Пятница , 29 Март 2024
Домой / Кельты / Друиды и письменность

Друиды и письменность

Культура кельтов и нордическая традиция античности.
Н.С. Широкова.

Глава III. Религия и мифология древних кельтов.
§ 1. ДРУИДЫ И ПИСЬМЕННОСТЬ

Однако уже a priori не кажется вероятным, чтобы такой удивительный народ, как кельты, создавший уникальную цивилизацию, не имел развитой религии и мифологии. Тем более что, как известно, у кельтов существовала могущественная каста жрецов-друидов.

Друиды были не просто хранителями и толкователями древней мудрости и знаний, как жрецы любого народа.  Судя по сообщениям античных авторов, друиды были обладателями особого учения, по отношению к которому Юлий Цезарь употребляет слово disciplina (Caes. В. G., VI, 14, 3), указывающее на упорядоченный характер знаний друидов, на наличие целостной доктрины.

Друиды излагали это знание своим ученикам вдали от людей и их жилищ, в тишине и как бы в непосредственном общении с «сакральным», в глубине пещер и лесов (Mela, III, 2, 19). На это таинственное и торжественное обучение друидов намекает римский поэт Марк Анней Лукан (лат. Lucanus; 39-65 г.г. н.э.), и говорит, что их жилища —  сокровенные рощи и леса, куда они удаляются (Luc., I, 452-4). Урок проходил в форме волнующего приобщения к истинам, единственным
хранителем и толкователем которых был жрец и которые он доверял по секрету своему ученику.

Самой доступной стороной учения друидов была та его часть, которую они открывали всей галльской (кельтской) знатной молодежи, а не только неофитам «ордена». Это была целая система прекрасного воспитания, ораторского искусства и образования, в частности у друидов были глубокие познания в астрономии и астрологии. Друиды приобщали молодых галльских аристократов к священным тайнам природы и человеческой жизни. Они узнавали о своих обязанностях, из которых главная состояла в том, чтобы быть воином (Mela, III, 2, 18, 19) и уметь умирать (metu mortis neglecto. Caes. В. G., VI, 14, 6).

галл/кельт безжалостно убивает свою жену и себя. Музей Терм, Рим.

Хотя сами друиды были освобождены от военной службы (Caes. В. G.,VI, 14, 1-2), они тем не менее воспитывали молодежь воинственного народа, поскольку были «воинами знания».

Помимо этого знания, имевшего прежде всего практическое применение и определявшего социальную функцию друидов как воспитателей кельтской молодежи, античные авторы приписывали друидам доктрину особого рода, возвышенную и глубокую. Правда, почти единственной чертой этой доктрины друидов, известной античным авторам, зато чрезвычайно поразившей их воображение, была вера друидов в бессмертие Души, которую они сравнивали с  пифагорейским метемпсихозом (Valer. Max., II, 6, 10; Amm. Marc., XV, 9, 4; Hipp. Philosophum., 1, XXV).

Это были догадки античного мира, поскольку античные авторы не могли сказать чего-либо определенного о внутренней стороне учения друидов. Дело в том, что согласно Юлию Цезарю, было запрещено записывать стихи друидов  (В. G., VI, 14, 3). Цезарь объясняет запрещение друидов записывать основные положения их учения следующим образом:

«Мне кажется, такой порядок у них заведён по двум причинам: друиды не желают, чтобы их учение делалось общедоступным и чтобы их воспитанники, слишком полагаясь на запись, обращали меньше внимания на укрепление памяти» (Caes. В. G., VI, 14).

Исследователи нового времени много размышляли над этим странным, на взгляд современного человека, запрещением, высказывая различные предположения по этому поводу. Одно состояло в том, что друиды вообще не умели писать, другое — что сам процесс письма был для них тягостным и утомительным упражнением.


Достаточно легко убедиться, что эти предположения не состоятельны. Друиды не потому не пользовались письменностью, что они её не знали. Отсутствие друидических текстов совершенно не зависело от культурного уровня, достигнутого галльской цивилизацией. Самое многочисленное кельтское племя на территории Галлии (Кельтика), гельветы (лат. Helvetii) жили в северо-западной части современной Швейцарии. Римляне называли её Гельвецией (лат. Helvetia). Сам Цезарь сообщает, что гельветы (лат. Helvetii) записали греческими буквами на табличках, которые были найдены в их лагере, результаты переписи населения Гельвеции:

«В лагере гельветов были найдены таблички, составленные греческими буквами, и отнесены Цезарю. Эти таблички содержали поименный список всех тех, кто покинул родину: число тех, кто мог носить оружие и, равным образом, отдельно — сколько детей, стариков и женщин» (Caes. В. G., I, 29).

