Вторник , 19 Март 2024

Геррос

Анатолий Аронович Штамброк.

«Из царства Атея в Неаполь Скифский».

Глава  I. НА ПУТИ В АТЕЕВО ЦАРСТВО.

Геррос.

Сменялись века и народы. С востока на запад и с запада на восток по степным дорогам Приднепровья проходили легионеры, посланные римскими императорами, поднимали пыль повозки с кладью купцов, шли хазары собирать дань и половцы, гнавшие за собой связанных пленников, шли дружинники киевских князей отстаивать родную землю, шли татарские орды Мамая и турецкие янычары, раздавались песни гайдамаков, возвращавшихся в Запорожскую Сечь.

Степь кругом гладкая, и всем, кто проходил по степным дорогам, виднелись издалека огромные насыпи с каменными истуканами на вершине. Иногда величина кургана равнялась высоте церкви большого города. Кто соорудил эти курганы – выветрилось из памяти народов, но хранилось предание о каких-то гробницах под насыпью, старых, как мир.


В Древней Руси каждый большой курган обозначался своим именем и служил путнику знаком: сколько он прошёл и куда нужно идти. Расстояние от одного кургана до другого было вымерено и записано в книгах.
Князья выставляли дозоры возле курганов. А в случае нападения врага их укрепляли и обороняли границы княжества.
Больше всего курганов было в степных просторах низовья Днепра. Курганы отличались один от другого величиной и формой, и в народе метко обозначали их различие. Одни курганы называли острыми могилами, потому что их вершины были вытянуты и заострены, напоминая правильный конус. Широкими могилами называли курганы с выпученными боками, долгими – курганы удлиненные, рябыми – когда ссыпались два-три кургана в один, получая от этого неправильную, кривобокую форму. Если два кургана одинаковой величины стояли рядом, их называли близнецами. А самые большие курганы особой конструкции с крутыми боками значились толстыми могилами.


В народе ходила молва о несметных сокровищах, зарытых в курганах. Но разрыть всю насыпь – дело нелегкое, и в каком месте лежит клад никто не знал.
В низовьях Днепра триста лет назад была Запорожская Сечь. В церквах того края хранились подаренные запорожцами золотые и серебряные чаши, и ходила молва о их богатствах и таинственных кладах, зарытых ими в курганах.
Охотников искать клады было немало. Копали курганы по ночам, тайком. Но вместо золота находили битые горшки, а иногда скелеты. Чьи это кости? Может быть, тех, кто искал клад и погиб при обвале? Все могло быть. Никто не знал, как устроены курганы, и когда рыли в них проход – земля часто обрушивалась. Раскапывать курганы было опасно.
Говорили, что те, кто зарывал клад, оставляли заметные приметы, по которым его можно разыскать.


В 1884 году в «Одесском вестнике» было напечатано сообщение некоего Процюка о сокровищах, спрятанных неподалеку от Кривого Рога запорожскими казаками. Он писал, что знает, как их можно найти: «Слишком пятьдесят лет тому, в дни моей юности, отец мой передал мне завещанное ему моим дедом положительное и верное сведение о скрытом в земле, в минувшем столетии, значительном сокровище»… Далее он сообщал приметы: от кургана, называемого «Царева могила», на расстоянии ста сажен в поле скрыты сокровища.
Какой знак и в какую сторону от него лежит клад – Процюк утаил, зато о том, как устроен тайник, говорил со всеми подробностями. «Там вырыта яма глубиной в десять сажен, а из нее сделан проход в погреб, запертый десятью замками по сто пудов каждый и еще заложенный каменными плитами. А в погребе хранится ни много, ни мало – триста пудов золота и серебра».

Расчётливый Процюк подсчитал, что раскопки погреба с кладом потребуют слишком больших издержек, но он нашёл выход из затруднений. По его сведениям, там есть ещё тайник с боковым входом, до которого добраться легче. А в нём таится атаманский котёл с десятью пудами золота. Добыть его обойдется недорого.
Договорившись с хозяином земли, где должен быть клад, Процюк начал раскопки, но ни погреба, ни атаманского котла кладоискатели не нашли.
Легковерность кладоискателей была на руку охотникам до наживы, и они стали торговать секретами зарытых сокровищ; составляли поддельные грамоты с обозначением примет тайника и сбывали их по сходной цене.

