoios» (ср. прим. 68). Здесь же Иордан привёл объяснение относительно происхождения имени «гепиды», основываясь на типичной средневековой «этимологии», т. е. на фонетическом сходстве и случайном, натянутом осмыслении. По традиции, зафиксированной Иорданом (он пишет «fertur», значит, так было в предании), слово «гепиды» произошло от готского или гепидского слова «gepanta», «ленивый». Гепиды вместе с готами двинулись с острова Скандзы к устью Вислы; один из трех кораблей, на котором находились гепиды, задержался в пути и подошел к берегу позднее двух других: он показал себя «ленивым», «gepanta» (navis). Мюлленгофф («Deutsche Altertumskunde») не находил никакого — ни общегерманского, ни готского — глагола со значением медлить, отставать, лениться, похожего на слово «gepanta». Он допускал, что этим словом мог называться тип тихоходного корабля, но не видел никакой связи между упомянутым термином и названием «гепиды». Можно добавить, что этническому имени «гепиды» было ещё раз дано (не лучшее, чем у Иордана) объяснение в широко известных «Этимологиях» или «Началах» («Origines») Исидора Севильского (ок. 570-636 гг.) Исидор, собравший, а частично и сам придумавший ряд фантастических, но ценившихся в средние века, «этимологий», искусственно связал название гепиды, гипеды с латинским словом «pedes» («ноги»); «Gipedes pedestri proelio magis quam equestri sunt usi et ex hac causa ita vocati» — «Гипеды больше применяют пеший, чем конный бой, и потому так и названы» (Isid. Etymol., IX, 2, 92). Ясно, что оба объяснения, являясь примером типичной средневековой «этимологии», не могут быть приняты всерьез; они свидетельствуют, что некоторым писателям, хотя и вышедшим из гущи германского мира, варваризованная латинская образованность мешала понять данный этнический термин. Исидору Севильскому, жителю Испании, гепиды незнакомы: в 60-х годах VI в. гепиды, истощенные длительной борьбой с лангобардами (об одной из битв середины VI в. Иордан [Rom., 387] говорит, как о жесточайшей после «дней Аттилы«), были уничтожены аварами. Но для Иордана гепиды были современниками; на его глазах они не на жизнь, а на смерть сражались с лангобардами; он знал, что они встречались в боях с остроготами, общались с соседями своими склавенами, а в прошлом были союзниками гуннов. Как неоднократно и вполне отчётливо сообщал Иордан (Get., 33, 74, 113-114), область распространения гепидов никогда не заходила западнее Потиссья; они не появлялись в Паннонии, за исключением берегов нижнего течения Савы (город Сирмий). Гепиды — единственное племя из числа германских, менее других продвинувшееся к западу.

Движением гепидов с нижней Вислы к югу руководил король Фастида. Он с боями провёл свое племя через область бургундов и, вероятно, встретил сопротивление на тех обширных пространствах («immensa spatia», — Get., 34) по Висле и в предгорьях Карпат, где обитали многочисленные венеты («Venetharum natio populosa», — 34; «Venethi… numerositate pollentes», — 119). Иордан не назвал в 97 именно венетов, но их можно предположить в «многочисленных других племенах», о которых он говорит в данном параграфе. Гепиды миновали эти земли к середине III веке. Первое столкновение гепидов с римскими войсками произошло в знаменитом сражении в 269 г. под Наиссом, когда император Клавдий II наголову разбил крупное объединение германских племен (готы, герулы, певкины, гепиды), разорявших Нижнюю Мезию, Фракию, Македонию. После столкновения с войсками Проба (276-282) часть гепидов, по рассказу биографа упомянутого императора, была переселена вместе с гревтунгами и вандалами на территорию империи, к югу от Дуная (SHA, Probus, II, 18, 2). Походы гепидов из северной Дакии были связаны с их стремлением продвинуться южнее. Из-за неудачного сражения с готами близ города Гальта на верхнем Олте (Get., 99) около 290 г. гепидам пришлось остаться на прежних местах.

Иордан приводит данные относительно территории, занятой гепидами в его время, неизменно предваряя свои слова наречием «nunc» — «теперь». Территорию, о которой говорит Иордан, гепиды заняли благодаря стараниям их короля Ардариха, личности выдающейся. Ардарих был ближайшим союзником и, более того, советником Аттилы; он выводил своё войско в 451 г. на Каталаунские поля на стороне гуннов. Но после смерти их вождя (в 453 г.) Ардарих не пожелал подчиняться его сыновьям, поднял («insurgit», — Get., 260) свое племя и ряд других племен против гуннов и в победоносном сражении на реке Недао (261-262 г.г.) завоевал для гепидов гуннские земли на левом берегу Дуная, главным образом на Тиссе, — по старой терминологии — «пределы всей Дакии» («totius Daciae fines», — Get., 264). К западу от них, в Паннонии разместились (до конца V в.) остроготы. Гепиды стали федератами империи (см. о федератах прим. 297) и оставались таковыми до середины VI в., когда Иордан записал, что «и до сего дня племя это получает обычный дар от римского императора» (Get., 264). Впрочем,  тем же Иорданом гепиды названы «соперниками римлян» (Rom., 386) по той причине, что, являясь федератами империи, они были злейшими врагами лангобардов, а последних поддерживал Константинополь. В отличие от гепидов-«соперников», лангобарды были союзниками империи.