Свидетельство Диодора Сицилийского, писавшего, что во время похорон родственников некоторые галлы бросали письма в костер, думая, что они будут прочитаны мёртвыми (Diod., V, 28, б),
также подтверждает существование письменности у кельтов.

По остроумному замечанию Франзуазы Леру и X. Гионварка, Дивитиак или какой-нибудь другой учёный друид не оставили нам написанного по-галльски сочинения, которое составило бы кельтский pendant трактату «De divinatione» (об искусстве прорицания) Цицерона. (Le Roux f., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. Quest-France, 1986. P. 264.)

Вождь кельтского племени арвернов Верцингеторикс

Вождь кельтского племени арвернов (Avernus) в центральной Галлии, противостоявший Юлию Цезарю в Галльской войне (58—50 до н. э.),  Верцингеторикс, (лат. Vercingetorix) —   будучи пленником, не использовал свой досуг для написания мемуаров. Юлий Цезарь писал в VII книге «Записки о Галльской войне» в 52 году: «Simil ratione ibi Vercingetorix, Celtilli filius, Avernus, summae potentiae adulescens». Верцингеториг им назван «adulescens», то есть «юноша», «молодой человек», а не «vir» – «взрослый мужчина». Значит, ему точно не было тридцати лет. Известно, что являлся он сыном славного вождя, и сам Цезарь признавал его ораторские способности, бешеную энергию и железную волю.

Однако, как полагают те же авторы, даже если бы галльские архивы существовали, они не соответствовали бы требованиям и нормам классической литературы и интересовали бы главным образом филологов и лингвистов, которые изучали бы их форму в ущерб содержанию.

монета-кельт на англосаксонских монетах

Однако если не существует больших галльских текстов, то галльские монеты, по крайней мере, содержат легенды, написанные латинскими, греческими или лепонтийскими буквами. К тому же существует галльская эпиграфика (от др.-греч. ἐπιγραφή — надпись).

Южная Галлия и Цизальпинская Галлия, Испания — страны, в которых континентальные кельты очень рано имели продолжительные контакты с классическим миром, представляют нескольких сотен эпиграфических текстов, обычно коротких, трудных для чтения, также трудных для перевода. Тем не менее они существуют, и их содержание почти всегда или связано с погребальным культом, или носит
религиозный характер. Эти тексты были созданы под иностранным влиянием — сначала греческим, потом римским.

Лепонтии (лат. Lepontii) — древний народ Центральной Европы, живший в районе Альп, в котором берут начало реки Рейн и Рона. Лепонтии населяли часть территории Ретии (ныне — альпийские регионы Швейцарии и Италии) ко времени завоевания этих земель римлянами. Различные авторы причисляли лепонтийцев к кельтам, лигурам, ретам и даже германцам.

Рис. 13. Буквы огамического алфавита соответствуют названиям деревьев, кустов, растений, реконструированные Энтони Рисом

Как известно, кельты Ирландии в V-VI веке имели специальную письменность «огам» (ogam), состоящую из насечек или горизонтальных и косых линий, прочерченных с одной и с другой стороны вертикальной грани на камне. В Ирландии, в Шотландии, в Уэльсе в районах, где
были основаны ирландские колонии, открыли около трехсот огамических надписей, высеченных на камне. Все они надгробные, очень короткие, содержащие одно или два слова (редко больше): почти всегда имя умершего и имя его отца.


Судя по многочисленным намекам или упоминаниям в сагах, огамические надписи вырезались также на деревянных палочках, и резчиками были друиды, гораздо реже воины, которые использовали эти палочки для
своих заклинаний или магических операций.

Таким образом, огамическое письмо применялось приблизительно так же, как руны в Северной Европе. Записанное проклятие представляло такую страшную силу, что древнеирландский трактат о письменности делает изобретателем огама владыку магии Огмия, который в то же время является богом красноречия:

«Отец огама Огмий, мать огама — рука или нож Огмия»

В Ирландии, как и в Галлии, друиды и их ученики были эрудитами,  знавшими письменность, это были люди, лучше всех умевшие читать
и писать. Но письменность была нагружена магией в некотором роде более могущественной или более опасной, чем слово. Кельты использовали письменность только в исключительных случаях.
Среди огамических надписей не было найдено ни одного литературного текста.