В одной заветной грамоте говорилось: «Знаки покажут, где лежит добро. Пойдешь до Кучук-лимана… Там на горе могила, от могилы спустись вниз в долину по двенадцати великим ступеням, а там ещё четыре ступени в сторону грушевого дерева от него поворот и пять ступеней на холм… А там сокрыты сорок мер жемчуга и золота несметная сила».

Такие завещания писались на пожелтевшей бумаге, чтоб придать вид старины, иногда на медных пластинах или на камне. Но найти те приметы, что ведут к кладам, – это ещё не всё. Важно знать, когда можно начать поиски.
Существовало поверье, что клады открываются не то в четвертом, не то в пятом поколении после того, как они зарыты, или в какой-то особый день под великий праздник. А как это узнать? Шли к знахарям, носили дары и ждали, пока хватало терпения.


Нелегкий путь лежал к заманчивым кладам, хотя они и скрывались где-то рядом, вблизи проезжих дорог.
Издавна ходила молва о сокровищах в кургане «Острая могила», близ села Глебовка на Херсонщине. Кладоискатели разрыли насыпь и нашли скелеты человека и коня. Стали копать дальше – открылся склеп и в нём пять каменных гробниц. Кладоискателям стало жутко, и они сбежали. Дома воры ободрились и в следующую ночь снова пошли к кургану. Но когда пришли, увидели – земля обвалилась и засыпала склеп.
Бывали, правда, и удачи. В курганах или возле них находили какие-то неведомые вещи. Рассказывали, что в Александропольском кургане, называемом «Луговая могила»,встречались то кувшин с пеплом, то седло, а однажды – дубовый гроб с покойником. Вырывший этот гроб снова зарыл его в землю.

Золотая бляшка с головой орла из Александропольского кургана. IV век до н.э.

Кто и когда нашёл всё это – уже никто не помнил, но случилось, что возле Александропольского кургана нашли золотые вещи. Было это в 1851 году. В Никополе строили церковь и обязали окрестных крестьян привезти для постройки по одному возу камня. Четверо крестьян добывали камни возле «Луговой могилы». У подножья её лежали тяжелые и неподатливые каменные глыбы. Окопав вокруг землю и сдвинув глыбу, крестьяне нашли под ней какие-то медные и золотые вещи с изображением чудовищ. Эти вещи они отвезли уездным властям, и о них сообщили в Петербург.
Там распорядились раскопать Александропольский курган. В течение трёх лет раскопки вёл А. Терещенко, чиновник и путешественник, выполнявший всякие поручения по учёной части. Он нашёл много вещей: мечи, наконечники стрел, обломки посуды, изображение быка на медной пластинке и позолоченные бляшки с узорами.

Терещенко начал раскопки с того места, где за год до него нашли древности крестьяне, но копал беспорядочно. Он довёл раскопки до основания насыпи или, как говорят археологи, до материка и нигде не обнаружил следов могилы. А судя по найденным вещам, там должно было быть погребение.
Учёные решили выяснить, в чём тут дело, и начали снова копать в Александропольском кургане. На этот раз раскопки вёл сведущий археолог А.Е. Люценко – директор Керченского музея древностей. Он и нашёл могилу в глубине материка, куда не дошёл Терещенко.

В могиле он открыл скелет и железный панцирь с позолоченными чешуйками, перстни и золотые бляшки с изображением львов, пантер и птиц. По бокам главного погребения были еще могилы со скелетами людей и лошадей. В одной из них был погребен верховой конь, поставленный на колени, с золоченой уздой и седлом, отделанным листовым золотом.


Люценко нашёл в Александропольском кургане более семисот золотых вещей. Тут были золотые пластинки с изображением античных божеств, выполненные греческими мастерами, и скифские прорезные рельефы, орнаментальные или с фигурами животных. Курган оказался древним погребением, а роскошь сопровождала его царская. Не была ли это усыпальница скифского царя и его приближенных?

Про такие пышные погребения писал древнегреческий историк Геродот. Он побывал в разных странах, много видел и слышал и рассказал, как скифы хоронят своих царей в области Геррос.
Свои рассказы о странах и народах Геродот читал на площадях в городах Греции и во время олимпийских игр в Афинах, когда туда стекалось много людей из разных городов. Соотечественники Геродота любили слушать его рассказы. Он сообщал нужные сведения.