Горы Альпы и Карпаты

Границы области, населенной гепидами, очерчены Иорданом трижды: при описании всей Скифии, при описании специально древней Дакии, при определении мест, кратковременно занятых вандалами (в той же римской Дакии). По словам Иордана (Get., 33), гепиды в пределах Скифии были первым, считая с запада, племенем. Места, занятые ими, автор обозначает линиями рек. С севера и с северо-запада их земли огибает Тисса, на востоке — пересекает Олт, с юга границей служит Дунай. Как бы в сетке этих рек («introrsus illis», внутри их) заключена Дакия, защищенная крутыми Альпами, которые возвышаются наподобие венца или короны. Тот же образ «венца гор», опоясывающего страну, повторен Иорданом при описании древней римской провинции — Трояновой Дакии, которая затем называлась Гепидией, потому что ею, «как известно, владеют» («possidere noscuntur») гепиды. В прежние же времена эта область находилась по соседству со следующими племенами: ароксоланами — с востока, язигами — с запада, сарматами и бастернами — с севера ( 74). Иордан, говоря о временном захвате Гепидии вандалами, называет совсем другие племена ( 114): тогда (tunc), пишет он, «с востока жил гот, с запада — маркоманн, с севера — гермундол». И снова, как и в первом описании, автор возвращается к яснейшему географическому признаку — к рекам. Теперь (nunc), сообщает он, сидят там гепиды, по рекам Маризии, Милиаре, Гильпиль и Гризии, причем последняя превосходит все вышеназванные. С юга область ограничивается Истром. Из указанных рек, являющихся реками бассейна Тиссы, Маризия — современный Марош (крупнейший левый приток Тиссы) и Гризия — Кереш (также левый, но более северный, чем Марош, приток Тиссы); отождествить с современными не удается реки Милиаре и Гильпиль. Пониманию названий в данном тексте Иордана помогает сравнение с позднейшим (X в.) свидетельством Константина Порфирородного, который перечислил ряд венгерских рек (De adm. imp., 40). Здесь определенно указываются реки Темеш (впадает в Дунай немного ниже Тиссы), Марош и Тисса; вторую реку отождествлять не удается, а четвертая соответствует «Гризии» (Иордана) и современному Керешу. Прокопий неоднократно указывает, какая именно территория была занята гепидами в его время. После отхода готов гепиды заняли Дакию (Bell. Goth., III, 34, 10; 15-16), а позднее им удалось захватить область вокруг Сирмия и Сингидуна и овладеть этими городами, т. е. гепиды оказались уже на левом берегу Дуная, что подтверждается словами, буквально означающими «изнутри и снаружи реки Истра» (Bell. Vand., ?, 2, 6; Bell. Goth., III, 34, 17-18; Anecd., 18, 18). Иногда Иордана упрекают, что он, говоря о землях, занятых гепидами, пользовался старыми картами и, таким образом, отражал положение, не соответственное своему времени (см., например, L. Schmidt., S. 532). Этот упрек едва ли справедлив. Гепиды, действительно, в течение ряда веков (еще с III в.) были связаны с территорией Дакии; они продолжали ею владеть и при Иордане, хотя и продвинулись к юго-западу, захватив Сингидун и Сирмий. У Прокопия отчетливо сказано, что гепиды «забрали город Сирмий и почти всю Дакию» (Bell. Goth., III, 33, 8) и что Сирмий лежит у самых границ Дакии, т. е. область вокруг этого города сливается с юго-западной частью Дакии (Anecd., 18, 16-17). Районы Сирмия и Сингидуна были важнейшим участком обороны империи против задунайских варваров и одновременно предметом раздора между ними самими (т. е. между гепидами и готами). Здесь, на Дунае, находилась главная переправа через реку, и гепиды, владея этими местами, обеспечивали переход врагов империи на правый берег Дуная. По рассказу Прокопия, во время одного из крупнейших походов склавенов на Иллирик в 551-552 гг. гепиды переправили их через Дунай, взяв по золотому статиру за голову (Bell. Goth., IV, 25, 5). Вероятно, они же переправили шеститысячное войско, которое под предводительством Ильдигеса проследовало из области склавенов в Италию, чтобы воевать против Юстиниана на стороне остроготов и Тотилы (541-552 г.г.); оно состояло из склавенов и из некоторого числа гепидов (Bell. Goth., III, 35, 12-22). Анализу исторических свидетельств о племени гепидов посвящена монография Дикулеску (С. С. Diculescu, Die Gepiden).

103 Тизия — река Тисса. См. прим. 508.

104 Флютавзий (Flutausis) — река Алюта (нын. Олт), левый приток Дуная. Название Flutausis получилось из слов Flu(men) Tausis (см.: L. Schmidt, S. 532, Anm., 6 со ссылкой на Diculescu, Die Gepiden, S. 73 ff.).

«Getica» Иордана.

Далее… Иордан о Венетах и Склавенах {35 — 55}

Иордан о расселении готов у Меотиды.
Иордан об острове Скандзия

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*