Мифологические ирландские тексты были записаны только после христианизации страны. В Ирландии, как и в Галлии, кельтская традиция оставалась устной, несмотря на наличие письменности.

Для исследователей, которые не считают более, что друиды были не сведущи в искусстве письма, все равно сохраняется проблема выяснения причины, по которой друиды не доверяли изложение своих доктрин письменности. Одна гипотеза лежит прямо на поверхности: она  вытекает из приведенного выше свидетельства Юлия Цезаря на этот счёт.

Нежелание друидов «осквернение святыни» их учения объясняется тем, что друидическое знание было уделом духовной
аристократии, поэтому жрецы запрещали что-либо записывать, чтобы учение не распространилось среди непосвященных. (Широкова Н. С. Кельтские друиды: интеллектуальная элита античного мира. Вестник СП6ГУ. Сер. 2, 1996. Вып. 4 (№ 23). С. 24-25.)

Некоторые, не довольствуясь столь простым объяснением, углубляют проблему. Так, Ж. Дюмезиль помещал её в более широкие, индоевропейские рамки. Сравнивая ирландскую эпопею с
буддийскими гимнами и авестийскими гата. 

Гимны зороастрийской религии, которые были составлены в начале VI века н. э. и включены в Авесту. Как указывает Ж. Дюмезиль, относящий проблему письменности к индоевропейским временам:

«…буддийские гатха Индии и авестийские гатха Ирана, наконец, весь ирландский эпос позволяют распознать в них один и тот же прототип: стихотворные пассажи в более или менее установленных — патетических, особо выразительных или просто важных местах (речи, диалоги, иногда — описания); но всё остальное повествование в целом, исполнено в прозе, подвижного характера, которую каждый рассказчик передавал на свой манер — удлиняя или сжимая свой рассказ, приукрашивая его, осовременивая, адаптируя… Возможно, что те многочисленные стихи, которыми друиды-ученики, скорее всего ученики-ватес учили на память, были стихами именно такого типа: не самодостаточными поэмами, но узлами, ритмическими ориентирами в прозаических повествованиях, традиционным в которых являлся только смысл». [461 — «RHR», 122, 132.]

По мнению Дюмезиля, многочисленные стихи, которые ученики друидов заучивали наизусть, были стихами этого типа — не самодостаточными поэмами, но ритмическими ориентирами в
развитии прозы, смысл которой был традиционным.

«В каждом поколении, — добавляет Дюмезиль, — в каждом ученике знание перевоплощается. Оно не получено как неизменное хранилище, оно облекает форму, которая, оставляя ему весь его смысл и его существенные черты, омолаживает его и в некоторой мере актуализирует». (Dumezil G. La tradition druidique et 1’ecriture: le vivant et le mort // Cahiers pour un temps. Centre Georges-Pompidou. Paris, 1981. P. 325-338.)

Франсуаза Леру и X. Гионварк в свою очередь задаются вопросом: «Какого рода несовместимость существовала между Друидической Традицией и письменностью?» (Le Roux F., Guyonvarc’h. Les Druides. P. 268.)

Свой ответ на этот вопрос они формулируют подобно тому, как это делает Дюмезиль:

«В то время как письменность служит для фиксации религиозного момента и делает статически длительными результаты магической формулы, надгробного упоминания, обязательства или проклятия, реальная мысль, активная, динамичная, развивающаяся, как сама жизнь, самой хрупкой, самой драгоценной частью которой она является, не может, не должна подчиняться таким условиям… Использование письменности, зафиксировав во времени, убило бы в определенном смысле то, что должно было жить и вечно возрождаться».

Уже одно только это беглое рассмотрение свидетельств античных авторов об особенностях древнего друидизма и современных гипотез о причинах запрещения друидов записывать их доктрины вводит нас в таинственный и волнующий мир кельтской магии, религии, мифологии. Они существовали у кельтов, только подступы к ним трудны.

Далее… Глава III. Религия и мифология древних кельтов.
§ 2. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПОДСТУПЫ

Теоретические подступы к кельтской мифологии
Религия и мифология древних кельтов

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*