Грекам своей земли не хватало, и они переселялись в разные страны на побережье Средиземного и Чёрного морей. Люди приходили слушать Геродота, чтоб узнать об обычаях чужих племён в тех краях, где поселились их сородичи.
Объехав многие страны, Геродот отправился на корабле к северным берегам Чёрного моря. Корабль подходил к Днепро-Бугскому лиману. Там стоял город Ольвия, что значит «счастливая».

Это поселение в стране скифов основали в VI веке до нашего летоисчисления выходцы из греческого города Милета. С корабля, подходившего к ольвийскому порту, Геродот увидел крепостные стены с башнями, опоясывающие город, белокаменные храмы и дома, крытые красной черепицей.

Ольвия расположилась на двух террасах в два яруса. Верхние и нижние кварталы соединяли каменные лестницы. В верхнем городе стояли храмы, статуи богов и почётных граждан. Богатые дома были с тремя мраморными портиками, окружавшими внутренний дворик, вымощенный цветной мозаикой. На пересечении прямых улиц лежала площадь – агора, где собирались свободные граждане решать государственные дела. Рабы туда не допускались. Постановления народного собрания высекались на каменных плитах и их устанавливали на площади.

корабль-на килихе
Шумно было в ольвийском порту. Сюда шли корабли из разных городов Греции. С кораблей выгружались остродонные амфоры – глиняные сосуды, наполненные вином или оливковым маслом.
Скрипели повозки, запряженные быками. На них везли хлеб, солёную рыбу, кожу. Ольвийские купцы вывозили всё это из Скифии в обмен на вино и оливковое масло.

В Ольвии было много мастерских гончаров, ювелиров, косторезов, оружейников, продававших свои изделия скифам.
Геродот слышал в городе скифскую речь. Ему хотелось узнать, как живут скифы в степях. Со скифами степняками его свёл приближенный скифского царя Ариапейта – Тимн. Тимн пояснял то, что было непонятно Геродоту, а путешественник расспрашивал обо всем: когда и откуда появились скифы, как они воюют, празднуют и чтят мёртвых.

Ольвия

Геродот узнал, что в Ольвии стоял дворец с мраморными сфинксами и крылатыми грифонами, принадлежавший скифскому царю Скилу. Отец Скила был скиф, а мать гречанка, научившая его своему языку. Скил кочевал со своим племенем в степях и время от времени приезжал в свой дворец в Ольвию. Военную дружину он оставлял за стенами города, а сам переодевался в греческую одежду и пировал во дворце. Привыкнув к греческим обычаям, он стал поклоняться греческим богам и ходил на буйные празднества в честь бога виноделия Диониса.
Ольвийские стражники у ворот, похваляясь перед скифскими дружинниками силой греческих богов, повели их на высокую башню – посмотреть на царя Скила, совершающего обряды, посвящённые Дионису.


Войны дружины царя Скила тотчас рассказали обо всём увиденном своим соплеменникам. Это взволновало скифов, и народ отложился от царя Скила, и избрал на царство другого царя, его брата. Новый скифский царь, захватил бежавшего Скила и убил его. Записав этот рассказ, Геродот добавил:

«Так поступают скифы с теми, кто изменяет своим обычаям и верованиям отцов».

Много греческих поселений на побережье Крыма объединилось в Боспорском царствеБоспор – по-гречески значит «бычья переправа». Так называли Керченский пролив — «Боспор Киммерийский». А на полуострове – там, где теперь стоит город Керчь, была столица Боспорского царства – Пантикапей.


Цитадель города возвышалась на горе, получившей позднее название Митридат. А на самом высоком месте горделиво стояла величественная статуя правителя, в накинутом на плечи пеплосе (плаще). Статуи боспорским царям ставились даже на площадях в Афинах, покровительствовавших Боспору. Боспорские купцы вывозили в Афины до миллиона пудов хлеба в год. Синды, меоты и другие небольшие племена, жившие по соседству и подчинявшиеся Боспорскому царству, увеличивали его хлебные богатства.

В городах Боспора завели винодельни, рыбозасолочные, ручные жернова, перемалывающие зерно. В мастерских изготовляли глиняные сосуды, покрывали их росписью, делали глиняные статуэтки. Ювелиры чеканили серебряные вазы, отливали и штамповали разные украшения. Постепенно Боспорское царство стало оттеснять Ольвию в торговле со скифами.

Выходцы из греческого города Гераклея основали город-государство возле нынешнего Севастополя. Он получил название Херсонес – то есть «полуостров» по-гречески, потому что был расположен на небольшом полуострове. Вокруг города, даже со стороны моря, были сложены мощные стены из прямоугольных, хорошо отесанных камней. Остатки крепостных стен и ворота с калиткой для вылазки воинов сохранились до наших дней.
По соседству с городом жили воинственные племена тавров, совершавшие набеги на херсонесцев.

Тавры, по-гречески *Ταυρο-ρως — *тауро-руси, издавна населяли те края и поэтому Крым называли Таврикой. Название тавров и Таврики по-греч. ταυ̃ρος «бык» , а местное население греки называли Ταυροσκúθαι, тавро-скифы — *Ταυρο-ρως.  Этнос с именем ‘Рос’ в античной Таврии.

Город Херсонес был хорошо укреплен. А херсонесские земледельцы, жившие за городом, тоже обносили свои наделы каменными стенами. Кругом стояли крепости. Херсонес был отрезан от больших торговых путей. Со скифами херсонесцы торговали мало.

Греческие переселенцы жили на берегах Северного Причерноморья так же, как и на родине в Греции. Геродоту всё было знакомо и записывать сведения о жизни греков-переселенцев он не стал. Жили там ещё и исконные племена, перенявшие обычаи греков и говорившие по-гречески. Их жизнь тоже была не интересна Геродоту. Он только перечислил названия этих племён. Но больше всего Геродот расспрашивал о скифах, много записывал и написал о них целую книгу – одну из девяти.

Среди скифских племён Геродот различал скифов пахарей, кочевников и скифов, названных царскими. Царские скифы, кочевавшие в степях, были воинами и считали все другие скифские племена подвластными себе. Они собирали от всех племён дань и заставляли их выполнять повинности, как рабов. Постоянно на одном месте скифы не жили. Они погружали свой скарб на повозку, и это был их передвижной дом, пока они не останавливались на другом месте.


Геродот восхищался воинской доблестью скифов. Их конница считалась непобедимой. Скифы были в глазах греков народом необыкновенным, они славились победой над могущественным войском персидского царя Дария I.

Персы захватили всю Грецию, и греки вели длительные войны, чтобы освободить свои города от подчинения персидским царям. А скифы воевали по-своему и Дарию не подчинились.

Дарий собрал большое войско, объединив его с силами подвластных народов, и двинул через Дунай, чтобы разом разгромить скифов. Скифы уклонялись от боя. Заманивая персов вглубь страны, они совершали быстрые и неожиданные налёты на растянувшиеся по степи отряды.

Персидский царь Дарий-1 принимает дары — рельеф найденный на Кубани

И всемирно известный завоеватель Дарий Великий бежал из Скифии с остатками разбитых войск. Так неожиданно для Дария закончился его поход.

Геродот собирал сведения о войне скифов с врагами его родины, он хотел понять, из чего складывается сила этих племен.

Солон беседует с Анахарсисом

Не все нравилось Геродоту в обычаях скифов, но он считал их народом смелым, мудрым и справедливым. Геродот вспоминал о скифском царевиче Анахарсисе, признанном одним из семи великих мудрецов мира. Легендарный Анахарсис жил в Греции, вёл беседы с знаменитыми философами и законодателями. Беседы скифа Анахарсиса с мудрецом Солоном. Об Анахарсисе говорили ещё, что он научил людей гончарному делу. Возвращаясь в Скифию на корабле Анахарсис попал в шторм, молился всем богам и поклялся, что если он благополучно доберётся до Скифии, то принесёт богам благодарственную жертву. После опасного морского плавания Анахарсис по данному богам обету, совершил благодарное жертвоприношение не скифским, а греческим богам, втайне от сородичей. Узнав об этом скифы, убили Анахарсиса, как и вероотступника — скифского царя Скила.

Нравы скифов были жестокими, как и у многих других кочевых народов того времени. Пленных они убивали. Сдирали кожу со своих врагов и из черепов делали чаши. Геродот видел содранную кожу – она была тонкой и глянцевитой, отливая красивым желтоватым цветом. На пиршествах тому, кто больше всех убил врагов, больше наливали вина, а тот, кому никого убить не довелось, не получал ничего.

Акинак скифский кинжал Агафирса — VI-V вв. до н.э.

Греки называли всех, кто не принадлежал к их народу и не говорил по-гречески, – варварами. Варварами греки называли и скифов. Во времена Геродота у греков оставалось ещё много жестоких обычаев, и жестокость скифов была не в диковину. Об обычаях скифов Геродот записывал всё, что ему рассказывали, ничего не осуждая и не одобряя.
Геродот писал, что скифы не сооружают храмов. У них были боги, похожие на греческих богов, но больше всего они почитали бога войны – Арея (др.-греч. Ἄρης, микен. a-re — арий). В честь него они делали большой холм из хвороста, на вершину водружали меч и приносили в жертву коней.
Геродоту приятно было узнать, как глубоко чтут скифы могилы предков и с каким мужеством их защищают. Они готовы умереть, но не отдать могилы врагу.

 

Крылатая богиня Александропольского кургана. IV в. до н. э.

Геродот подробно описывал скифский обряд погребения царей. Когда царь скифов умирал, его тело бальзамировали и покрывали воском. Покойного царя укладывали на повозку с изображениями зверей и птиц и с бубенцами, чтоб звон их отгонял злых духов. Эта повозка объезжала всё царство от племени к племени. Каждое племя собиралось на похороны царя и провожало его до границы земли другого племени. При этом скифы царапали себе лицо, левую руку прокалывали стрелой и надрезали ухо, чтоб умилостивить царя и предотвратить возвращение его разгневанного духа.

Объехав все царство скифов, повозку везли в область Геррос. Там ожидала приготовленная могила. Тело царя опускали в могилу с дорогим оружием, с сосудами, наполненными вином и оливковым маслом, с любимыми украшениями. В представлении древних царь продолжал жить в загробном мире, и ему оставляли всё что нужно, чтобы он не испытывал никаких лишений.

Вокруг царской могилы рыли ещё могилы, соединенные коридорами. Там хоронили самых лучших коней из царской конюшни. Почесть оказывали не только коням, но и любимцам царя из его свиты. Удушив у могилы одну из наложниц царя, виночерпия, повара и конюха, их хоронили в боковых могилах. Царь продолжал царствовать в царстве мёртвых в привычном окружении своих слуг. Все скифские племена, подвластные царю, участвовали в погребальном обряде, принеся на могилу скифского царя горсть земли, и каждый год скифы добавляли землю на могилу, и со временем вырастал гигантский холм.

Здесь же на кургане скифы устраивали тризну, разбивали погребальную колесницу и приносили жертвы. Через год на холме убивали пятьдесят коней и воинов. Убитых коней насаживали на жерди, чтоб они стояли, и на них водружали убитых воинов. Так стояли на холме мертвые кони с мертвыми всадниками, а поверх насыпали землю и холм всё увеличивался.

Обряд погребения в Александропольском кургане во многом напоминал описание Геродота. Царскую усыпальницу окружали могилы коней. Были там гробницы воинов со своим вооружением и царских слуг.
Много таких высоких курганов стояло в низовьях Днепра и в Приднепровье. Учёные стали высказывать предположение, что в этих местах и была область Геррос. Но многие сомневались.

Курганные насыпи возводили над могилами многие племена – и половцы, и татары. В этой области были разные курганы, возможно, что среди них есть и гробницы древних греков или не скифских племён. Сомнения возрастали, когда стали разыскивать реки, упоминаемые Геродотом, и места поселений разных племён. География Геродота оказалась ошибочной. Многие реки текли не так, как указывал Геродот, а другие и совсем не нашли. Стали сомневаться: был ли Геродот в Ольвии?

Английский учёный Сейс доказывал, что Геродот нигде не был, не видел и не знал те страны, о которых писал. Он собирал разные побасенки из сочинений старых греческих писателей и хитро переделывал их в историю народов. Может быть, и Геррос – сказка? Доверять Геродоту не было оснований. Так думали сто лет назад многие учёные, но древности из случайных находок в Приднепровье мало-помалу накапливались в музеях и служили неопровержимыми доказательствами правдивости рассказов Геродота.

Языческий погребальный ритуал — сожжение царя 

Загадка Усть-Тасеевского каменного идола
Сокровища сарматов Приазовья

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*